Я слегка поморщилась.

Это будет мой самый ужасный ночной кошмар, совершенно точно.

Вероятно, Грейсон заметил мою гримасу и, положив руку мне на колено, слегка стиснул его.

– Не беспокойся. Я буду рядом.

И внезапно я перенеслась в то время, когда мы вместе с ним впервые отправились на танцы, и он уверял, что все будет хорошо. Удивительно, как воспоминания о прошлом способны мгновенно нас взволновать.

Улыбнувшись, я кивнула, стараясь не обращать внимания на обуревавшие меня мысли.

– А как насчет тебя, Шай? Как ты относишься к красной ковровой дорожке?

Расхохотавшись, Шай покачала головой.

– Грейсон, я с двух лет репетировала, как иду по ней. Я предвидела свое будущее. Я была для этого рождена.

Она говорила правду. В детстве она напяливала на себя материнские туфли на шпильке и ходила туда-сюда, позируя невидимым папарацци. Так что мечта Шай вот-вот осуществится.

Когда мы приехали на место, мне казалось, что все это мне снится. Толпы людей, медленно проходивших по длинной красной дорожке. Вспышки камер и множество охраны. Наблюдателей отделили от знаменитостей небольшим заграждением, и в этот момент я вдруг подумала, что меня прямо сейчас вывернет наизнанку от ужаса. Этого еще не хватало.

Грейсон снова стиснул мое колено, и я с трудом скрыла, что таю от удовольствия.

– Ну что, леди, готовы? Шоу начинается, – сказал он, распахивая дверь лимузина. Он вышел и подал руку Шай, а затем помог мне выйти из машины.

Меня била дрожь.

Лоб покрылся испариной, и я мысленно ругала себя за то, что не воспользовалась суперстойким дезодорантом. В тот самый момент, когда нервы окончательно сдали и я была готова броситься наутек, рука Грейсона коснулась моей талии. Наклонившись, он прошептал:

– Не волнуйся, Элли. Я рядом. И… – он посмотрел мне прямо в глаза, – …ты сегодня ослепительна.

Мурашки побежали по моему телу.

– Готова? – спросил он.

– Готова, – откликнулась я.

Как никогда.

Грейсон взял под руку меня и Шай, и мы двинулись вперед по красной ковровой дорожке. То и дело мы останавливались, позируя перед камерами. Я не сомневалась, что моя улыбка ужасна. Я чувствовала, как подгибаются колени. И понимала, что, увидев на следующий день эти снимки, умру от стыда, но Грейсон крепко держал меня, поэтому я не пыталась сбежать.

– Мистер Ист! Мистер Ист! Сюда, пожалуйста! – крикнул репортер.

– Теперь сюда, мистер Ист! – выкрикнул другой.

– Кто эти леди с вами? – полюбопытствовал еще один.

– Это мои старинные школьные подруги, – с улыбкой откликнулся Грейсон.

Да, это была я, просто старая подружка успешного человека. Если честно, до этого момента я и не представляла, насколько Грейсон успешен.

– Вам непривычно быть здесь без жены? Как вы переживаете ее смерть? – спросил кто-то из представителей СМИ.

– Как справляетесь с потерей? Вот для чего вам нужны эти спутницы?

Я почувствовала, как напрягся Грейсон, однако он по-прежнему улыбался. Он поблагодарил репортеров, и мы вошли в здание.

– Это было ужасно грубо, – прошипела я, раздраженная бесцеремонностью журналюг.

Грейсон отпустил нас с Шай и, слегка улыбнувшись, пожал плечами.

– Это часть их работы.

– Но это полная чушь. Знаешь, если хочешь, я могу пойти и надрать им за это задницы. Я занималась пилатесом и накачала мышцы, – уверила его я.

Мы вошли в зал, и Грейсон улыбнулся.

– Лучше просто забудем о них и попробуем новые сорта виски.

Когда официант приблизился к нам с подносом, Грейсон принялся объяснять.

– Это со вкусом корицы, это со вкусом яблока, а этот вкус напоминает цитрусовые. Предлагаю попробовать все три. Таково правило, – сказал он.

Что ж, пьем до дна.

Мы выпили каждый по три рюмки, и хотя виски слегка обжигал горло, напиток показался мне очень приятным на вкус. И больше всего понравился яблочный.

– Бог ты мой, Грейсон! Это потрясающе! – воскликнула Шай.

– А какой понравился тебе? – раздался голос у нас за спиной. Обернувшись, мы увидели Лэндона в строгом темно-синем костюме. Он, как и всегда, выглядел элегантно. Его светлые волосы были зачесаны назад, а темно-вишневый галстук идеально гармонировал с цветом туфель. Без лишних слов, выглядел он сногсшибательно.

Не сомневаюсь, Шай подумала так же, потому что у нее слегка отвисла челюсть.

Я наклонилась к ней.

– Шай?

– М?

– Закрой рот, а то муха залетит.

Она поджала губы и, взяв себя в руки, горделиво распрямила спину.

– Элеанор, рад снова увидеть тебя. – Лэндон засунул руки в карманы и улыбнулся Шай соблазнительной голливудской улыбкой. – Шай, сколько лет, сколько зим. Ты все так же прекрасна, как и раньше.

– Привет, Лэндон. Ты вроде тоже ничего.

Он усмехнулся.

– Вижу, у тебя по-прежнему острый язычок.

– А я вижу, что ты по-прежнему лопоухий.

Они злобно уставились друг на друга, словно играя в гляделки, и первый, кто отвел бы взгляд, считался бы проигравшим.

Все это выглядело очень забавно.

– Ладно, мы с Элли немного пройдемся, – сказал Грейсон, обняв меня за спину.

Я подумала, что лучше бы ему перестать это делать.

Он и не догадывался, как меня возбуждали его прикосновения.

– Почему у меня такое чувство, что сегодня Лэндон и Шай обязательно окажутся в одной постели? – прошептал Грейсон мне на ухо. Мне показалось, что его губы нежно коснулись мочки моего уха. А может, я просто об этом мечтала. Но в любом случае мое тело бурно откликалось на его близость.

– Потому что они совершенно точно там очутятся, – объяснила я.

Мы двинулись дальше, и каждый раз проходя мимо подноса с виски, я выпивала рюмку, чтобы хоть немного успокоиться. Чем больше я пьянела, тем раскованнее себя чувствовала.

Кто-то наткнулся на меня сзади и извинился, слегка коснувшись моей руки. Обернувшись, я увидела, что это Капитан Америка. Ну все, теперь я больше никогда не буду мыть эту руку.

– Я хочу кое-что тебе показать, – сказал Грейсон, проведя меня через толпу людей. Мы отправились в VIP-зону и, войдя в длинный коридор, двинулись вдоль множества дверей. Наконец мы остановились перед той из них, на которой было написано мое имя.

– Что это? – спросила я.

Грейсон достал электронный ключ, открыл дверь, и мои глаза наполнились слезами.