– У меня есть спутниковый телефон, даже два, из тех, которые мы захватили вместе с кораблями. Через три дня я по делам клана поплыву в Гвинею. Так что ты не должен сдохнуть до тех пор, пока я не вернусь.

– Это будет сложно, – заметил я, принимая правила игры Димы. От меня ничего не зависело, то, как он планирует провести операцию, это его головная боль.

– Ничего сложного, – парировал Дима. – С завтрашнего дня жизнь рудника начнет возвращаться к прежним условиям. Ни шаманы, ни охрана больше не будут спускаться вниз, только изредка. Так что и мое присутствие будет сложно оправдать. Трампу и Бритве изрядно прищемили хвосты! Они не будут устраивать разборки, по крайней мере первое время. Так что это ваш шанс окрепнуть и расчистить путь к морю.

– Эта новость всех обрадует, – улыбнулся я.

– Еще бы, – ответил Дима. – Я это знаю.

Мы немного помолчали, и я хотел было спросить Диму о том, как он освоил бахир, когда до нас донесся звук бегущего человека. Причем человек бежал целенаправленно в нашу сторону от рабов. Я мгновенно поднялся и скрючился на полу, вытянув раненое плечо вверх и изображая избитого человека, и тогда в расщелину вбежал раб из гвинейцев. Едва увидев Диму, он упал на колени. Причем скорее от усталости, чем действительно от уважения:

– Господин шаман, вас срочно зовут к главным воротам!

– Эх, повезло тебе в этот раз! – крикнул он зло в мою сторону, а потом встал и замахнулся на сидящего на коленях: – А ты чего сидишь? Вали отсюда!

Раб испугался и, отползая спиной вперед, встал и убежал. А Дима повернулся ко мне:

– Вот гады! Даже поговорить толком не дали! Хорошо хоть, основное обговорили. Ждите меня максимум три месяца с сегодняшнего дня. Если не появлюсь раньше, то значит, дело труба. А пока три месяца сидите и готовьтесь. Ты делай свое дело, а я попытаюсь сделать свое!

– Договорились! – Мы крепко пожали друг другу руки и обнялись, похлопав друг друга по плечам. Было ощущение, что мы прощаемся навсегда, но это было не так.

Дима отошел от расщелины на десяток шагов, а я смотрел ему вслед. Неожиданно он остановился и немного театрально хлопнул себя по лбу, словно что-то забыл. Повернувшись, он посмотрел по сторонам и, подбирая слова, сказал:

– Обязательно сегодня зайди на карантин, увидишь знакомого тебе человека.

Увидев мой кивок, он кивнул в ответ и быстро зашагал прочь. Походка у молодого шамана немного изменилась. Раньше он слегка семенил при ходьбе, а сейчас я видел совершенно другой уверенный шаг. Это больше подскажет знающим его людям, что он изрядно изменился.

– О чем говорили?! – неожиданно рядом со входом появился Эдгар, подозрительно в меня всматриваясь.

– Благодарил за спасение, – ответил я спокойно. – О происшествии не помнит ничего, сказал, что с острова его в Гвинею отправляют на несколько месяцев.

– Хорошие новости! – облегченно выдохнул Эдгар, приваливаясь плечом к породе. – Что еще?

– Что со дня на день они перестанут спускаться вниз и все вернется на круги своя, – не стал скрывать я. Все равно об этом нужно будет вечером поговорить с остальными мастерами.

– А что насчет карантина? – уточнил он.

– Сказал, что там нас ждет новый контингент, – поставил точку в разговоре я и, взявшись за кирку, пошел работать. Нужно помочь остальным заполнить кузов.

Шаманы сегодня больше не приходили, но мы все равно работали медленно. И закончили машину только к ужину.

После него я сразу пошел в карантин. Знакомый мне барак ничуть не изменился, только контингент внутри поменялся. Я внимательно осмотрел окружающих и увидел, как Саймон склоняется над лежащим на земле человеком и водит руками над ним.

– Что, целитель нашел себе нового больного? – спросил я негромко, стараясь не испугать мужчину. С того момента, как он меня исцелил, я его видел только мельком и то несколько раз.

– Тьфу ты! Испугал! – недовольно посмотрев на меня, сказал он, но на вопрос все же дал ответ: – Не больного… Просто смотрю, браться за лечение или нет? Меня сюда шаман отправил, не могу же я отказаться…

– А чего так? Исцелять, значит! – сказал я, понимая, что за шаман отдал такое указание местному целителю. И тогда же понял причину сомнения целителя.

– Ожог у нее около сорока процентов, – пожал плечами Саймон. – Не все мужики с такими ожогами выживают.

– У нее? – я удивился и пристально всмотрелся в лицо девушки. Волосы у нее обгорели, и я понял, что именно из-за короткой прически принял худое тело за мужское. А еще я понял, что знаю ее: – Она выдержит, я ее знаю. Начинай лечение, а я помогу.

Отвернуться от лежащей я не мог. Именно про нее мне сказал Дима, и он же отправил целителя ее лечить. На земле перед моими ногами с ужасным ожогом лежала Ао.

– Режем здесь! Здесь и здесь! – сказал я, проводя пальцем по вытянутой руке. – Ты готова?

– Да, – кивнула Ао, приподнимая скальпель на уровень глаз, она всегда так делала перед началом работы.

– Тогда начинай, – кивнул я девушке, убедившись, что она готова, и максимально распрямил обожженную конечность.

Не медля ни секунды, девушка сделала три резких движения скальпелем, и пациент, лежащий на досках, выломанных с нар, быстро, но без стона выдохнул воздух сквозь плотно сжатые зубы.

Я, конечно, смог отключить оперируемому нервные окончания, но не все. У меня не было таких навыков, как у Саймона. Хотя и этого было достаточно, еще никто из изгоев ни разу не позволил себе явно выразить боль. Хотя и не это главное. Иногда операция не была доделана до конца, и оперируемый изгой предупреждал, где чувствует сопротивление и где нужно провести скальпелем еще раз.

Тот способ лечения, который я придумал, не отличался особенной красотой и не был какой-то хитростью. Он был доступен каждому. Каждому человеку, у которого для реализации задумки должны были сойтись несколько важных факторов.

Каждый человек, который собирался сделать подобное, должен был обладать необходимой силой бахира, знать достаточное количество целительских техник и, самое главное, иметь желание на то, чтобы начать работать.

А ведь, как я понял, целительской техникой Саймона владеют многие. Вот только для тех, кто не имеет предрасположенности к целительству, освоить подобное очень сложно. Да и обширные повреждения не дают сделать это качественно. Так что у меня оказалось большее преимущество перед обычными изгоями. У меня было не только все вышеперечисленное, но и умение работать с бахиром, находясь под блокираторами, а также и знание медицинских техник.

Пользуясь тем, что у меня есть хорошо заточенный скальпель, я принял решение хотя бы частично восстановить функциональность изгоев. При наблюдении за тем, как они орудуют кирками каждый день, до меня наконец-таки дошло, что мужики уже достаточно сильны для того, чтобы успешно противостоять любому противнику в пределах лагеря, но сознательно скрывают свою силу.