– Разбежался, влюбленный мальчик. Я по-прежнему ваш сопровождающий.

– Да я только… Я никогда… – стушевался тот.

– Расслабься, – хихикнул Алекс. – Просто прикалываюсь.

Однако Амир не расслабился.

– А что после сегодня? – пристально поглядел он на Сэм.

– Мы отправимся в Йотунхейм, – ответила она. – Нам надо расспросить великана.

– Путешествие в другой мир, – потрясенно покрутил головой Амир. – Знаешь, когда я устраивал для тебя учебные полеты с Барри, мне казалось, я расширяю твои горизонты. О, я наивный.

Он горестно рассмеялся.

– Амир, это был самый потрясающий подарок! – пылко проговорила Сэм.

– Да все в порядке, – с любовью глянул он на нее. – И я совершенно не жалуюсь. Просто… – Он шумно выдохнул. – Скажи, чем я могу помочь тебе?

Сэм положила ладонь на стол, вытянув пальцы в сторону Амира. Этакая воздушная версия досвадебного держания за руки.

– Тем, что доверишься мне и не усомнишься в моих обещаниях, – сказала она.

– Именно так и будет, – кивнул Амир. – Но ведь, наверное, я могу и что-то еще. Особенно после того, как стал видеть, – указал он пластиковой вилкой на потолок. – Я хочу тебе быть поддержкой.

– А ты и так для меня поддержка, – заверила его Сэм. – Знаешь, как мне помогло, когда ты, увидев меня валькирией, не унесся с воплями прочь. Просто, пожалуйста, сбереги себя для меня, пока мы не вернемся. Будь моим якорем.

– Ну конечно же. Только… – Он улыбнулся с блаженством Хеймдалля, сделавшего очередное удачное селфи, кажется, даже чуть-чуть овчиной запахло. – Я ведь не видел тебя валькирией.

Сэм встала из-за стола.

– Алекс и Магнус, встречаемся утром.

– У статуи в парке, – уточнил я.

Она кивнула.

– Амир, обещаю тебе: через два дня все это кончится.

И, взвившись в воздух, Самира исчезла в золотой вспышке.

Пластиковая вилка вывалилась из рук у Амира.

– И это ведь правда, – таращился он туда, где только что находилась его невеста. – Не могу поверить.

– Поздновато мы засиделись, – хохотнул Алекс. – Амир, дружок, ты не мог бы сделать для нас еще кое-что?

– Все, что угодно, – вызвался тот.

– Тогда заверни нам с собой остатки еды.

Проснувшись на следующее утро у себя в вальгалльском номере, я с трудом вытащил себя из кровати. Ни прилива бодрости, ни желания куда-то идти. Но дело есть дело. Я еще вялыми со сна руками набил спортивную сумку походными принадлежностями и остатками фалафели и поплелся в номер напротив к Ти Джею. Тот, вручая мне Скофнунг, пообещал оставаться в резерве. Мол, если понадобится кавалерийское подкрепление или помощь в атаке на вражеские фортификации, то только свистни. Я попрощался с ним, встретился в вестибюле отеля с Алексом Фьерро, и мы вместе с ним направились в Мидгард.

На мою просьбу сделать остановку по пути к месту встречи с остальными Алекс не возражал. Я считал своим долгом, хоть мне и не очень хотелось этого, наведаться в особняк Рэндольфа на Бэк-Бэе и проведать предателя и убийцу дядю. Для того, знаете ли, и существует семья.

Собственно, я не совсем представлял себе, как поступлю, когда его встречу. Возможно, начну предлагать ему способы избавиться от рабства у Локи. А может, звездану по роже пакетом с кеббахом, хотя и ужасно жаль тратить на это такой хороший кеббах.

Но Рэндольфа, к счастью и для него и для кеббаха, дома не оказалось. Я, как всегда, отжал дверь черного входа. До дяди так и не дошло, что замок на ней следует поменять. Мы с Алексом пошли по дому, тыря дядины припасы шоколада (насущная необходимость) и издеваясь попутно над вычурными занавесками на окнах и кучей везде расставленных безделушек.

Конечной финальной точкой нашего путешествия стал кабинет. В нем со времени моего последнего визита ничего не изменилось. На столе разложены карты. С большого викинговского надгробного камня в углу скалил пасть волк. На полках – книги в кожаных переплетах вперемежку со средневековым оружием, мелкими артефактами и фотографиями Рэндольфа на археологических раскопках в Скандинавии.

Кулон у меня на шее гудел и вибрировал. Я впервые принес Джека в дом Рэндольфа, и то ли ему здесь не нравилось, то ли он был возбужден наличием у меня за спиной горячей-штучки-дамы-меча Скофнунг.

Я повернулся к Алексу:

– Ты сегодня какого пола?

Это вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать, не покажется ли ей мой вопрос слишком странным или и вовсе настолько грубым, что она достанет свою гарроту и снова лишит меня головы.

– А почему тебя это интересует? – улыбнулся Алекс, как я очень надеялся, не предвкушая меня убить.

– Меч Скофнунг, – указал я на свою спину. – Его ведь нельзя обнажать в присутствии женщины, и я предпочту, чтобы он оставался в ножнах.

– Ну, в таком случае минутку терпения. – Лицо у Алекс перекосило от напряженной сосредоточенности. – Порядок. Теперь я женского пола.

Выражение моего собственного лица в тот момент, видимо, было неподражаемым. Алекс расхохоталась.

– Шучу. Но тебе повезло. Сегодня я действительно она.

– То есть ты не прямо сейчас превратилась…

– Изменение гендера силой воли? – не дала мне договорить он/она. – Нет, Магнус, так это не работает. – Она провела пальцами по столу Рэндольфа. Свет, падавший сквозь витражное стекло окна, бросал на ее лицо разноцветные пятна.

– А можно спросить, как… – У меня вдруг иссяк запас слов, и я просто повибрировал руками в воздухе.

– Имеешь в виду, как это работает? – Она хмыкнула. – Только не делай, пожалуйста, вывод, что я представитель каждого человека с подвижным гендером. Такой, знаешь, посол меньшинств или ребенок с плаката. Я – это именно я. – Она в свою очередь повибрировала руками в воздухе, передразнивая меня. – И изо всех сил пытаюсь всегда оставаться собой.

Такая честность с ее стороны нравилась мне куда больше, чем когда она отрезала гарротой мне голову или нападала на меня, обратившись гепардом.

– Но раз ты оборотень, то, наверное, очень легко способна в любой момент становиться кем хочешь, – предположил я.

Ее более темный глаз дернулся. Похоже, я, сам того не желая, нащупал больную точку.

– В этом-то и ирония. – Она подняла со стола нож для разрезания бумаги и принялась вертеть его в разные стороны под разноцветными бликами света, льющегося сквозь витраж. – Я и впрямь могу выглядеть как мне угодно. Но пол поменять по собственной воле мне не удается. Он именно потому и подвижен, что я не могу его контролировать. Сама я причисляю себя к женскому полу и большей частью такой и являюсь. Но выпадают дни, когда я становлюсь мужчиной, и не смей меня спрашивать, в чем это выражается.