— Я полагаю — и, надеюсь, вы будете снисходительны ко мне — мне необходимо объяснить, почему я не стал первым делом говорить со сквайром. Я бы непременно сделал это, но, конечно, ввиду ареста господина Торнли сразу же после приостановки дознания… Одним словом, я несколько часов прогуливался по городку, и, поскольку сведения, которые у меня есть, не строго конфиденциальны, к тому же я видел вас обоих на дознании… И сквайр не показался мне…

Судя по виду, он чувствовал себя неловко, однако во время прогулки по городку он принял решение, и, похоже, ничто из увиденного им не заставило стряпчего передумать. Харриет стало интересно, не знаком ли он с Майклсом.

Повертев трость между ладонями, Краудер спокойно молвил:

— Мы понимаем вас, господин Клоуд. И с уважением относимся к вашим сомнениям.

Молодой человек кивнул.

— Благодарю вас. Мой дядюшка — старший компаньон нашего дела в Пулборо. Я сотрудничаю с ним вот уже два года, однако он в отъезде, и я подумал: возможно, я могу обратиться к вам за рекомендациями, раз сквайр нынче… недоступен.

— Благодарим за доверие, — ответила Харриет.

Они подождали еще мгновение. Господин Клоуд разглядывал свою манжету. Харриет почувствовала, как в ней снова растет нетерпение, однако сумела удержаться до того момента, когда юноша опять заговорил.

— Сиделка лорда Торнли, Маделина Брэй, оставила нам на хранение свое завещание.

Внезапно выпрямившись, Харриет бросила на Краудера красноречивый взгляд. Он поднял руку так, словно желал отразить некий удар.

— Это все, что мне покуда известно, госпожа Уэстерман. Когда господин Клоуд сказал мне об этом, я попросил его отправиться вместе со мной к вам.

Харриет была рада, хоть и почувствовала из-за этого свою вину. Ревностно относиться к сведениям ей не подобало, ведь у нее самой еще остались невысказанные тайны, но тем не менее ей было приятно, что рассказ господина Клоуда станет новостью для них обоих. Краудер опять перевел взгляд на молодого человека.

— Продолжайте, господин Клоуд.

— Составление завещаний — одна из первых обязанностей, порученных мне дядюшкой, поэтому я хорошо помню госпожу Брэй. Когда весть о ее смерти дошла до нашего города, я решил посетить дознание, чтобы понять, возможно ли вступить в контакт с ее наследниками. Мы с дядюшкой должны действовать в качестве ее душеприказчиков.

Краудер кивнул, разглядывая ногти на своей правой руке. На лице господина Клоуда отразилась неуверенность. Увидев, что молодой человек смотрит на Краудера, Рейчел улыбнулась ему.

— Не беспокойтесь о господине Краудере. Он всегда ведет себя так, когда особенно заинтересован в том, что, как он думает, ему собираются сказать. — Анатом поглядел на девушку, приподняв бровь. — Именно так, между прочим, — пояснила она.

Краудер откашлялся и снова положил руку на трость. Рейчел повернулась к молодому человеку.

— Продолжайте, пожалуйста, господин Клоуд.

Он кивнул ей.

— Оказалось, у госпожи Брэй в этом мире было немного родственников и друзей, однако им она оставила куда больше, чем можно было ожидать. Сумма в пятьдесят фунтов должна быть выплачена ее давнему другу, некоей госпоже Сервис, проживающей на Тичфилдской улице в Лондоне. — Внезапно Харриет очень плотно сжала ладони. Господин Клоуд подождал немного, но, поскольку она так и не заговорила, продолжил: — А маленькая брошь с камеей, которую, как она отмечает, подарила ей мать госпожи Сервис, эта дама пожелала передать дочери своего «благодетеля». Его дочь зовут Сьюзан и — в самом деле, эта часть показалась мне несколько странной, и я подумал, что к ней следует привлечь чье-нибудь внимание, — этот благодетель, как сказано в завещании, также живущий на Тичфилдской улице, «известен под именем Александр Адамс». — Он не заметил, какое невероятное впечатление произвели на слушателей его слова, поскольку, нахмурившись, снова принялся разглядывать свою манжету. — Записывая со слов завещательницы эту фразу, я счел ее необыкновенной, и спросил об этом у госпожи Брэй. Она чрезвычайно настаивала, а когда она указывала точную формулировку, на ее лице отразилась неподдельная радость…

Молодой человек осекся и поднял глаза. Все три слушателя неотрывно смотрели на него, словно в этом опрятном салоне он только что проделал некий ужасный и удивительный фокус. Клоуд выглядел немного растерянным.

— Я надеюсь, вы не считаете, что я поступил неправильно, поделившись этими сведениями с вами.

Над рукоятью Краудеровой трости мелькнула легкая улыбка.

— Значит, Александр нынче зовется Адамсом, верно?

Госпожа Уэстерман поднялась; лицо ее вспыхнуло, а глаза засияли.

— У него есть ребенок! Краудер!

Мисс Тренч уперла локти в колени, видимо пребывая в глубокой сосредоточенности.

— Погоди, Харри! — с нажимом сказала девушка. — Это имя… Я помню, нынче утром… — Вскрикнув от ужаса, она вскочила на ноги, побежала к столу, располагавшемуся в дальнем конце салона, взяла с него «Дейли эдвертайзер» и примчалась назад.

Краудер поднялся ей навстречу; господин Клоуд тоже растерянно встал, чтобы не оказаться единственным сидящим в комнате. Харриет поймала сестру за локоть.

— Рейчел, что там?

Мисс Тренч принялась перелистывать газетные страницы, затем сунула издание Харриет.

— Вот! Ах, Харри, вот она!

Девушка отступила на шаг назад и наверняка споткнулась бы, если бы господин Клоуд не удержал ее за локоть и не помог сесть. Она с благодарностью поглядела на молодого человека.

Просмотрев страницу, Харриет прикрыла рот рукой. Краудер постучал по ковру концом своей трости.

— Госпожа Уэстерман, ради всего святого, избавьте меня от тревожного ожидания.

— «Ужасное убийство совершено на Тичфилдской улице», — нетвердым голосом начала читать Харриет. Взгляд Краудера метнулся на ее лицо. Она посмотрела на анатома, чувствуя, как трясется ее рука, и попыталась успокоить дрожь, а уж потом продолжить чтение. — «В прошедшую пятницу, помимо многочисленных волнений черни, было совершено жуткое убийство в музыкальной лавке и печатне господина Александра Адамса на Тичфилдской улице». Ах, Краудер, его убили!

— Будьте добры, госпожа Уэстерман, читайте дальше.

— «Некий мужчина, чье имя поныне остается загадкой, вошел в лавку, когда господин Адамс и его дети сидели за ужином, и убил ее владельца одним безжалостным ударом ножа в живот. Кажется, если бы не случайное появление друга, этот дьявол в человечьем обличье мог бы погубить и юные жизни двух беззащитных, оставшихся без матери детей господина Адамса, Сьюзан Адамс, всего лишь девяти лет от роду, и ее младшего брата Джонатана». Ах, значит, дети живы! — Госпожа Уэстерман обменялась взглядами с Краудером и продолжила чтение: — «Убийца скрылся в толпе, и, хотя господин Адамс оставался в живых достаточно долго, чтобы успокоить детей и передать их на попечение своего друга, все попытки врача спасти его жизнь оказались тщетными».