Чудо пришло с неожиданной стороны. Поскольку за деятельностью заговорщиков бдительно наблюдали, в критической фазе информация была доведена до президента. Немедля сработала «горячая линия». Русское правительство, точнее та его часть, которая имела представление об аномалиях, была ускоренно предупреждена. Оттуда, по цепочке, информация дошла до нужной эскадрильи российских военно-воздушных сил. Вот именно тем, заброшенным судьбой и плохими курсантскими аттестациями в камчатско-курильские дали, старшим лейтенантам и капитанам и пришлось расхлебывать последствия авантюр американских военных штабов. Согласно докладам, они справились.

Часть Седьмого флота несколько дней обшаривала море, однако каких-либо частей «СР-71» обнаружено не было. Пилота тоже. Вообще-то никто из посвященных в детали особо и не надеялся – учитывая скорость самолета в момент атаки, вряд ли Кир Толкотт сумел воспользоваться катапультой.

Выявленные заговорщики были тихонько сняты с занимаемых постов, но все же из вооруженных сил не уволены, дабы лишний раз не привлекать к армии внимание прессы, она и так в последнее время напоминала потревоженный, но еще не понимающий причины опасности пчелиный улей.

Чернота ночи стала гуще, поскольку луна, устав ждать, укатилась за горизонт. Да и объемные фонари звезд сменились другими, демонстрируя иные созвездия. А гигантские клещи внизу уже почти сомкнулись вокруг спешащего каравана Ибн-Норик-хана. Они двигались по ночам, дабы не так мучиться от жары, а главное, не попасть в объективы русских летающих разведчиков. Теперь они были обречены. Почти. Существовал небольшой шанс, что они смогут вырваться. А еще полковник Джумахунов решил предложить им переговоры. Он не имел возможности напасть на отряд совсем внезапно, а значит, обоих противников ожидала кровавая баня.

Он выслал вперед парламентера. Он чувствовал, как тот боится, и прекрасно понимал его состояние, но, так или иначе, кто-то должен был оказаться жертвой. И молодой сержант помчался вперед.

– Почему вы отпустили его одного? – спросил недовольно Краснодонный. – Он ведь из местных – сбежит.

– А что, думаете, если бы мы послали с ним какого-нибудь хохла, он бы быстрей договорился? – веско процедил Джумахунов. – Из наших русских кто-нибудь знает в совершенстве арабский?

– Да, Хаймерденов.

– Он слишком ценен, он переводчик. Кроме того, Хаймерденов остался в лагере. Шансов вернуться у этого парня почти ноль. Если мы пошлем с ним какого-нибудь европейца, их совсем не будет. Они для них – неверные.

– Однако с англичанами они сотрудничают.

– У вас есть на примете годный для переговоров англичанин, Иннокентий Львович?

Краснодонный обиделся, хотел со злости сплюнуть вниз, с высоты верблюда, но ничего не вышло, рот был слишком сухой. Теперь они снова ехали молча. Лишь иногда бессвязные размышления Джумахунова прерывали новые сообщения, поступающие по радио или через посыльных. Челюсти вокруг Ибн-Норик-хана продолжали смыкаться.

А потом вернулся посол. Живой и невредимый.

– Как это могло случиться? – спросил советник президента по национальной безопасности. – Главное даже не это, а то, можно ли полностью исключить версию о сознательном переходе их самолета в наш мир?

– Господин советник, группа экспертов и я в том числе склоняемся к мысли, что все же это было непреднамеренное с их стороны вторжение, – ответствовал Генри Литскоффер. За последнее время ученый сильно поднаторел в общении с большими государственными шишками, а потому научился фильтровать поток научных терминов, которые ранее слетали с его языка сами собой.

– Но ведь мне докладывали, что перерасход энергии при возвращении нашего самолета был относительно небольшим. Или это не так?

– Вы очень мягко сказали: «небольшим». Перерасход был чудовищным, но, конечно, не сравним с тем, что должен быть затрачен при переброске предполагаемой «потусторонней» массы.

– Все равно, чем можно это объяснить?

– Наш разведчик всю дорогу кушал топливо, скорее всего он еще и работал на форсажной мощности. В результате его масса изменилась в сторону уменьшения. Отработанное топливо рассеялось на громадной площади, кроме того, оно изменило молекулярный состав. Вернуть его обратно в процессе перехода, по некоторым расчетам, невозможно, гораздо проще в дело втягиваются компактные массы. Когда-то говорили: «Природа не терпит пустоты». Здесь похожий случай – разницу в массе заполнили близко расположенным материальным предметом.

– Скажите, господин Литскоффер, вы это объяснение придумали специально или так и есть на самом деле?

– Вы становитесь философом, господин советник, – неотразимо улыбнулся ученый. – Кстати, хотелось бы знать. Этого пришельца все-таки сбили?

– Русские утверждают, что успешно атаковали его над Охотским морем.

– А летчик?

– Они сообщили – никто не катапультировался. Обломков тоже нет – все сгинуло в воде.

– Жаль.

– Это все же лучший вариант, по сравнению с тем, в котором этот «МиГ» вернулся бы через некоторое время назад в Мир-2 и доложил о случившемся.

– Ну, это вряд ли. Не создано энергетической воронки для обратного перехода.

– Не буду спорить, но ведь их авианосные группы исчезали?

– Но там же был не искусственно вызванный процесс?

– Не хочется спорить со специалистом, но ведь стопроцентной гарантии вы тоже дать не можете?

Генри Литскоффер пожал плечами.

– Вы их встретили, Салай? – спросил его Джумахунов самостоятельно, хотя его личный переводчик Абдул стоял рядом.

– Да, командир. – Парламентер тяжело дышал.

– И вы говорили с ними?

– Да, командир.

– Ну, так докладывай, черт возьми, – не выдержал Джумахунов.

– Вот что они прислали, – и парламентер бросил на песок увесистый мешок, притороченный до этого к седлу.

В свете звезд было ничего не рассмотреть.

– Открой! – приказал Джумахунов Абдулу, включая фонарь. Однако еще до того, как спешившийся арабский юноша высыпал на обозрение содержимое, Джумахунов уже почуял запах смерти.

Когда только первое это попало в круг света, Абдул отшатнулся и испуганно глянул на свои руки. Они были красные, а на песке лежала человеческая голова.

Джумахунов спешился и, действуя рукой абсолютно спокойно, как манипулятором, повернул голову лицом к себе. Затем он достал следующие две. Это были передовые разведчики его отряда.