— Ну, судя по всему, у тебя вполне славянские черты лица, хоть и не без примеси татарской крови… Но это у нас у всех так. Поскреби прошлое любого русского, обязательно отыщется татарин. И наоборот эта формула тоже работает. Слишком давно два народы живут рядом бок о бок…

— Я не об этом… Я не знаю, кто мои родители. Я ничего о себе не знаю… Вся моя жизнь проходила в четырёх стенах, как в тюрьме… Роддом. Детдом… Я вообще впервые живу вот так вот, в семье…

— И поэтому ты решила сразу всё разрушить, шантажируя меня?

— Я не знаю, зачем я это сделала… — на глазах её заблестели слёзы…

— Если ты сейчас заплачешь, то я просто не буду больше с тобой общаться вот так вот откровенно. Если у тебя была такая тяжёлая жизнь, то ты должна быть крепкой и закалённой. А плакать — это удел домашних девочек, которым не надо каждый день бороться за выживание в этом мире.

* * *

Блин. Чего я только что ей наговорил? Я и сам не понял… Но, главное, мне удалось погасить её истерический порыв и направить разговор в другое русло.

На её щеках пробежали две влажные полоски от слёз, но в глазах уже сверкала решимость…

* * *

— Я не буду плакать… Это так… Соринка в глаз попала…

— Вот и хорошо… А теперь Елена Григорьевна, расскажи мне поподробнее, чего ты от меня конкретно хочешь…

— Я не… — начала она, и запнулась…

— Пора привыкать, что для пользы дела, ты теперь моя сестра. Я не знаю, надолго это или нет, но пока пусть будет так. А теперь скажи мне, ты знаешь, почему из всех находящихся на базе отдыха, выбрали именно тебя?

— Ну, я… Из-за моих способностей?

— Каких?

— Чувствовать опасность…

— Это чувство появляется у тебя, когда что-то предотвратить уже невозможно… То есть слишком поздно… Вот сегодня ты же не почувствовала, что на вас нападут грабители?

— Я что-то ощущала, но мне показалось, что сегодня очень хороший день…

— Именно в такие дни… Особенно в такие моменты, когда тебе кажется, что всё очень хорошо, обычно и происходит в жизни какая-то бяка… То есть, сегодня ты не чувствовала и не ощущала никакой опасности?

— Нет.

— И правильно. Потому что опасности никакой и не было…

— Как это? Нас же ограбили…

— Но вашей жизни ничего не угрожало.

— Нас… трогали…

— Всего лишь обшарили карманы в поисках денег…

— Но ты же их потом побил…

— Мне так захотелось… Они себя плохо вели и я их наказал.

— И того милиционера тоже?

— Он действовал незаконно. И вот его действия, как раз, были более опасны, чем всё, что натворили эти мелкие гопники. Если бы на нашем месте оказались обычные люди, то он мог сломать чью-то судьбу, посадив в тюрьму невиновного.

— Но те хулиганы могли кого-то убить…

— Лишение жизни другого человека по любой причине, это вполне обычное дело со времён Каина и Авеля.

— Кто это? Я что-то слышала, но точно не помню…

— Есть одна очень старая книга. Называется она — Библия. Именно там была рассказана история двух братьев Каина и Авеля. Если верить этой книге, то их родителями были Адам и Ева, первые люди на Земле, созданные ещё самим богом.

— Но это же религия, а я атеистка, и в это не верю.

— Библия — книга древняя. Её можно считать не только религиозной книгой, но и древнейшим документом, дошедшим до нас из прошлых времён. Так вот. В библии описана история первого убийства в истории человечества. Каин убил своего родного брата Авеля. Причиной была не то зависть, не то обида… Но с тех пор на земле люди постоянно убивают друг друга…

— И ты сказал, что это нормально.

— Нет. Я сказал, что убийство — это обычное дело.

— То есть, ты нормально к этому относишься?

— Ну, что ты заладила… Нормально, не нормально… Ты думаешь, что существует какая-то норма?

— Но…

— Во все века люди сами решают, что нормально, а что не нормально. Раньше это были религиозные нормы, а теперь нормы права. Уголовный кодекс РСФСР или Законы Хаммурапи… Особой разницы нет. И там и там сказано одно: Нарушил закон — получи наказание. А в религии было ещё проще. Там просто было сказано: «Не убивай!»

— Ты говоришь про законы, а не про убийство.

— Так законы и существуют, чтобы наказывать за злодеяние. И на первом месте среди злодеяний — всегда стоит убийство. Так что это не искоренить из природы человеческой: «Желание убивать себе подобных.»

— Я ничего не поняла из того, что ты сейчас наговорил… Мы вообще говорили не об этом…

Усмехаясь про себя, как ловко я перевёл щекотливый разговор в другое русло, я понял, что сейчас вот она снова вернётся к интересующему её вопросу.

* * *

Договорить нам спокойно не дали. Так как мы шли в сторону нашего дома по набережной, то я сразу предпочёл идти вдоль самой Яузы, а не рядом с домами. Так нам, по крайне мере, никто не мешал спокойно идти и разговаривать.

Но, как оказалось, были люди, которым это не помешало нас прервать на самом интересном месте. На самом интересном месте для Алёны… А я даже был рад тому, что нас прервали… Если бы только это было не так грубо исполнено…

* * *

Жёлто-лимонная «Волга» с синей полосой на борту остановилась у тротуара, чуть обогнав нас…

Из машины со стороны пассажира вышел высокий стройный мужчина в форме майора милиции и направился прямо ко мне.

Странно, его лицо было вполне приятным и не вызывало никакого негатива. Но это не помешало мне внутренне напрячься и приготовиться к новым испытаниям.

— Александр Тихий? — обратился он ко мне.

— Да. Вы не ошиблись. А Вы кто?

— Майор Хусаинов. Начальник ⁇ отделения милиции.

— Если я правильно понял, то Раис Ахметович — это Ваш подчинённый. К сожалению, свою фамилию старший лейтенант мне не назвал, в отличие от Вас. Он вообще повёл себя достаточно грубовато. — сказал я, и машинально потёр опухшее ухо…

— Это так. И я от лица руководства готов принести Вам свои извинения за нашего сотрудника.

— Товарищ майор! А Вы читали то, что он понаписал там в своих бумагах?

— Да…

— Я выполнял вашу работу, и попытался в одиночку задержать преступную группу из пяти человек, которая на вверенной Вам территории занималась грабежом среди бела дня… Но я был всего лишь один, к