хоть просто не вылететь из кузова. Уполномоченный оглядывался по сторонам, но ничего, кроме пыли и барханов, не видел, и вдруг на рукав его выцветшего, почти белого пыльника упали несколько тёмных капель.

«Не кровь», – сразу отметил он. И тут же понял, откуда эти капли. В одной из бочек прямо рядом с ним возле его руки была маленькая, ровная, круглая дыра.

Он сразу обернулся назад и постучал по кабине грузовика. И когда в открывшемся окошке показались маска и очки, он крикнул:

– По нам стреляют! – и прокричал ещё громче: – По нам ведут огонь!

– Да, мы знаем! – проорал ему в ответ человек из кабины. – Дарги, – он махнул рукой в восточном направлении. – Они там! Мы от них отрываемся!

По тону этого человека уполномоченный понял, что нападение на колонну – дело обычное. Удивляться и разговаривать дальше было не о чем. Горохов сделал знак рукой: ладно, понял. А сам подумал, что до такого на севере ещё не дошло.

Он в очередной раз протёр очки и, как его ни трясло на ухабах, подтянул к себе винтовку и снял её с предохранителя. Очень ему не хотелось поймать шальную пулю по дороге домой. Может быть, поэтому сразу расхотелось спать, и он через клубы пыли пытался рассмотреть барханы в той стороне, откуда прилетела пуля. Но конечно же, ничего не видел, сколько ни смотрел. Даже позабыл про жару, сидел поглядывал то в пустыню, то на дыру в бочке, из которой текла жидкость. Кажется, это был рассол из квашеных кактусов.

Тут открылось окошко, и в нём опять появились маска с очками:

– Всё, – прокричал напарник Михаила, – оторвались!

Горохов кивнул: понял. А человек, видимо желая его успокоить, продолжил:

– Не боись, инженер, тут такое бывает. Дальше будет поспокойнее.

Глава 38

Водители не останавливали машин, даже когда начало смеркаться. Горохов смотрел на восток, оттуда, как правило, приходят заряды. Этот день не был исключением, горизонт уже чернел.

«Двадцать минут, и заряд доберётся до нас, – Горохов вспомнил вчерашний, необыкновенно яростный вечерний ветер. Он обернулся и снова посмотрел на Михаила и его сменщика. – Интересно, когда они будут искать место? Или остановятся в любом месте, когда буран их догонит?».

А машины продолжали нестись по пустыне, и водители словно не замечали приближающейся непогоды. А уполномоченный, держась за борт машины, наблюдал, как догоняет, наплывает на их маленький караван живая, тёмно-серая стена заряда.

Головная машина чуть изменила курс и поехала на запад, остальные помчались за нею, словно убегая от заряда.

«Они, что, не собираются останавливаться?».

Уполномоченный был откровенно удивлён, он трясся на кочках, отбивая себе зад об ящик, глядя, как всё ближе и ближе накатывается на него заряд, словно чёрными языками, клубами и завихрениями пытается лизнуть убегавший от него маленький караван. А потом наконец и догнал, сыпанув в него горячей пылью и полностью закрыв солнце.

Горохов даже обернулся назад, чтобы понять, видят ли Миша со своим напарником, что заряд уже бушует над их машиной. И понял, что они всё видят. Миша склонился к рулю, вцепился в него, и, кажется, включил фары. И Андрею Николаевичу стало ясно:

«Они чокнутые! Они не собираются останавливаться. И я-то вчера ногами топал, а они вон как в этой тьме гонят!».

Машины остановилась только тогда, когда вокруг них начался настоящий ураган и стало абсолютно темно. Ветер рвал тент с машины и одежду с Горохова. А уполномоченный, подняв воротник и уткнув респиратор под пыльник, прятался от ветра и песка и ждал, придерживая фуражку, когда это закончится.

Он стал замечать, что заряд слабеет, но тут же удивился, что, не дожидаясь его окончания, машины двинулись. Уполномоченный поднял голову: «Они, что, не будут ждать окончания заряда?». Нет, не стали ждать, пыль ещё висела почти непроницаемым облаком, а караван набирал ход. «Вот чокнутые!».

Горохов стал стряхивать с себя песок, потом снял респиратор и услышал сзади:

– Эй, инженер, ну вы там как? Живы?

Уполномоченный обернулся и увидал широкое и небритое лицо Михаила, тот был без очков и маски.

– Нормально, – отвечал Горохов, снимая респиратор.

– Вас там потрясло в кузове маленько, так вы уж извиняйте. Тут дело такое… За нами людоеды увязались, большая группа, их там штук семь было, вот и приходилось уходить.

«Увязались? Семь штук?».

Семь штук опытных пустынных бойцов – это немало. Дарги, конечно, быстро передвигались по степи, они не обходили барханы, как люди; благодаря удивительной выносливости они легко взбирались и спускались с них, даже не замедляя бега. И если нужно, могли бежать со скоростью пятнадцать километров в час несколько часов кряду. Но вот чтобы они преследовали караваны с вооруженными людьми, это для уполномоченного было новостью.

– Всё, теперь, после заряда, они от нас отстанут, и ночью нам не нужно будет гнать машины. Поедем с нормальной скоростью, – объяснял ситуацию Миша.

– Ну… будем надеяться, – Горохов был уверен, что после такого заряда, что бушевал три минуты назад, следов от грузовиков ни на песке, ни в пыли остаться не могло. – А часто у вас вот такие гонки с даргами случаются?

– Всё чаще, – Миша даже вздохнул, – погань эта с каждым годом всё злее и злее становится.

– Я убил парочку по пути в Красноуфимск, у них носов не было. Они все здесь такие?

– Как носов не было? – торговец удивился.

– Ну, у обычных даргов носы большие такие, мясистые, а у этих чуть-чуть кости, а потом ноздри как срезаны, дырки видны, – объяснял Андрей Николаевич.

– Да иди ты?! – удивился его собеседник. – Первый раз о таких слышу. Пока что мне попадались с носами.

– Ну, имейте в виду, что теперь и безносые тут есть.

– Значит, новые выродки появились… Ладно, будем глядеть, – Михаил тут же указал на бак за кабиной. – Вы, если хотите воды, пейте, а через пару часов остановимся на привал.

Уполномоченный кивнул: хорошо.

– Теперь дорога получше пойдёт, тут уже камня поменьше, барханы помельче, а значит, и трясти вас не так будет. А до рассвета доберёмся до стоянки.

Горохов снова кивнул.

Ночь пришла быстро, наверное, ему казалось, что теперь грузовики поднимали меньше пыли. Или это просто упала температура и дышать стало легче от этого. Полетела саранча, выплыла луна, небо засыпало звёздами. Он поглядывал на них, легко угадывая знакомые созвездия, а заодно и направление движения каравана.

Трясло его теперь и вправду значительно меньше. Может, поэтому он легко проваливался в полусон, в дрёму.

Выстрелы. Несколько очередей. Всё по правую сторону от движения колонны.