Король помчался к палатке сына, но стражники преградили ему дорогу. Обессилевшими руками король отталкивал каждого, кто вставал на его пути, чтобы войти и увидеть сына.

– Вас всех постигнет кара, если вы немедленно не отойдете в сторону, – орал от горя на весь лагерь король.

Стражники расступились. Любимый сын Карл лежал на кровати и не узнавал отца.

– Карл! Мой любимый мальчик! Мой самый любимый из всех моих детей! Ты слышишь меня?

Но младший сын уже никого не слышал.

Франциск повернулся к лекарям.

– Что же вы стоите? Надо что-то сделать! Карл так молод. Он должен жить! Я приказываю, вы меня слышите? Приказываю!

Лекари смотрели на короля печальными глазами. Все понимали, что сделать уже ничего нельзя.

В погожий день начала сентября в три часа пополудни в возрасте двадцати трех лет принц Карл скончался…

После смерти младшего любимого сына скорбящий король спешно вернулся в Париж.

Произошедшее несчастье было у всех на устах. Придворные, проходя друг мимо друга по парадной лестнице Лувра, шептали:

– Во второй раз смерть еще одного брата подарила Генриху то, на что он даже не надеялся.

– Вы правы, монсеньор, смерть Карла избавила дофина от единственного соперника. Я слышал, что король собирался сделать наследником престола Карла, вопреки всем законам.

– А как повезло флорентийке! Она просто осыпана Божьими милостями!

Но главное, случившееся сделало недействительным договор, заключение которого доставило Генриху столько проблем. Теперь младший брат не возвысится над старшим, не принесет Франции могущество с помощью удачного брака.

Смерть младшего сына разрушила надежды Франциска I на объединение французской и австрийской династий. Герцогиня д’Этамп была этим сильно раздосадована.

Все ее ухищрения, война с ее личным предательством интересов французской короны ради собственного блага, человеческие жертвы оказались, таким образом, напрасными и бессмысленными. Это было предостережение свыше! Фаворитка испытывала ярость и страх, но теперь страх за свою дальнейшую судьбу пересиливал все и заставлял искать новые пути спасения и благополучного существования. На Карла она могла положиться, он сохранил бы ее положение при дворе. Но проклятый Генрих! Если умрет король, Генрих не станет церемониться с любовницей отца! Проклятая нестареющая колдунья заставит своего любовника немедленно уничтожить ее, герцогиню д’Этамп! Анна, будучи обеспокоенной и встревоженной, с трудом скрывала свое смятение. «Пока я всемогущая, надо действовать!» – убеждала она себя и во всеуслышание громко и злорадно заявляла:

– Любимый сын короля умер не от чумы, а от отравления. В совершении этого преступления виновна Диана де Пуатье!

Тоска по любимому сыну сломила короля. Жизнерадостный Франциск потерял вкус к некогда любимой всей душой жизни.

Бедный король! Екатерине очень хотелось утешить его. Надев строгое черное платье, она отправилась в покои короля.

Франциск, сгорбившись, сидел за рабочим столом, машинально перебирая скопившиеся послания. Было прискорбно видеть его отрешенный взгляд. Когда Екатерина поцеловала его руку, он даже не улыбнулся. Создавалось впечатление, что перед ней сидит совершенно незнакомый человек.

– Катрин, я осиротел… Я остался абсолютно один…

Увидев скупые слезы на лице всемогущего монарха, потрясенная Екатерина, забыв об этикете, крепко обняла его:

– Ваше Величество, разве вы одиноки? У вас есть Генрих, есть маленький Франциск! Совсем скоро я снова подарю вам внука или внучку.

Но король не слышал ее, в его воображении снова и снова возникал образ любимого сына, осыпанного с ног до головы зараженными перьями. Он сам послал Карла на погибель… Но почему Бог забрал на небо Карла, а не Генриха? Чуткая Екатерина догадалась, о чем думает король и ужаснулась: Франциск предпочел бы, чтобы на месте младшего сына оказался старший!..

Теперь король не разлучался с графом д’Энгеном, с которым мог говорить о Карле, ибо они оба любили его больше, чем кто-либо.

Рождение внучки ознаменовало примирение короля с английским монархом. Вскоре после рождения маленькой принцессы был подписан мирный договор с Англией. По этому соглашению Франции была возвращена Булонь. Король Франциск тут же великодушно предложил Генриху VIII Английскому стать крестным отцом его внучки. Церемония крестин в капелле де Ла Трините замка Фонтенбло была грандиозной. Девочку нарекли Елизаветой. В крестные матери выбрали королеву Элеонору и наследницу наваррской короны Жанну д’Альбре. Английский посол вручил дофинессе дары крестного отца: кубок из яшмы, часы и золотую солонку с выгравированными на крышке оленями и ланями.

После крестин дочери Екатерина покинула Фонтенбло, чтобы отвезти маленькую Елизавету в Блуа, где ей предстояло воспитываться вместе со своим братом Франциском.

Детей вверили попечению месье и мадам д’Юмьер, но под руководством Дианы де Пуатье.

Екатерина торжествовала, думая о том, как мудро она поступила, подружившись с Дианой, – благодаря пережитому унижению теперь у нее были дети, самые надежные гаранты ее безопасности. Да и Генрих уже не испытывал к ней прежней неприязни. Она по-прежнему терпела и не замечала, что ее супруг целиком принадлежит Диане, что ее детей воспитывает мадам де Пуатье. Катрин на всю жизнь усвоила советы Дианы. Они были оскорбительны, так как исходили от любовницы мужа, но мудры, так как их дала женщина, которой, как богине, поклонялся Генрих, несмотря на разницу в возрасте в двадцать лет: будь нежной, но ни в коем случае не назойливой; если ты ласкаешь мужа, то делай это сдержанно, перестань проявлять итальянскую страсть и нетерпение.

Во время последнего посещения Генрихом спальни жены, утром он взял руку Екатерины и нежно поцеловал с выражением благодарности на лице.

Она спросила его:

– Анри, я действительно начинаю нравиться тебе?

Он с удивлением посмотрел на нее и ответил:

– Катрин, я уважаю тебя все больше и больше.

Это нельзя было назвать страстным признанием в любви, но это было самое большое, на что был способен Генрих по отношению к своей жене.

Король был подавлен смертью сына и в поисках спасения от тяжких дум кочевал из замка в замок: неделя – в Блуа, другая – в Шамборе, затем переезд из Амбуаза в Сент-Жермен, возвращение в Фонтенбло. Потом – все снова повторялось… Дофин вынужден был сопровождать отца, но герцогиня д’Этамп старалась оттеснить его от вершения государственных дел. Под мудрым руководством Дианы позиции дофина были усилены кланом Гизов, чье влияние и могущество стремительно возрастали.

Оба лагеря шпионили друг за другом, старались обмануть всех и вся и не упускали случая напасть исподтишка.

Друзья дофина начали делить добычу, которая, по их мнению, уже не могла от них ускользнуть.