– Одного не пойму, чего ты не звала на помощь? – протягивая мне свою безрукавку, спросил лив. – Я ж шел за тобой… Только у городьбы потерял. Хорошо хоть , этот, – он ткнул пальцем на съежившегося под деревом Клемента, – завопил. На его вой и вышел к тебе.

Я огляделась. Второй дружинник, тот, что схватил меня сзади, лежал на траве вниз лицом. Из его спины торчала длинная стрела.

– Твоя работа? – поинтересовалась я.

– А что было делать? – Лив недоуменно вскинул брови. – Спешил, вот и не рассчитал. Хотел напугать, а вышло…

Я отбросила кнут, подтянула пояс и подошла к Ивару. Он был мертв. Теперь у Изота прибавится неприятностей. Суд, разбирательство, а там ему припомнят строптивость на совете…

– Второго надо… – выразительно проведя ладонью по горлу, шепнула я.

Лив отшатнулся:

– Ты что, Дара?! Все должно быть по чести, по совести… Пусть люди рассудят.

Люди? Какие люди? Дружинники Мечислава?! Они-то рассудят…

– Как хочешь. – Решение пришло ко мне само, без усилий. Если лив не желал спасать свою шкуру, то это сделаю я!

– Думаю, суда не будет, если ты сам не напросишься. Этот рыжий кобель испугается людской молвы… Смолчит…

Я подтолкнула Клемента ногой, и он испуганно дернулся. Куда только подевались его самоуверенность и наглость?

– Не знаю… – нерешительно возразил Изот.

– Добро, поглядим-увидим. – Я поплотнее запахнула безрукавку, взяла лива за руку и потянула его прочь. – Только уговор: из-за меня каша заварилась – мне и расхлебывать. Сама все расскажу Али, а ты помалкивай. Вот переоденусь и расскажу. Добро?

Изот опустил глаза. Согласился!

У дверей дружинной избы я притворно замялась:

– Ох, Изот! Нехорошо нам вдвоем показываться. В таком-то виде… Что люди подумают? Ты первым ступай, а я попозже…

Лив растерянно заморгал, но я втолкнула его в двери и припустила назад.

«Только бы не опоздать!» – билось в мозгу.

Я успела как раз вовремя. Клемент уже очухался, но еще не ушел. Он что-то бурчал под нос, шарил по одежде своего мертвого дружка и встряхивался, словно сердитый пес. Я вышла на середину поляны и выставила перед собой нож:

– Ну что, поговорим?

Воин испуганно оглянулся, прислушался, а потом понял, что я вернулась одна, и осклабился:

– Что с тобой болтать, сука? Теперь хоть сама разденься, а дружку твоему не жить! Я знаю, что Мечиславу рассказать. Ивара-то он убил! Наш князь за такое любого со свету сживет. Да и тебе недолго резвиться, встретимся еще…

– Вряд ли. – Я метнула нож. Лезвие прочертило прямую, блестящую линию от моей руки до горла рыжеусого и воткнулось в него точно посередке. Глаза насильника выпучились, руки потянулись к горлу и упали. А следом рухнул он сам. Я подошла и выдернула нож. Теперь никто не расскажет Мечиславу о случившемся. Лив не дурак, чтоб самому себе смерть кликать. Хотя, с его-то честностью, может сболтнуть лишнее… Значит, надо сделать так, чтоб его россказням никто не поверил!

Я вытащила стрелу лива из спины мертвого Ивара и оглядела рану. Прикрыть такую дырку будет нелегко, но к чему прикрывать? Пусть все видят! У Клемента ведь тоже были лук и стрелы! Одну из них я и засунула в рану Ивара. Затем раскинула его руки так, словно перед смертью он успел развернуться лицом к врагу и что-то метнуть. Потом обмазала его нож кровью и бросила его в траву рядом с Клементом. Казалось, будто он совсем недавно выпал из раны на горле воина. Оставалось лишь вложить лук в его руки и затереть лишние следы. Я была охотницей, так что умела прятать след не хуже лесного зверя. Срезала у самой земли сломанные отростки кустов, распушила еловой веткой примятую траву и на миг остановилась полюбоваться своей работой. Взгляд пробежал по мертвецам, их оружию, перешел на куст ольхи и замер. Там стоял человек! Худой, темноволосый… Тюрк! Проводник князя! Как он подошел, когда?! Должно быть, давно, потому что удивление в его глазах уже сменилось интересом. Я сдавила оружие. Не моя вина, что он появился здесь так не вовремя и все увидел! Сам виноват! Я не хотела его убивать, но теперь что же поделаешь… Но как же тогда Датский Вал? Кто проведет войско?

Я в смятении наблюдала за осторожными движениями грека. Стараясь ничего не потревожить, он пробрался сквозь кусты и протянул мне что-то блестящее. Золото? Зачем?

– Возьми, – вкладывая в мою ладонь тяжелую золотую бляху, сказал Тюрк и кивнул на мертвецов: – Положи туда. Ты забыла, что им не из-за чего было убивать друг друга. Пусть князь решит, они подрались из-за этого…

Тем же вечером воины Мечислава нашли тела своих приятелей, а в руке одного из них – золотую бляху. Князь долго вертел ее в руках и рассматривал узор, а потом махнул в сторону мертвецов:

– Уберите их. Не хочу видеть! Нашли время делить добро!

Ночью Ивара и Клемента похоронили, а утром княжья дружина покинула Кольел. Тюрк никому не открыл правды, Изот тоже промолчал, но после отъезда Мечислава стал избегать меня. Я не обижалась. Главное, лив понял свою выгоду и не трепался о случившемся. У меня были другие заботы. Что я только не делала, чтоб добиться позволения пойти с войском на Вал, но не помогли ни слезы, ни угрозы. Спустя неделю корабли Олава ушли к Датскому Валу в германский городок Сле без меня. Оставалась крохотная надежда двинуться следом за ними с ополченцами, однако в ответ на мою посьбу старшие сотен лишь усмехались:

– Девка? В дружине? Охолонись!

А сотен было немало. Гейра собирала воинов со всех подвластных ей земель. Диксин то и дело куда-то уезжал и возвращался в окружении угрюмых, неряшливо одетых, вооруженных мужиков. Оказавшись на княжьем дворе, они растерянно озирались и кланялись всем подряд. Даже Тюрк не кланялся так часто и усердно, как новички ополченцы. Гейра упросила Изота обучать их воинскому делу, и лив частенько задерживался на ее дворе. Я же туда не входила, а сидела у ворот, поглядывала на сотников и выбирала, к кому из них подойти со своей просьбой. Мары указали на Датский Вал, и если я желала отомстить, то должна была слушаться.

– О чем думаешь?

Я подняла голову. Прислонившись плечом к верее и покусывая пожелтевшую травинку, рядом стоял тощий Тюрк. Я улыбнулась. Грек не объяснил, почему помог мне в лесу, но из-за чего бы он это ни сделал, он спас и меня и лива.

– Понимаешь…

– Как не понять. – Он отбросил травинку и указал на закат: – Смотришь туда, смотришь, а попасть не можешь. Конунг тебе отказал, сотники не берут, осталась только Гейра…

– Гейра?

– Она княгиня. Кому ж еще вершить людские судьбы, как не ей? Только нужно подождать, чтоб Диксин уехал, и подойти не просто так, а с хитростью…

– Какая хитрость? Попросить и дело с концом! Гейра – добрая душа, отпустит…

– Отпустить-то отпустит, но с кем? С этими? – Грек покосился на ополченцев и брезгливо поморщился. – С этими ты недалеко уйдешь. Половина из них сбежит по дороге. Им походная жизнь не по нутру. Вот викинги… – Он что-то вспомнил, помрачнел и смолк.