– Едва ли и ко мне это относится. Я забрала из комнаты тети Инес банкноту в двести фунтов и не вернула леди Элинор.

– Кстати об этом… – Доктор Харрис полез в карман сюртука. – Держите.

Кэролайн машинально поймала мешочек с золотыми монетами, который ей бросил доктор.

– Я уж точно не собираюсь возвращать их Джошуа. И подумал, что лучше вам решить, что с ними делать. – Доктор многозначительно приподнял бровь.

– А может, я оставлю их себе. – Кэролайн с вызовом посмотрела в ответ. – Чем быстрее мне удастся вызволить отсюда Сьюзан, тем лучше.

Его губы тронула долгожданная улыбка.

– И правильно сделаете, мисс Мортон.

– Может, мне не стоит так строго судить Мэйбл, когда мое собственное поведение далеко от безупречного.

– Мэйбл сочла возможным и оправдала убийство. Не думаю, что это в вашем стиле. – Доктор Харрис подал ей руку: – Ну а теперь, когда мы выяснили самое худшее и знаем, что даже с доказательствами нас никто слушать не станет, вы потанцуете со мной?

– А как же тело Розмари? – спросила Кэролайн, все же касаясь протянутой ладони. – Разве она не заслуживает быть похороненной как положено?

Доктор Харрис посмотрел на нее сверху вниз и вздохнул.

– В таком случае отложим наш танец, найдем лорда Гринвуда и решим этот вопрос?

– Да, пожалуйста.

– Горжусь вами, мисс Мортон.

Они вернулись в дом и прошли к кабинету лорда Гринвуда. Кэролайн постучала, но в ответ не раздалось ни звука. Тогда она заглянула внутрь: темно, лишь красноватые всполохи пламени из камина освещали комнату.

– Мне пойти наверх, проверить, не лег ли он спать? – предложила Кэролайн.

Доктор Харрис нахмурился.

– Давайте сначала пройдем на кухню и спросим прислугу.

Миссис Мэддокс там не оказалось, а все лакеи были заняты. Когда доктор Харрис задал вопрос, Натаниэль, мальчик-посыльный, который следил за всеми печами и плитами, поднял руку:

– Я видел, как его светлость спускался к конюшням, сэр. Сказал, что с одной из его призовых кобыл что-то не так.

– Уйти с бала дочери по такому поводу – вполне в его духе, – прошептала Кэролайн доктору Харрису. – Он невероятно эгоистичен.

Ночь стояла ясная, дождевые тучи наконец уступили место звездам, так что они решили выйти во двор, не переодеваясь. Света из бальной залы и полной луны вполне хватало. По какой-то причине Кэролайн позволила доктору Харрису вновь взять ее за руку, но, так как он ничего не сказал, она тоже решила промолчать.

Конюшни были хорошо освещены, и присматривали за ними лучше, чем за всем домом. Прибывшим лакеям и кучерам тоже требовался отдых, так что во дворе практически никого не было. Доктор Харрис вдруг остановился и поднял голову, точно гончая.

– Слышите? Вой.

– Наверное, одна из собак дяди Николаса.

– Он держит свору? – Доктор Харрис двинулся к углу конюшенного двора.

– Да, но псарня в противоположной стороне, – сообщила Кэролайн, идя следом. – Может, это одна из его домашних собак.

Когда они дошли до запертой двери, Кэролайн пробрала дрожь. Доктор Харрис остановился и обернулся в ответ на ее встревоженный взгляд.

– Могу я попросить вас остаться здесь? – предложил он. Из конюшни громко раздавались отчаянные завывания.

– Почему?

– Там что-то не так. – Он повернулся к двери. – Пожалуйста, подождите здесь.

В тот же момент, как он открыл дверь и наружу с прежним отчаянным лаем вырвалась собака, Кэролайн уже все поняла. Запах пороха, меди и крови невозможно ни с чем спутать. Прижав ладонь ко рту, она отвернулась.

Наконец в дверном проеме показался доктор Харрис, мрачный и c пятном крови на прежде безупречно чистой рубашке.

– Мисс Мортон, можете позвать главного кучера? Произошло ужасное несчастье.

Глава двадцатая

О кончине мужа леди Элинор сообщили после бала. Ее светлость лишилась чувств и больше не вставала с постели, куда ее сразу же перенесли. Она уже не узнала, что Мэйбл исчезла в неизвестном направлении вместе с Гарри Прайсом. Джошуа, Дэн и Тина тоже пропали. Кэролайн и дамы Фроджертон остались, так как больше некому было взять на себя управление погруженным в отчаяние домом.

Организаторские умения миссис Фроджертон особенно пригодились при подборе нового персонала и, в частности, сиделки для леди Элинор – ее светлость перенесла что-то вроде апоплексического удара. Кэролайн тем временем занялась улаживанием юридических вопросов с семейным поверенным.

Ник, спешно вызванный из Лондона, прибыл быстро, но особого интереса к своей новой роли главы семьи не испытывал, равно как и не представлял, каким образом действовать дальше.

Элиза уехала домой, чтобы не подвергать опасности еще не родившегося ребенка, а Джордж остался помочь Кэролайн разобраться с делами поместья. Вместе они пережили эти неспокойные дни, и уважение Кэролайн к кузену возросло многократно. С доктором Харрисом им больше не довелось поговорить: он уехал вместе с сестрой почти сразу. Роуз потом написала Кэролайн из школы-пансиона в Норидже, где служила учительницей.

– Вы очень помогли своей семье, моя дорогая, – похвалила Кэролайн миссис Фроджертон, когда они сидели за завтраком в малой гостиной, просторной и почти опустевшей. – Состояние леди Элинор улучшается, и ваши кузены вполне справятся с управлением поместьем самостоятельно – разумеется, при некоторой поддержке управляющего.

– Вы отнеслись ко мне с большим терпением, мадам, – сумела улыбнуться в ответ Кэролайн. – А ведь мне прекрасно известно, что вам давно пора быть в Лондоне вместе с дочерью, наслаждаться ее дебютом в свете.

– Не беспокойтесь об этом, – снисходительно махнула рукой миссис Фроджертон. – Только подумайте, какой скандал мы привезем. К нам будут выстраиваться очереди за подробностями из первых рук.

Новости о том, что случилось на званом вечере, – о смерти лорда Гринвуда и побеге Мэйбл – просочились практически сразу. Даже новостные полосы лондонских газет изобиловали предположениями о том, как будут развиваться события и не мог ли любовник Мэйбл убить ее отца, а потом сбежать на континент.

Свежий скандал, как водится, всколыхнул и дела минувших дней: газетчики вспомнили о смерти отца Кэролайн при похожих подозрительных обстоятельствах «в результате несчастного случая с ружьем», что ей было крайне неприятно. Откровенно говоря, она не знала, оставаться ли ей в доме, где ее не желали видеть, или вернуться в общество, где ее будут игнорировать или нахально разглядывать.

– Что держит вас здесь? – мягко спросила миссис Фроджертон. – Вы беспокоитесь о сестре? Не думаю, что ваша тетя сейчас в состоянии настаивать на немедленном отъезде Сьюзан. Но, даже будь это так, вы должны знать, что ей всегда найдется место в моем доме.

– Вы слишком добры, мадам. Я не могу ожидать…

Миссис Фроджертон накрыла руку Кэролайн своей.

– Она ваша