– Позвоните мне, если решите, что можете поделиться еще чем-нибудь. Я пробуду в городе еще несколько дней; нужно произвести кое-какие дополнительные изыскания.

Уинни вымученно улыбнулась.

– Разумеется… если узнаю что-то новое, – ответила она и убрала карточку, а потом посмотрела, как он пешком спускается по склону.

Он вернется, малышка.

– Знаю, – прошептала Уинни. – Я буду готова.

– Что случилось с твоей рукой? – спросила Эрин Леблан. Ванесса Санчес находилась рядом с ней, и они стояли за Мэл и Эммой в очереди на дневной сеанс. Кажется, что половина класса сегодня решила пойти в кино. Мэл уже полдюжины раз обозвали Капитаном Вонючкой, и она держала в руках записную книжку, заполняя страницы точками, дефисами, крестиками и ноликами.

– Давай просто уйдем отсюда, – прошептала ей Эмма. Мэл проигнорировала ее и продолжила писать в потрепанном маленьком блокноте.

– Теперь ты еще и оглохла, Дефорж? – спросила Эрин, наклоняясь совсем близко к Эмме. От нее пахло виноградной жевательной резинкой.

– На твоем месте я была бы поосторожнее, – предупредила Мэл, по-прежнему глядя в свой блокнот. – Эмма вроде бешеной собаки: нельзя угадать, что она сделает в следующий момент.

Ванесса фыркнула.

– Это точно, – сказала она.

– Я серьезно, – продолжила Мэл. – Вчера она обезумела и расколошматила оконное стекло. Вы бы только видели – повсюду кровь!

Эмма оцепенела.

– В самом деле? – поинтересовалась Ванесса, глядя на бинты, обернутые вокруг правой ладони Эммы.

– Это был несчастный случай, – сказала Эмма, отчаянно желая, чтобы очередь двигалась побыстрее. Ей хотелось попасть в кондиционированную темноту и опуститься в мягкое складное кресло с шоколадными батончиками и попкорном в руках. У нее особая манера съедать каждый батончик за девять укусов. И когда она сидит, то поджимает ноги, чтобы не касаться пола, измазанного невесть чем.

– Это демоническая одержимость, – пояснила Мэл. Эмма изогнула шею и посмотрела на буфет в следующем помещении, как будто всерьез интересовалась ценами на попкорн. Все цены заканчивались на девятку: $1.59, $4.89.

– О чем ты болтаешь, Капитан Вонючка? – спросила Ванесса.

– Я говорю, что такое иногда случается. Например, в «Изгоняющем дьявола». В одну минуту ты играешь с гадательной доской, которую нашла на чердаке, а в следующую – начинаешь говорить на древних языках и брызгаться зеленой слизью.

– Фу, гадость! – поежилась Эмма.

– И не говори.

– Выходит, Эмма, сейчас ты одержима дьяволом? – спросила Эрин.

Эмма подошла к кассе, поэтому не обращала внимания на вопрос.

– Один билет, пожалуйста, – сказала она и протянула мятую пятидолларовую бумажку в плексигласовое окошко.

– На какой фильм, милая? – спросила пожилая женщина в билетной кассе. Эмма не имела понятия. Она посмотрела на названия фильмов, но все буквы перемешались; видны были только номера.

– На час дня, – сказала Эмма и сощурилась на вывеску. – Фильм о животных.

– Нет, это не дьявол, – обратилась Мэл к другим девочкам у нее за спиной. – Она одержима Дэннер.

– Что такое дэннер? – спросила Эрин.

Кожа Эммы покрылась мурашками, как будто под ней ползали насекомые. Микроскопические насекомые, которые выглядывают из пор и ныряют обратно.

Эмма направилась к буфету, где взяла кока-колу, шоколадные батончики и попкорн без сливочного масла. Три девочки за ее спиной гадко захихикали. Эмма услышала, как одна из них назвала ее полоумной.

Как могла Мэл, которую она считала лучшей подругой, подло предать ее? Капитан Вонючка собственной персоной, которая носит фальшивые очки, сама стрижет волосы и никогда не принимает душ. Дело вовсе не в том, что другие девочки стучатся в ее дверь и умоляют ее поиграть с ними. Они с Эммой всегда были лучшими подругами: две странные девочки, обреченные держаться друг друга.

Эмма прошла по ковровой дорожке мимо туалетов в зал № 2 через двойные двери. Здесь оказалось много детей, смеющихся и жующих попкорн. Она увидела множество знакомых лиц из начальной и средней школы. Вот Дик Джарвис; его мама работает бухгалтером в компании «Дефорж».

Эмме нравилось сидеть в самом заднем ряду, но все места уже были заняты. Она нашла три свободных места в середине и быстро направилась туда, не уверенная в том, что Мэл найдет ее, и втайне надеясь на это. Она поджала ноги и опустила голову, изучая ингредиенты на упаковке шоколадного батончика: порошок какао, кукурузный сироп, пшеничная мука, крахмал, искусственные красители и вкусовые добавки. Там было написано «низкокалорийный продукт». Она вскрыла упаковку, достала первый батончик и положила в карман. Всего в упаковке было десять батончиков, и она никогда не ела первый. Несчастливое число.

Свет погас. Включился звук, потрескивающий и слишком громкий, с просьбой выключить мобильные телефоны и не разговаривать во время сеанса. Будьте тактичными, произнес мужской голос, бухающий в уши. Будьте тактичными.

– Вот ты где, – сказала Мэл и плюхнулась на сиденье рядом с ней. Эмма не ответила. Она смотрела на экран, где показывали рекламу. Что-то про роботов; выглядит неплохо, если вы любите роботов, но Эмма не из таких. Она нащупала батончик в кармане джинсов и подумала отдать его Мэл, но потом отказалась от этой мысли. Мэл запихивала в рот пригоршни попкорна и роняла зернышки на пол. Это было вульгарно и определенно нетактично.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – прошептала Мэл с набитым ртом. Эмма продолжила смотреть на экран. – Ты хочешь, чтобы здесь была она, а не я.

– Что? – спросила Эмма. – Кто?

Кино уже началось. Кто-то сзади сказал: «Ш-ш-ш!»

– Твоя глупая кукла, – ответила Мэл. – Может, вам нужно ходить на свидания, – она сунула в рот еще одну горсть попкорна.

Значит, вот в чем дело. Дэннер. Ей следовало бы догадаться. Мэл вела себя странно с тех пор, как Эмма показала ей свою скульптуру перед походом в кино.

– И что это за чертовщина? – спросила Мэл.

– Это скульптура. Произведение искусства.

– Она страшная, как смерть, Эмма. Кто это может быть?

Эмма лишь закусила губу.

– Не может быть, – Мэл покачала головой. – Ты же не могла превратить свою невидимую подругу в огромную куклу Вуду?

Эмма пожала плечами. Потом они спустились во двор, сели в мамин автомобиль и отправились в кино, не обменявшись ни словом.

Эмма раскрошила шоколадку в кармане, превращая ее в липкие кусочки.

– Прошу прощения, – сказала Ванесса и протиснулась к двум пустым сиденьям в дальнем конце ряда.

Здорово. Просто прекрасно. Эмма смотрела на красные указатели выхода слева и справа от экрана и размышляла о возможности побега.