Я торможу, спрыгиваю со скутера и подбегаю к нему. Он меня словно не узнает. Когда я отнимаю от его лица руки, по его щекам катятся слезы.

– Что произошло? – спрашиваю я.

Его хриплый голос едва можно разобрать.

– Пенгборн.

– Что с ним? – спрашиваю, я и у меня внутри все сжимается.

– Утром он не явился на работу, – отвечает Портер. – Это произошло ночью у него дома. Мы ничего не смогли сделать. Он соврал мне по поводу рака. На этот раз у него была опухоль не толстой кишки, а поджелудочной железы.

– Что ты такое говоришь? Я не понимаю! Меня начинает трясти.

– Он умер, Бейли. Пенгборна больше нет.

Портер судорожно вздыхает, обнимает меня, опять плачет, уже вместе со мной, потом успокаивается и как-то обмякает.

Похороны состоятся через четыре дня. По всей видимости, на них придет половина Коронадо Ков, что меня совсем не удивляет. Пенгборн был самым милым человеком во всем этом городке.

Первые два дня я разваливаюсь на запчасти. Мысль о том, что, пока мы с Портером занимались тем, чем занимались, Пенгборн умирал у себя дома, давит на меня тяжким грузом. Портер сказал правду: сделать действительно ничего было нельзя. Опухоль у Пенгборна зашла далеко. На похоронах его младшая сестра сказала нам с Грейс, что врач отвел ему от нескольких дней до пары недель. А потом добавила, что некоторые люди на такой стадии болезни умирают в ту же неделю, когда им ставят этот диагноз. Не зная, когда это случится, старик продолжал жить своей обычной жизнью.

– В этом отношении он был на редкость упрям, – говорит она женственным голосом, странно похожим на его.

Они с мужем живут на побережье, в паре часов езды на юг, в небольшом городке Биг-Сур. Я с облегчением узнаю, что Дэйзи, собаку Пенгборна, она взяла к себе.

Мы выходим из церкви и едем на кладбище. Поскольку Грейс у могилы нет, я стою вместе с папой и Вандой. Народу действительно много. Под конец звучит песня «Мы с Джулио на школьном дворе», которая у Пенгборна, оказывается, была любимой. От этого меня опять одолевают тоска и слабость, я хлюпаю носом у папы на плече. В этот момент появляется семейство Росов – все четверо.

Это хорошо.

Я слишком устала, чтобы и дальше держать все в тайне, тем более что воспринимаю ту ночь как пятно, порочащее память Пенгборна. Поэтому я забываю об осторожности, обнимаю Портера и приникаю к его груди.

Совсем не как друг.

Он на мгновение застывает в нерешительности, потом с силой прижимает меня к себе и держит так несколько дольше, чем позволяют рамки приличий, но мне на это наплевать. А перед тем, как отпустить, шепчет на ухо:

– Ты уверена?

– Самое время, – тихо произношу я в ответ.

Когда я от него отстраняюсь, миссис Рос тоже на секунду меня обнимает – у нее в волосах над ухом сегодня заткнут свежий, благоухающий цветок, щекочущий мою щеку, – а мистер Рос, к моему изумлению, кладет на шею ладонь и слегка сжимает ее, желая ободрить, от чего мне опять хочется плакать. Только после этого я поднимаю глаза на папу и по его озадаченному виду понимаю, что он усиленно пытается сообразить, откуда я знаю это семейство. Вот его взгляд скользит по руке мистера Роса, и до него наконец доходит.

– Пап, это мистер и миссис Рос, это Портер, а это его сестра Лана.

Отец протягивает руку и здоровается с Росами. Ванда, давно знакомая с этой семьей, тоже их приветствует. Потом Портер выходит вперед и смотрит на папу. Я вдруг начинаю нервничать. Если честно, то отец никогда не встречался с парнями, проявлявшими ко мне интерес, тем более с теми, с кем мне было категорически запрещено встречаться, хотя я все равно за его спиной встречалась. Как бы там ни было, но в моем представлении Портер никогда еще не выглядел красивее – в черном костюме и галстуке, с непокорными вихрами до плеч и стильной щетиной на подбородке. У мистера Роса на шее из-под воротника выглядывает татуировка, так что строгим и чопорным их семейство не назовешь. Моя мама, будь она здесь и окинь их оценивающим взглядом, наверняка посчитала бы, что знаться с ними ниже ее достоинства. Я мысленно скрещиваю пальцы в надежде, что папа по этому пути не пойдет.

– Вы тот самый парень, что помог моей дочери найти украденный скутер? – спрашивает наконец он после затянувшейся паузы.

Сердце в моей груди замирает.

– Да, сэр, – после паузы, не мигая, отвечает Портер.

Будто готовый к обороне бык.

Отец протягивает руку.

– Спасибо вам, – говорит он, пожимая его ладонь и накрывая ее другой рукой в сердечном приветствии с таким видом, будто Портер спас мне жизнь, а не вернул какой-то захудалый скутер.

Сердце вновь начинает биться.

– Да, сэр, – повторяет Портер, на этот раз с явным облегчением, – без проблем.

И все? Ни раздражительных комментариев по поводу засосов, ни обвинений, ни кучи вопросов, ни даже тени неловкости? Боже мой, я не могу любить отца больше, чем в этот момент. Судьба послала мне его совершенно незаслуженно.

– Ты в самом деле не видел, кто его украл? – спрашивает Ванда, щуря на Портера глаза. – Мне очень хотелось бы это знать, если ты вдруг располагаешь какой-то информацией.

Черт!

– Э-э-э… – чешет затылок Портер.

Лана щелкает во рту жвачкой.

– Что вы имеете в виду? Это же…

– Помолчи, Лана, – тихо осаживает ее брат.

Теперь Ванда переводит глаза на меня:

– Помнится, несколько дней назад, перед тем как твой скутер был украден, кое-кто пялился на него у фургончика посоле.

Ни хрена себе. От ее внимания ничто не может ускользнуть. Надо полагать, именно благодаря этому качеству она и пошла в полицию.

– Сержант Мендоза, – поднимает руку вверх мистер Рос, – мы с Портером об этом долго говорили, и, насколько я понимаю, нам всем хочется одного. Причем нам, черт побери, даже больше, чем вам.

С этими словами мистер Рос подозрительно поглядывает на моего отца, единственного из всех присутствующих, кто еще не сложил дважды два и не понял, что, кроме Дэйви, украсть скутер было просто некому. А может, и понял, точно я сказать не могу. Мистер Рос прочищает горло и добавляет:

– Это притом что мой сын, отправившись в тот день в Тимбукту, чтобы вернуть ее машину, был жестоко избит.

Эге, а вот этого папе знать не полагается.

– Насчет «избит» я бы говорить не стал, – добродушно возражает Портер, – видели бы вы того мерзавца.

– Я лишь хочу сказать, что никто не хочет наказать этого парня больше, чем я. Но Портер в тот момент разрулил ситуацию, как мог, и я его в этом только поддерживаю.

– Послушайте, – отвечает Ванда, – у меня тоже есть сын, и, если не для протокола, я с вами согласна. Но этот парень по-прежнему ходит под кайфом и, попомните мое слово, готовится нанести новый удар. В следующий раз вам может и не повезти. Он вполне может покалечить не только себя, но и кого-то другого.