Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хиту это не понравилось.
Прошли недели, и Рошель стала ходить в конюшню в новых шелковых платьях, навещать свою лошадь. Каждый стражник во дворе или у ворот останавливался, бросая свои дела, чтобы поглазеть на нее. У Рошель больше не было времени на игры в лесу, и, казалось, большую часть времени она проводила перед зеркалом. Она начала коллекционировать духи, серьги и маленькие заколки для волос, украшенные драгоценными камнями.
Хит впал в отчаяние, так сильно скучая по играм, в которые они играли в лесу, что у него болело в груди.
Однажды утром он загнал сестру в угол:
— Мы с Лизбет придумали историю. Пойдем сегодня на улицу.
— Я не могу.
— Не можешь? Даже на один день?
— Хит, — ласково произнесла Рошель. Она всегда говорила с ним ласково. — Те дни прошли. Мама, Карлотта и я собираем вещи для поездки в Энемуск. Я становлюсь молодой леди… а ты становишься молодым мужчиной.
Жгучий гнев затопил его. Повернувшись на каблуках, Хит молча пошел прочь.
На следующий день Рошель уехала. Она отсутствовала две недели. Каждый день для Хита был пыткой. Он считал время до темноты. Когда Рошель вернулась, он упал на колени и умолял ее о милости. Она даровала милость брату. На следующее утро Рошель поднялась на чердак с ним и Лизбет, и они разыграли игру, в которой Рошель была принцессой, проданной в рабство, а Хит спас ее. После этого у него от облегчения кружилась голова, как у изголодавшегося человека, которого, наконец-то, накормили.
В течение нескольких дней леди Хелена, и Карлотта проявляли повышенную активность. Карлотту представили нескольким подходящим аристократам, и она ожидала скорого письменного предложения.
Перед самым ужином пришел посыльный с двумя письмами.
В тот вечер Рошель была прекрасна в белом атласном платье. Даже Мэддокс выглядел пораженным, когда она вошла в столовую.
Алексис Квиллетт встал, приветствуя дочь:
— Проходи, присаживайся, моя дорогая. Возможно, у нас есть хорошие новости для твоей сестры.
Все остальные члены семьи уже сидели за столом. Отцу всегда нравилась театральность, вот и сейчас он немного выждал, прежде чем вскрыть письма. Карлотта выжидающе наблюдала за ним.
Ей было всего двадцать с небольшим, но в волосах уже появились седые пряди, а у рта — мелкие морщинки. Хит часто пытался пожалеть ее, но у нее никогда ни для кого не находилось доброго слова, и, казалось, Карлотта не могла смотреть на другого человека, чтобы не найти в нем недостатков.
Отец вскрыл первое письмо и начал читать.
— Да, — улыбнулся он. — Это предложение… — улыбка померкла, — для Рошель.
Карлотта застыла в кресле.
Во втором письме также содержалось предложение для Рошель.
Хелена выглядела потрясенной.
— Мне очень жаль, моя дорогая, — обратилась она к Карлотте. — Следующее предложение будет для тебя. Я уверена в этом.
Хит почувствовал себя дурно, сам не зная почему.
— А что с этими двумя предложениями?
Все, сидящие за столом, с удивлением обернулись к нему: парень редко разговаривал за столом.
— Ну, — начал Алексис Квиллетт, — я напишу ответ и откажу им. Рошель всего шестнадцать лет. На мой взгляд, она еще слишком молода для замужества.
Хита затопило волной облегчения. В этот момент он любил своего отца больше, чем когда-либо за всю свою жизнь.
Но начало было положено, и в течение зимы и весны каждый мужчина, с которым отец начинал перегово-ры о Карлотте, либо исчезал после встречи с ней… либо делал предложение Рошель, если ему разрешали встретиться с ней. Отец и мать старались не относиться к этому серьезно. Карлотта наоборот, воспринимала все очень серьезно. В этот период о Лизбет все часто забывали, даже Хит, поскольку их игры без Рошель не получались.
Иногда Хит не мог удержаться и умолял свою близняшку пойти с ним в лес или на чердак. Она всегда была милой с ним, но у нее постоянно находились другие занятия. У Хита начались проблемы со сном. По ночам он придумывал истории и в уме разыгрывал их вместе с Рошель.
Наступило лето, и вернулся Джейс. Немного помогли занятия по владению кинжалом. Никто не упоминал, чтобы он снова учился владеть мечом. Мать была слишком занята поисками мужа для Карлотты.
Хит добился от отца разрешения пропускать ужин один или два раза в неделю. Эти вечера он проводил в лагере Мондьялитко. Тамошних людей мало интересовал «взрослый» мир, и они жили так, как им хотелось. Хит знал, что они зарабатывали деньги, посещая соседние города и деревни, устраивая музыкальные представления и предсказывая судьбу. Но в остальном их время принадлежало только им, а по ночам они развлекали друг друга песнями и историями. Часть раннего образования Хита была связана с музыкой, и иногда он брал с собой лютню, чтобы принять участие в исполнении песен, но больше всего ему нравилось слушать мрачные истории с магией, проклятиями и местью.
Однажды ночью Хит заметил, что цыгане пьют из маленького, знакомого на вид бочонка… из внешних складских помещений его собственной семьи.
— Это наш? — спросил он.
Вздрогнув, Джейс взглянул на бочонок, а затем с досадой ответил:
— Боюсь, что да. Их было так много, что я не думал, что кто-нибудь заметит, если я вынесу один.
Хит улыбнулся. Он не пожалел бы для них бочонка вина, как и его отец.
Но в конце лета Хит заметил перемену в отце. Алексис побледнел, потом у него пропал аппетит. Вызвали врача, который произнес слово «чахотка». Хиту никогда не приходило в голову, что отец может не поправиться. Но в середине той осени его отец умер.
Через неделю к ним переехал жить дядя Хэмиш, брат матери. Мир снова изменился. Хит получил титул барона Квиллетт. Поскольку он ничего не смыслил в винном деле, дядя Хэмиш взял его в свои руки и стал хозяином дома.
Вся любовь и доброта исчезли из жизни Хита, за исключением Рошель. Лизбет любила его, но не могла выразить этого. Только Рошель дарила ему любовь в виде добрых слов. Она стала позволять ему приходить к ней в комнату по ночам, расчесать ее длинные волосы перед сном. Никто больше не знал, что они это делали, но он наслаждался временем, которое она
