– Я читаю. – Рубин перелистнула страницу романа и поправила край пеньюара, прикрывая декольте шелковой ночной рубашки.

– Уже поздно, – заметил Ордерион.

– Закрой дверь, и свет не будет тебе мешать, – ответила Рубин, в пятый раз пробегаясь взглядом по одному и тому же абзацу.

– Если хочешь почитать о мане, юни и месторождениях, стоит посетить другую библиотеку. Но книги из нее выносить нельзя.

Рубин медленно выдохнула и закрыла роман.

– Я не знаю языка… – ответила она.

– Там есть интересные заметки на туремском и инайском. Их-то ты знаешь.

– А еще ошони и зальтийский. – Она жестом на языке зальтийцев показала, что «желает, чтобы принц оставил ее одну».

– Спокойной ночи, Рубин.

– Спокойной, – ответила принцесса и проводила взглядом закрывающуюся дверь.

Спать она не собиралась. Не до сна ей было! Рубин достала книгу о месторождениях маны и продолжила читать истории о подвигах повелителей силы, преследующих нечисть в рудниках…

Раздался стук в дверь.

Рубин спохватилась и оторвала лицо от страницы, на которой уснула. Встала. Вышла в будуар, посмотрела на ключ в замке, послушала крики Азагриэль и молча пошла дальше, хлопнув дверью в комнату для купаний.

– Еще раз ты разбудишь ее высочество своим стуком и воплями, и я лично «повышу» твое звание до прачки! – прогремел голос Ордериона за дверью.

Рубин удивленно вскинула брови и насладилась повисшим молчанием. Взяла зеркальце, лежащее на столике, оглядела себя и уставилась на… отпечатки чернил на щеке!

– Дхар тебя побери! – Попыталась оттереть их пальцами, но ничего не получалось.

Хлопнула дверь. Ордерион ушел. Рубин дернула за рычаг подачи воды и взяла мыло. Терла она долго и сильно, пока не соскоблила чернила, оставив красные следы на коже.

Азагриэль, увидев ее исполосованную щеку, изменилась в лице, но ничего не сказала. Только ближе к обеду принесла целебную мазь от волхвов, которая помогала «в таких случаях». В каких именно, Рубин уточнять не стала. Принцесса сходила в королевскую библиотеку и вернула часть книг на место. По пути в покои она увидела королеву Миру. Та, улыбаясь и смеясь, следовала в компании двух фрейлин. Встретив всю троицу, Рубин присела в поклоне. Королева представила Рубин фрейлин, и те изобразили ответные книксены перед Рубин. Затем Мира вежливо поинтересовалась, как себя чувствует Рубин, и, услышав, что все еще не очень хорошо, пожелала ей скорейшего выздоровления. Взгляд при этом у нее был такой, будто Мира желала ей смерти.

Рубин отругала себя за такие нелепые аналогии и откланялась. Она почувствовала себя в безопасности, только когда снова оказалась в покоях.

Обед и ужин прошли там же, пока Рубин не обнаружила себя на кровати с очередной книгой в руках.

Ордерион оказался пунктуальным, как часы. Полночь – мелькнул свет в будуаре. А Рубин опять не погасила лампы на стенах в спальне.

Принц заглянул к ней через приоткрытую дверь.

– Если мешает свет – закрой ее, – ответила Рубин, даже не поднимая на него глаз.

Дверь с грохотом распахнулась, подушка и плед полетели на пол, а сам Ордерион в черном костюме простолюдина оказался напротив нее.

– Кто это сделал? – прохрипел он, глядя на нее.

Пальцы заискрили, лицо исказила свирепая злоба.

Рубин опешила.

– Кто это сделал… – шипя сквозь зубы, повторил Ордерион. – Отвечай!

– Да о чем ты вообще говоришь?! – возмутилась принцесса и подскочила с кровати.

– О твоем лице! – Он схватил зеркальце с тумбочки и поднес его к Рубин.

Она пригляделась к отражению и погладила разводы от собственных ногтей на белоснежной щеке.

– Это я сама поранилась.

Рубин выдохнула, так как все недоразумения были решены, и вернулась на кровать.

Ордерион швырнул зеркало на тумбочку, едва его не разбив, и навис над ней, как грозовая туча.

– Говори правду, Рубин. Кто это сделал?! Кто касался тебя?

– Ты же защиту поставил! Сам скажи, кто мог меня коснуться?

Ордерион отшатнулся от нее.

– Галлахер… – прошептал он.

И тут Рубин вспомнила, что Галлахеру и Хейди ее испепеляющая юни не страшна.

– Стоп! – Она вскинула руки, призывая Ордериона остыть. – Никто меня не трогал. Клянусь всеми богами и памятью мамы, мир душе ее в царстве Дуона. Сегодня утром я проснулась на книге. В прямом смысле. Я спала, прижавшись щекой к странице. Чернила отпечатались на коже. Пришлось напрячься, чтобы смыть их мылом. Вот и поцарапалась!

Ордерион разогнулся и сжал пальцами переносицу. Он часто дышал, зато его пальцы перестали искрить.

– Но за беспокойство о моей безопасности спасибо. Я тронута.

Ордерион уронил руку, посмотрел на нее, а затем вышел из спальни, подбирая на ходу подушку и плед. Хлопнул дверью в будуаре так громко, что Рубин вздрогнула. Она вышла посмотреть, действительно ли Ордерион ушел, и поняла, что не ошиблась.

Принцесса потянулась к ключу в замке и повернула его. Теперь ее никто не потревожит. Даже он.

Она убрала книги, погасила лампы и легла. Внутри стало пусто и спокойно, как будто наваждение любви медленно покидало ее, принося облегчение. Чем меньше она видит Ордериона – тем быстрее ее внезапный недуг, вызванный этим мужчиной, минует. И это хорошо, потому что Рубин должна любить в своей жизни только…

– Себя, – произнесла она вслух и закрыла глаза.

* * *

Поутру ее никто не разбудил. Она открыла глаза и сладко потянулась, думая о том, как проведет новый день. Возможно, стоит погулять в саду или навестить Хейди?

Рубин встала и, не утруждая себя одеванием пеньюара, вышла в будуар. Заметив на диване Ордериона, лежащего на боку под пледом и читающего… Рубин присмотрелась – один из женских романов, которые ей приносила Азагриэль, – принцесса вся подобралась и повернулась к двери. Ключ торчал из замка, как и ночью.

– Есть юни, открывающие запертые двери, – подсказал Ордерион.

– Понятно, – кивнула она. – Интересная книга? – спросила тут же.

– Самому странно ее читать. Но да, вполне занимательная, хоть и предсказуемая. История отношений наивной простолюдинки и богатого красавца дера, по которому сходят с ума все местные девы. Бьюсь об заклад, что он влюбится в нее без памяти, а потом попросит короля даровать ей титул, чтобы иметь возможность жениться. – Ордерион оторвался от текста и вопросительно взглянул на Рубин. – Я прав?

– Тебе бы самому книги писать.

– Я все жду, когда начнутся между ними утехи, но автор усердно с этим тянет. – Принц смотрел в лицо Рубин.

– Это книга про благочестивую простолюдинку, которая поцелует своего дера только после церемонии свадьбы.

– Но судя по тексту, дер весьма усердно старается получить доступ ко всем ее прелестям раньше намеченного срока, – хмыкнул Ордерион.