Мира. Длинные каменные лестницы, высоченные пролеты и никакого лифта. На шестой этаж поднимались, словно взбирались на гору.

Помещения внутри напоминали нечто среднее между квартирой и офисом. Множество небольших комнат, в основном напичканных аппаратурой. В конце коридора находилась кухня: холодильник, микроволновка, кофемашина, длинная стойка-остров посередине.

Артём отвел меня в глухую комнату без окон, но с широким мягким диваном, выдал подушку и плед и, сказав, что устроится в другом месте, ушел.

После всех наших мытарств стоило мне только прикрыть глаза, как я тут же провалилась в темное, пустое, безжизненное небытие. Сон был настолько глубокий, что, даже когда зажегся свет, мысли какое-то время никак не могли собраться.

– Вот так сюрприз, – произнес знакомый голос. – Эй! Глянь, кого я нашел.

С трудом сфокусировавшись на стоявшей надо мной фигуре, я узнала Рона.

Басист из группы «Бездушная Тварь».

В последний раз мы расстались с ними очень плохо: Тифон попросту выкинул их из дома в Капищено. Но затем клип, который они записали с Артёмом, все же вышел, и его популярность несколько сгладила этот конфликт.

– Как ты сюда попала? – Рон присел передо мной на корточки.

На каждом его пальце было по перстню, а в вороте расстегнутой куртки болталась толстая золотая цепь.

– С Артёмом, – еле проговорила я, с трудом узнавая свой голос.

– И какого черта его сюда понесло?

– Я тебе скажу, какого черта. – В комнату вошел Нильс.

Выбеленные волосы, светлые, словно затянутые туманом глаза – Нильс был вокалистом и самым гадким типом из их троицы.

– Они же типа в бегах. Их сейчас все ищут. Похищена девочка, пропал ребенок. Репостни эту запись, чтобы помочь найти Виту, и все такое… Костров через Шустрых запустил.

– О, класс! – Рон взглянул на часы в телефоне. – Рановато звонить.

– Пожалуйста, не нужно звонить, – попросила я. – А что такое Шустрых?

– Рекламное агентство, с которым мы работаем, – охотно пояснил Рон.

– Чернецкому кабздец, – радостно объявил Нильс. – Карина сказала, что в этот раз она палец о палец ради него не ударит. И я, кстати, очень даже рад, если его посадят. Начнется шумиха. Все кинутся смотреть наш клип. Только представь, сколько это просмотров!

– Я сама ушла из дома!

– Никому ты это не докажешь. – Рон выпрямился. – Если все говорят, что он тебя похитил, значит, похитил. Разве ты не в курсе, что единственная правда, которая существует, – это мнение большинства?

– Где же он сам? – Нильс издевательски огляделся, развел руками – и тут вдруг ему о затылок ударилась маленькая конфетка.

Следом прилетела еще одна.

Артём в майке и босиком стоял в коридоре с полной горстью цветных леденцов из гостиницы и кидал их в Нильса. А когда тот развернулся, конфетка шмякнулась ему прямо в лоб.

Рон невольно хохотнул.

– Дайте денег, – сказал Артём.

– Сдается, мы с тобой не друзья, – поморщился Нильс.

– Костров не одобрит, – поддержал его Рон.

Артём насмешливо фыркнул:

– И что же он вам сделает? На цепь посадит? Косточку отберет?

– Как по мне, ты давно заслужил то, что с тобой происходит. – Нильс криво ухмыльнулся.

– Не дадите – я найду деньги в другом месте, но, как только у меня появится новый юрист, вы будете первые, кто вылетит со студии после Кострова, – пригрозил Артём.

Рон рассмеялся:

– Как это? Костров вылетит со своей же студии?

– Здесь все принадлежит мне. – Артём заносчиво взмахнул рукой. – Все. И эта студия, и клубы – все-все мое, если вы не в курсе. Стоит мне захотеть, и завтра вы станете моей собственностью.

– Студия, может, и твоя, но контракты мы подписывали с Костровым. – Нильс взъерошил волосы. – Тут нужно подумать. Очень хорошо подумать.

– Чего тут думать? – Артём ткнул его в плечо. – Я просто попросил денег. Костров заблокировал мои счета. Считает, я побоюсь обращаться за помощью, ведь тогда Вите придется вернуться домой, а на меня заведут дело.

– Его уже завели. Раз тебя ищут, значит, оно в работе. – Нильс присел рядом со мной. – Я тебе даже больше скажу. Костров вывалил Шустрым все, что когда-либо на тебя было: скандалы, приводы, жалобы, драки, сомнительные траты денег. Короче, про тебя всплывет все-все. В ближайшие несколько месяцев, Тёма, тебя ждет потрясающая слава. Будь готов к тому, что отовсюду полезут все твои обиженные подружки, реальные и фиктивные. Ты станешь самым ужасным мажором этого десятилетия. По моим прикидкам, к февралю мы получим такой пиар, какой нам и не снился. Что же ты можешь противопоставить этому?

– Притащи-ка нам с Витей кофе, – велел Артём Рону, устраиваясь на массивной колонке в углу.

– Да пошел ты, – фыркнул тот. – Я тебе не слуга!

– А кто?

Иногда Артём мог быть очень резким.

– Я не хочу, спасибо, – поторопилась отказаться я.

– Слышал? Тогда один, – бросил Артём так, словно Рон действительно был официантом.

– Я ща позвоню Кострову, – пригрозил ему тот.

– Валяй! – Артём запустил в него конфеткой. – Только сначала метнись за кофе.

– Мне тоже сделай, – попросил Нильс.

Стукнув со злости кулаком о косяк и все еще недовольно ворча, Рон отправился на кухню.

– Юридически правда на моей стороне, – сказал Артём.

– Правда всегда на стороне того, кто сильнее, – парировал Нильс. – А Костров сильнее. У него связи и возможности. Тебя посадят, и не важно за что. За похищение девочки или за что-то другое, что неожиданно всплывет.

– Все ясно. – Соскочив с колонки, Артём в два шага оказался возле дивана и порывисто протянул мне руку: – Идем, Витя.

– Куда? – Я с ужасом представила, что нам опять предстоит скитаться по морозным улицам.

– Я сказал это, чтобы ты понимал, в каком положении оказался. – Нильс поднялся ему навстречу. – Просто ты ненадежный – вот в чем проблема.

– Это я ненадежный? – Артём подошел к нему вплотную. – Да я самый надежный на свете человек. Просто не для всех.

Нильс выдержал напор.

– И где же сейчас твой Котик? Почему его нет с вами? Мне казалось, Макс тебе как мать, отец, брат и бойфренд, вместе взятые. Так почему же его сейчас здесь нет?

– Послушай. – Артём миролюбиво обнял его за шею. – Я не спал две ночи, я устал, взбешен и действительно уже плохо соображаю, но твои жалкие попытки манипуляций такие дешевые, что даже оскорбительно.

– Мы давно уже думаем, как соскочить с Кострова. – Высвободившись из его захвата, Нильс снова опустился возле меня. – У него отвратительные условия. Юзает нас, как хочет, ни о чем не советуется, сроки ставит дикие, концертный график нечеловеческий. По условиям контракта, если разорвем сами, пять лет ничего записывать и продавать не имеем права. А ведь у нас все свое: