Воистину, человеческая находчивость не имеет себе равных.

— Лорд Арнел сильнее, — после некоторых размышлений, заметила я.

— Так и концентрация чая была существеннее, — миссис Макстон весело подмигнула мне.

Затем вновь положила вязание на колени, и уже без тени улыбки, спокойно произнесла:

— Мисс Ваерти, дорогая моя девочка, ложитесь спать, утро вечера мудренее, а утром, поверьте, мы найдем и выход и строителей.

Напоминание о строителях, лишь окончательно лишило меня сил. Моральных, магические, по моему внутреннему ощущению все росли и росли, и я уже подумывала о том, что следует, возможно, проверить себя с помощью магизмерителя, но… будет ли у меня время на это?

— Меня весьма тревожат некоторые моменты, — тихо произнесла я, сжимая пальцами писчее перо.

— Какие же? — миссис Макстон обратилась вслух.

Что ж, я не видела смысла утаивать терзающие меня мысли.

— Первое — откуда столь сильная нелюбовь к числу четыре во всех его проявлениях. Второе — почему лорд Арнел столь упорно напоминал мне, о том, что все изменилось, едва я вошла в его дом не в статусе гостьи. И третье… — помолчав несколько мгновений, все же произнесла, — почему лорд Арнел ведет себя столь… непонятно. Необъяснимо. Нерационально. Непоследовательно.

Моя почтенная экономка, некоторое время держала паузу, и лишь после произнесла:

— Число четыре — да, вы правы, драконы избегают его, но причины мне неизвестны. Поместье Арнелов… — секундная пауза, — а, знаете, я выясню. Съезжу завтра к миссис МакАверт. А что касается лорда Арнела, боюсь, эту загадку нам еще только предстоит разгадать с вами. И эту, и множество других. К примеру, меня крайне беспокоит присутствие в городе двух виверн, и если одна себя контролирует, то второй… это меня действительно беспокоит.

Меня почему-то значительно больше беспокоил лорд Арнел, но побоялась говорить об этом.

А потому я вернулась к письму, которое собиралась вручить дракону, едва он появится на моем пороге, избегая необходимости высказывать все это лично. У меня имелось весьма основательное опасение, что произойдет это ранее утра, или же нескольких дней, как считала миссис Макстон.

«Лорд Арнел, я не люблю Вас. Не люблю и никогда не любила. И я пишу это не для того, чтобы уязвить Ваше непомерное самомнение, но с целью объяснить и дать Вам возможность понять меня и мои чувства. В том темном коридоре, Вы спросили, о чем я думаю, глядя на Вас. Что ж, с моей стороны будет правильным и честным, все же ответить».

Драконы чувствуют ложь, не все драконы, но, полагаю, именно этот действительно ее ощущал, однако всегда есть способ обойти прямую ложь — к примеру изложив ее письменно.

«Я видела свои мечты, лорд Арнел. Глядя на Вас, я видела свои мечты о муже, семье, детях и том тихом спокойном счастье, которое никогда не сможете дать мне Вы. Я взирала на Вас и думала о Вашей холодности и неуступчивости, о Вашей сути, о Ваших способностях и возможностях. Вы волевая и жесткая натура, лорд Арнел, Вы тот, кто способен удержать руль корабля в любой шторм, Вы из тех, чье имя остается в истории, в чью честь называют города и скверы, кому посвящают музеи. Вы дракон с невероятным пределом возможностей… но я не люблю Вас. Восхищаюсь, после последних событий искренне ненавижу, но едва ли люблю. Я не наивная, робкая, юная дебютантка способная влюбиться в самого красивого мужчину на балу. Мне двадцать четыре, я взрослая, разумная и четко осознающая чего хочу девушка. И потому я отчетливо осознаю — я не желаю жить с вами, это не та жизнь, о которой были мои мечты».

Я перечитала написанное, и сочла все более чем удовлетворительным.

Далее же, необходимо было окончательно расставить все точки над и, и я написала:

«Вы можете попытаться поступить столь же бесчестным и подлым образом как лорд Давернетти, можете приложить все ваши ментальные способности или же физическую силу — итог будет один, и Вам он не понравится. Я не стану заверять Вас в своей находчивости и свободолюбии и не опущусь до угроз, но я надеюсь, Вы достаточно проницательны и умны, чтобы воспринять мои слова всерьез. У меня всего одна жизнь, лорд Арнел, проявите хоть тень благородства, и позвольте мне прожить ее так, как того желаю я.

Храни вас Господь,

И прощайте.

Мисс Анабель Лили Ваерти».

— Дорогая, позвать мистера Илнера, попросить его отвезти письмо этому дракону и передать прямо в руки? — предупредительно вопросила миссис Макстон.

— Нет, — я сложила письмо, но не стала запечатывать конверт, — письмо передам я, как только лорд Арнел появится на пороге. Искренне надеюсь, что ваш чай подействует и встреча произойдет не сегодня, но… боюсь, мы все слегка недооцениваем градоправителя Вестернадана.

И в этот момент внизу раздался громкий стук в двери.

И когда мистер Уоллан сообщил нам о визитере, изумлению миссис Макстон не было предела. Увы, но к моему огромному сожалению, я оказалась права.

***

Я принимала лорда Арнела в гостиной. Дверь была демонстративно открыта на распашку, лорд, стоящий у окна нервно читал мое письмо, я сидела у камина, кутаясь в шаль и глядя на огонь.

— Я повредил ваш дом, — произнес он, прервавшись на этапе чтения.

— Это не самое страшное из ваших деяний, а с ремонтом мы справимся сами, — все так же глядя на огонь в камине, ответила я.

Дракон напряженно дочитал письмо.

Смял его, но выбрасывать не стал — нервным движением скрыл в нагрудном кармане, после прошел, и сел в кресло напротив меня. Боюсь, в этот момент напряжение появилось уже в моей позе.

— Мисс Ваерти, — тон градоправителя был холоден и даже враждебен, — вы полагаете, я не осознал причин, почему все это вы высказали мне письменно?

Не глядя на дракона, столь же холодно ответила:

— Полагаю, осознаете.

Несколько долгих, очень долгих, томительно удушающих минут, мужчина молчал. Затем все же, не отыскав в себе благородства, коим, по моему мнению, должен обладать каждый джентльмен, произнес:

— Я предлагаю вам защиту, верность и свое сердце. Да, я не в силах предложить руку, мне жаль, но я клянусь никогда не вступать в брак до тех пор, пока вы будете со мной.

Я заставила себя повернуть голову и посмотреть не на огонь, а на лорда, сидящего напротив меня. Оборот, казалось, сделал черты лица дракона еще жестче — характер, и так весьма сомнительный, становился почти наглядным. Но в остальном… Арнел выглядел мужественным, сильным, уверенным, властным, непоколебимым, решительным, опытным, безусловно мудрым. Да, мудрость данного дракона не подвергалась сомнениям, как, впрочем и помыслы.

— Благородное, очень благородное предложение, лорд Арнел, — с усмешкой сказала я.

Дракон помрачнел, хотя казалось, он и так уже был более чем мрачен, и заметил: