Он все больше втягивался в разговор.

– После истории с отцом Моранди? – подлил я масла в огонь.

– Вот-вот. Надобно тебе знать, отец Орацио Моранди, настоятель монастыря Санта-Прасседе, владел, тому уж шестьдесят лет, лучшей астрологической библиотекой в Риме, для астрологов той поры она была просто путеводной звездой. Состоял он и в переписке с блистательными умами Рима, Милана, Флоренции, Неаполя и других городов Италии, и не только Италии. Многие писатели и ученые спрашивали его мнения относительно звезд. Бедняга Галилей был даже его гостем во время своего пребывания в Риме. В те времена, – продолжал Стилоне, – аббату Моранди едва перевалило за пятьдесят, он был речист, всегда в добром расположении духа, довольно высокий, с окладистой бородой каштанового цвета и начинающими седеть волосами. Тогда еще к астрологии относились терпимо. Были законы, запрещающие предсказания по звездам, но на них не обращали внимания. По поводу Моранди ходили кое-какие нелицеприятные слухи: будто бы он занимается выпуском астрологических изданий, пользуясь своими многочисленными связями вне Рима. И впрямь, в околопапских кругах имели хождение многочисленные анонимные брошюрки, напечатанные вдали от столицы и содержащие тайные сведения о жизни при дворе. По общему мнению, собирал и распространял эти злоязычные суждения Моранди, чей интерес к политическим и придворным интригам был общеизвестен. Но доказать это никому не удавалось. И не только потому, что было не просто установить, кто автор этих печатных изданий, но и потому, что к газетчикам и редакторам, невзирая на различные запреты, отношение было сносное. Редко когда удавалось напасть на след авторов памфлетов. В остальном, учитывая характер сообщений, содержащихся в этих летучих изданиях, было очевидно, что источники находились в самых утонченных кругах, это были секретари – княжеские, герцогские и кардинальские, но в еще большей степени сами их хозяева.

Слава Орацио Моранди достигла высшей точки, когда (шел 1630 год) аббат счел своевременным заявить, основываясь на астрологических расчетах, что папа Урбан VIII Барберини до конца года уйдет из жизни. Перед тем как распространить это пророчество, аббат сверил свои данные с данными других астрологов: результаты совпали.

В этом хоре предсказателей по-своему пел только один – отец Рафаэлло Висконти, преподаватель математики в Риме. Согласно его расчетам, выходило: если папа будет избегать опасностей, он умрет не прежде тринадцати лет, то есть в 1643 или 1644 году. Но мнение профессора не убедило его собратьев, которые все как один стояли на неминуемой и скорой кончине папы Барберини. Предсказание настоятеля Санта-Прасседе распространилось в Риме и других столицах со скоростью молнии. Как астролог он пользовался такой известностью, что некоторые испанские кардиналы поспешили в Рим, чтобы принять участие в конклаве который, согласно общему мнению, должен был незамедлительно собраться. Слухи долетели и до Франции, и кардиналу Ришелье пришлось просить римский двор принять срочные меры и положить конец столь неловкой ситуации.

И вот слух этот достиг ушей самой заинтересованной персоны. Святому отцу не доставило никакого удовольствия узнать, да еще таким образом, что грядет его последний час. Тринадцатого июля он велел затеять судебный процесс против Моранди и его сообщников. Два дня спустя Моранди был препровожден в тюрьму Тор ди Нона, а его дом и библиотека после обыска опечатаны.

И вот что интересно. Само собой разумеется, были найдены астрологические трактаты, но ни печатных изданий, ни астрологических предсказаний как таковых – единственных доказательств злоумышлении аббата, найдено не было. Моранди и его приспешники все предусмотрели. Папе было нанесено еще одно оскорбление, он стал посмешищем всей Европы. – Стилоне Приазо ухмыльнулся.

– А что дальше? – поторапливал я его, горя желанием услышать конец этой истории и надеясь получить хоть какую-то зацепку для наших с Мелани поисков.

– Тогда на сцену вышел его адвокат. Кто способен предать и разорить самого осторожного и умнейшего из людей, как ты думаешь, мой мальчик? Его адвокат. Так было всегда, и не вижу причины, почему это должно измениться. – В голосе Приазо появился сарказм. – Прославленный мэтр Теодоро Амеден, адвокат монастыря Санта-Прасседе переметнулся на сторону папы. Несколько дней спустя после задержания Моранди он заглянул в книжную лавку Луны на площади Паскино и с самым простодушным видом поведал нескольким находящимся там людям, что во время обыска ничего не нашли по той простой причине, что монахи проникли в кабинет аббата через потайной ход, попасть в который можно было, сломав перегородку (он в деталях описал, какую именно), и через него вынесли все труды, которые могли погубить их настоятеля. Часть трудов сожгли, часть перепрятали. Все эти подробности, добавил адвокат, якобы были ему переданы слугой Моранди. Перепугав присутствующих подобной безрассудной манерой проявлять свою осведомленность, Амеден преспокойно вернулся домой. Разумеется, новость тут же достигла ушей судьи, тот послал задержать дюжину монахов Санта-Прасседе и вызвал Амедена. Эта змея подколодная, – с яростью в голосе рассказывал Стилоне, – имел дьявольскую смелость подтвердить в ходе разбирательства, что принародно раскрыл тайну разобранной перегородки. Вот что он сказал. – Тут Стилоне загнусавил, желая передать манеру говорить Амедена: – «Два дня спустя после заключения под стражу аббата Моранди его слуга Алессандро явился ко мне и рассказал, что монахи вынесли часть бумаг из кабинета и сожгли их. С радостным выражением лица он заверил меня, что судье ничего не найти, поскольку все сгорело». Это был конец. Вскоре вся братия дала признательные показания. Моранди также сознался, что составил гороскоп папы и занимался изданием астрологических книг. На допросе он выдал друзей и соратников, а те, в свою очередь, выдали других. В общем, многие угодили в эту ловушку.

– Так все и закончилось? – спросил я.

– Отнюдь, только тогда все и началось. В деле зазвучали имена высокопоставленных лиц. Узнав о скорой кончине Урбана VIII, кардиналы и их окружение обратились к звездам, желая узнать, кому предназначен Святой Престол. Моранди с самого начала процесса кинул своим обвинителям для затравки несколько звонких имен: книжечка сатир, которую секретарь консистории передал ему, попала в руки нынешнего хозяина Святейшего Ватиканского дворца; кроме того, Моранди передал библиотекарю кардинала Медичи речь в форме письма с генеалогией папы, которую он позаимствовал у отца Рафаэлло Висконти. Эта речь была прочитана многими, в том числе Антонио Барберини, племянником папы…

Урбан VIII вовремя сообразил, что замаячило на горизонте: скандал, способный бросить тень на всю консисторию, и в первую голову на его собственное семейство. И принял срочные меры, велел судьям вычеркнуть имена понтификов, кардиналов, прелатов и даже светских лиц из материалов следствия. Он оставил за собой право в зашифрованном виде вписать их на поля документов или в оставленные для этого пробелы.

Стоило допросителям зайти чуть дальше положенного, omissis [116], наложенные папой, вступали в действие. Признания Моранди выглядели отныне так: «Мне знакомы многие, интересующиеся астрологией. Учителем моим был Винченцо Боттели. От него я узнал, что немало духовных лиц обладало основательными познаниями в этой области, а именно: кардиналы *** и ***, а также *** и ***». Словом, кругом, куда ни кинь, одни кардиналы! – рассмеялся Стилоне. – При каждом громком имени судья вздрагивал, хотя прекрасно знал, что печатаются гороскопы на деньги прелатов. Стоило слуге одного из них сболтнуть, и прощай надежда занять однажды папский престол: