Ну что же, я сам позволил себе проболтаться. Но все же опасался, что он вытянет из меня что-нибудь еще. У меня было ощущение, что я вижу его впервые в жизни — этакого крутого полицейского, — и сейчас я его боялся. Брайди оказался гораздо умнее, чем я думал, и черт знает насколько хитрее меня, так что я понял, что выбора не осталось — только рассказать ему все, как было. Все равно он не слезет с меня, пока не услышит всю историю. Единственное, что я от него утаил, так это все, что касалось моей матери. Из моего рассказа просто следовало, что она спала и когда я уходил, и когда вернулся.

— А что он сделал с тем свертком, который вынес из дома?

Я помотал головой:

— Не знаю. Не видел.

И он опять двинулся дальше, словно потерял к этому всякий интерес. На самом-то деле черта с два!

— А что было утром?

— Трап отнес меня в машину. В поле, кажется. Мы долго ехали. — Тут мне еще кое-что вспомнилось. — Больница! Мы приехали в больницу! Мама там с какой-то женщиной разговаривала. С больной, она в постели лежала.

— Мэрилин Донован, — подсказал Фрэнк.

— Это была Мэрилин? Ох! — Еще одна участница событий со своей собственной интерпретацией: она ведь и не упомянула о том, что мы были в больнице.

— У нее за два дня до этого случился выкидыш, — пояснил Брайди. — И твоя мама отвезла ее в Корк, в больницу. — Некоторое время он молчал, отчего я еще больше напрягся. — В общем, ты два раза был в саду? — Слабая улыбка. — Что-то я немного путаюсь. Давай-ка еще разок, по порядку, ладно?

— Это я вроде бы должен задавать вопросы, — заявил я. — Чего это вы меня допрашиваете?

Его это нисколько не смутило.

— Считаешь, что это допрос, сынок? — Он невесело усмехнулся. — Видишь ли, Гил, я хочу помочь тебе все понять, но мне нужно знать твою собственную интерпретацию событий. Я не могу все расставить по своим местам, пока не узнаю, что ты думаешь. О’кей?

Я кивнул, хотя на самом деле так и не понял, что он имел в виду. В то же время мне хотелось прекратить все эти игры, чтобы мозги прочистились. Думаю, я просто готов был предоставить ему принимать все решения.

— Так вот. Давай еще раз вернемся в коттедж, к тому моменту, когда ты в первый раз туда попал. Ты заснул?

— Нет, — ответил я, ощупью пробираясь в темную спальню. — Кресси заснула. Джон Спейн был в соседней комнате, сидел у стола и пил виски.

— Откуда ты знаешь? — спросил Брайди.

— По запаху. — Фил и Фрэнк молчали, в комнате можно было услышать малейший шорох. — Я вылез из постели, но в гостиную не пошел. Подсматривал в щелку, наблюдал за ним. Он плакал. У него плечи тряслись. А немного погодя встал и вышел. — Я взглянул на Фрэнка. — Я выбрался следом. Хотел его позвать, но слова не получались, не выходили, так что я просто пошел за ним вниз, к бухте. Он влез в лодку и отплыл. Я взобрался на гребень косы и остался там ждать.

Брайди посмотрел на Фрэнка:

— Что это за коса?

— Скальный выступ, довольно высокий, огораживает бухту, где Джон держал свою лодку.

— Теперь ее называют бухта Спейна, — не к месту добавил я.

— Дальше, — приказал Брайди, но чары уже рассеялись, так что ему пришлось заставить меня начать сначала.

— Рука болела, и я все время соскальзывал вниз. Когда я добрался до самого верха гребня, Трапа уже не было видно. Я собрался было бежать обратно в коттедж, но тут из темноты вынырнул катер и на бешеной скорости понесся к противоположному берегу.

— Катер? Какой катер?

— Катер моего отца.

— Ты уверен?

— Я видел его. Он стоял у руля. Было полнолуние. У него волосы блестели в лунном свете. — Я коснулся собственных волос. — У него были такие же, светлые. — Это я себе сказал.

— Что потом?

— Я сел и стал ждать Трапа.

— А ты не боялся его после всего того, что увидел перед этим? — мягко спросил Брайди.

Я и сам был удивлен. Но может быть, потому, что он смотрел на все это с позиций взрослого. Что до меня, когда мне было восемь, я совсем не боялся старика. Мне просто хотелось тогда, чтобы он поскорее вернулся и позаботился обо мне.

— Нет, не боялся. Разве что того, что он не вернется за нами.

— И долго ты ждал?

И снова я начал все пересказывать, добавляя подробности. Теперь уже, кажется, не имело смысла что-то скрывать. Кроме одного: я так и не сказал им, что, как мне тогда показалось, я видел там Кресси.

— А на следующее утро Спейн был там? — спросил Брайди, когда я закончил.

— Да. Только я не знаю, утром или нет — было еще темно. Он отнес меня в машину.

— Очень жаль, что тебе пришлось в одиночку во всем этом разбираться, Гил, — сказал Фрэнк, нарушив долгое молчание.

— Ну ты сам меня к этому и подвел. Почему не рассказал?

— Господи помилуй, Кадди, да посмотри ты на вещи реально! Как это, черт возьми, они смогли бы все объяснить восьмилетнему ребенку? Да пусть даже десятилетнему! Двенадцатилетнему! Можешь ответить? Погляди на меня, сынок! Думаешь, они знали, сколько ты тогда видел? Как ты считаешь, знали?

— Им надо было мне рассказать про Алкиону и про моего отца, — упрямо сказал я.

— Прости, — сказал Фрэнк. — Гил, мне, право, очень жаль. Мы с Кресси все время мучились по этому поводу, но когда доходило до того, чтобы просто сесть и все тебе рассказать, мы начинали бояться того, как это может на тебя подействовать. И в итоге все испортили.

— Хватит! — взорвался Брайди. — Вы старались уберечь ребенка от травмы! И ты, Фрэнк, изо всех сил старался!

— Плохо старался, не так ли? — вставил я.

Брайди поглядел на меня так, что оставалось только порадоваться, что я не уголовный преступник.

— Поставь себя на их место, парень. И спроси себя, как бы стал рассказывать такое Кэти-Мей — ей ведь сейчас десять. С чего бы ты, к примеру, начал?

Это дошло до меня лучше, чем все остальное, потому что я сразу вспомнил, как Алкиона изо всех сил бросила мою сестренку в воздух и чуть не убила ее.

— Обычно я так не поступаю, Гил, но сейчас хочу, чтобы ты знал, как я вижу эту историю. — Брайди говорил почти полчаса, начав с того момента, когда он со своим начальником прибыл из Корка, чтобы возглавить расследование убийства. И подробно описал все происшедшее, закончив сожжением лодки Трапа. Когда он с этим покончил, то сообщил, что Фрэнк, Трап и мама — все они на разных стадиях расследования были подозреваемыми. Трап и Кресси — в убийстве, Фрэнк — в сокрытии улик. Тут я насторожился. — Он же чуть не угробил все дело своим вмешательством, ты знаешь это? И едва не загремел в тюрягу, пытаясь спасти твою мать. Думал, я такой идиот, что поверю…