Охранники все еще дежурили у стеклянных дверей отделения. Однако в общем холле царила суета. Постоянно подтягивался кто-то из новой смены. Болтали, делились новостями. Внимание охраны, естественно, было рассеяно. Уследить разом за полутора десятками сотрудников крайне сложно.

Специалист быстро пересек коридор, осторожно налег на ручку нужной палаты. Дверь открылась почти бесшумно. Палата — на зависть даже столичным клиникам. Две кровати. У обеих — капельницы. Его клиент еще и подключен к аппарату искусственного дыхания. Отплясывала на зеленом экране тонкая линия, показывая ритм биения сердца. Так себе был ритм. Слабенький, редкий, неровный. Надо было одну ампулу брать. Хватило бы. Впрочем, две «маслины» поймал пацан, чему тут удивляться. Хотя лично он гарантированно валил человека с одного выстрела. Второй делал для проформы. Эх, расплодилось дилетантов. У профессионалов хлеб отбивают. А парнишка-то совсем молоденький. Должно быть, здорово он кому-то насолил, если пригласили специалиста его уровня.

Естественно, ничего этого специалист вслух не сказал. Просто начал работать, спокойно, без нервов.

Пережал подающую трубку, вытащил ее из иглы, вставил свой шприц и ввел препарат раненому в вену. Затем вставил трубку капельницы обратно. Все чисто. Никаких следов.

Сердечный ритм начал замедляться, сбился, затих. Пересменка. В ординаторской-то хоть кто-нибудь есть? Специалист подошел к двери, осмотрел коридор. Никого. Охрана стоит, повернувшись лицом к холлу. Отлично, отлично. Он уже почти шагнул в коридор, когда из палаты в самом дальнем конце коридора показалась хорошенькая медсестричка из ночной смены. В руке у нее стаканчик с градусниками, бокс для таблеток. Специалист переждал, пока она скроется в соседней палате, вышел в коридор, аккуратно прикрыл за собой дверь. Он не торопился. Спешка хороша только при ловле насекомых.

Специалист вернулся в свою палату и лег в постель. Сосед еще спал. Ну и отлично. В коридоре послышалось цоканье каблучков. Ага, торопилась девушка домой. К хахалю, наверное. Ночью-то в тапочках была. Извини, милая. Придется тебе задержаться. Едва различимый скрип двери. Затем пулеметная дробь шагов. А потом обратно. Специалист закинул руки за голову, улыбнулся, прикрыл глаза. Суетитесь, родные, а напрасно. Он такое количество народу на тот свет отправил за свою жизнь, сколько все ваше отделение не вытащило. Так что, уж извините, господа. Прямые массажики, дефибрилляторы, адреналинчик в сердце — все пустое. Доктор сказал, в морг — значит, в морг.

Специалист повернулся на бок, прикрыл глаза. Слишком долго засиживаться тут не стоит, конечно, но и сразу убегать не годится. Подозрения, подозрения. Подождем, пока появится доктор.

* * *

Фил жил за городом, в собственном доме. Хотя дом, наверное, слабовато сказано. Коттедж европейского уровня. С точки же зрения большинства «дорогих россиян» — дворец.

Паркуя у ворот машину, Чингиз оглядел трехэтажный особняк, покачал головой.

Штангист выразил мысли конкретнее:

— Во живет, паскудыш. Конкретные лаве на «дырках» делает.

— Завидуешь? — усмехнулся Чингиз.

— Не, — Штангист хмыкнул. — Мы с пацанами одного такого в центре поймали, чисто отдуплили, а потом к тачке за волосы привязали и по всей улице прокатили. На потеху. Вот он визжал, как поросенок, реально.

— А менты куда смотрели?

Чингиз достал из-под сиденья пистолет, передернул затвор, переложил в карман пальто. На всякий случай.

— В сторону, — ответил Штангист, выбираясь из салона. Он обошел «Чероки», открыл багажник, вытащил бейсбольную биту. — Куда же им еще смотреть?

Чингиз остановился перед воротами с внушительной табличкой: «Внимание! Собаки без намордников!»

— Видал? — спросил Чингиз Штангиста.

— А я сразу сказал, падла он, — философски заметил Штангист. — Валить таких надо. — Подумал и добавил: — Овчарки у него небось. Не люблю овчарок.

— Почему?

— Овчарка — тот же мент, только в шкуре и без фуражки.

Чингиз толкнул калитку. Заперто. Ладно, попробуем пожарным путем. Они со Штангистом перебрались через забор. Поселок был разнокалиберным, по-настоящему высоких заборов-пик здесь никто не держал. Так, штакетник.

Сад за забором выглядел довольно ухоженным, но вряд ли им занимался сам хозяин. Скорее, нанимал кого-нибудь. Газон пострижен. Богемную жизнь ведет? Чингиз и Штангист вышли на выложенную бетонной плиткой дорожку, направились к дому.

— А если его нет? — спросил Штангист на ходу.

— На дорожке грязь от колес видишь? Свежая. Дома он.

— А где собаки? — не унимался Штангист, поигрывая битой.

— Да какие собаки, Штанга? — засмеялся негромко Чингиз. — Нет у него никаких собак. Некогда ему за собаками ухаживать. А табличку для понта повесил, чтобы соседи нос не совали.

— Понятно.

Они подошли к дому, поднялись на крыльцо, украшенное витыми перилами. Дверь оказалась стальной, с тремя сейфовыми замками.

— Солидно, — оценил Штангист.

— А ты как хотел? Думал, он филенку поставит?

Стоило Чингизу прикоснуться к ручке, из-за двери донесся хриплый собачий лай.

— Во! — поднял биту Штангист. — А ты говорил, у него собак нет.

— Присмотри за окнами с той стороны, — негромко скомандовал Чингиз. — Если выскочит, хватай за шкирку, тащи в дом. С собакой я разберусь.

— Ладно, — боец скатился со ступеней, пошел вдоль стены.

Чингиз достал из кармана набор отмычек, сложенных на манер перочинного ножа, присел на корточки и заглянул в замочную скважину. Ключ вставлен изнутри. Дома Фил. Дома мальчуган. Чингиз достал трубку, просунул в скважину, повернул вместе с ключом. Налег на ручку. Если бы Фил запер дверь на засов, пришлось бы повозиться, но сутенер довольствовался ключом. Напрасно. Никогда не следует оставлять ключи в замке.

Чингиз осторожно приоткрыл створку, держа пистолет наготове и ожидая увидеть в прихожей по меньшей мере крокодила на цепи, но никакой собаки за дверью не оказалось. Зато оказался там небольшой ящичек, из которого и лился собачий лай.

Чингиз усмехнулся:

— Сукин сын… — Он пошел по этажу, держа оружие в вытянутых руках. Наверху зазвенело выбитое стекло. Что-то загремело, загрохотало железо на крыше пристройки. — Штанга! — крикнул Чингиз, метнулся к двери и выскочил во двор.

Штангист и Фил катались по грядкам. Против накачанного бойца сутенер поделать ничего не мог и к тому моменту, когда подоспел Чингиз, уже лежал лицом вниз. Штангист сидел на парне верхом, тыкал его в грязь, приговаривая:

— Я тебе побегу, падла. Я тебе побегу!

— Оставь его, Штанга, — скомандовал Чингиз, убирая пистолет в карман. — Ты куда ломанулся-то? — спросил он Фила.

Тот поднялся, кряхтя, оглядел «гостей».