Проходя по знакомым коридорам, Генрих видел своих солдат, что отдыхали и разглядывали окружение. Он решил их не тревожить раньше времени, — ему ещё предстоит пройти через очередную дезинфекцию, а потом всех солдат ждёт вылазка в деревню. Остановившись перед дверью в библиотеку, Генрих слышал активный разговор между Анной и Эльвирой, где они обсуждали книжки и сказки. Стоя, как вкопанный, он не знал, как ему стоит войти. «Нужно постучаться? Может, просто, открыть и войти? Надо ещё раз здороваться?» — проносились бешеным потоком мысли в голове Генриха, он начал нервничать, не понимая причину столь сильного дискомфорта.

Этот поток прекратился, когда дверь в библиотеку раскрылась, и за ней стояла Эльвира. Это была такая же неловкая и резкая сцена, как этим утром, когда они все случайно встретились в коридоре. Девушка, открыв дверь, была удивлена увидев офицера, она даже дёрнулась от удивления. Затем, посмотрела на Генриха, и её лицо озарила краска.

— Мой глаз… — шепотом сказал Генрих, отходя от стыда за испуг девушки.

Услышав это, Эльвира напряглась, одобрительно кивнула и, пробежав под рукой Генриха, умчалась к медицинскому кабинету. Возможно, не сами слова её шокировали, а интонация, с которой говорил юноша, некий странный полушепот, будто умирающий солдат просит последний стакан воды. Анна, увидев это, невинно улыбалась, пытаясь всеми силами изобразить радость на лице. События вчерашнего вечера повторялись: она опять не хотела оставаться одна. Генрих понимал чувства своей сестры, и не думал уходить, пока кто-нибудь не присмотрит за ней. Проходили минуты, доктор задержалась в своем кабинете, возможно, она ожидала пока пациент сам придёт. Всё это время, Анна и Генрих молча смотрели друг на друга, девочка отвлеклась от чтения книги, она увлечённо смотрела на своего брата. Жесткие чёрные штаны, длинный кожаный мундир, фуражка с орлом на тулье, и глазная повязка на левой стороне лица. В мыслях маленькой девочки её брат не выглядел, как рыцарь на белом коне, он скорее походил на главаря лесных бандитов. Только его голубой глаз с добрым взглядом менял всю картину. Лесные грабители бы никогда не смотрели такими добрыми глазами. Он был для неё добрым принцем в виде грозного бандита.

Сзади Генриха раздались звуки шагов, он надеялся, что пришла Эльвира. Он не оставит Анну снова в одиночестве, и, за ней будут присматривать. Для него было удивительно, что пришел Вольф, который, слегка оттолкнув своего друга в сторону, вошёл в библиотеку. Генрих сразу понял замысел Вольфганга и был очередной раз благодарен ему за помощь. Офицер развернулся в сторону медпункта и ушёл. Сзади него доносились голоса его друга и сестры.

— Анна, давай я тебе почитаю, — спокойно проговорил он, точно говоря с своей собственной сестрой.

— А ты умеешь? — удивлённо вскрикнула девочка.

— Как это, умею ли я?!

Такой неловкий разговор, что разносился эхом по ближайшему коридору, вызвал у Генрих лёгкий смешок. Для Анны было довольно грубо так говорить со старшим, но это было комично. К тому же, Генрих уже догадывался, что именно Вольфганг научил девочку различным колкостям. Оставалось только надеяться, что она не возьмёт в привычку что-то ещё.

Генрих вошёл в медицинский кабинет, где его ждала Эльвира. Она, возможно, не понимала всей ситуацией с Анной, не знала, что её нельзя оставлять в полном одиночестве, даже и представить не могла, насколько это маленькое и уязвимое создание. Было бы неправильным обвинять доктора в том, чего она не может знать, — она врач, не няня.

— Был с сестрой? — спросила Эльвира, когда её пациент сел рядом с ней на стул.

— Да, — твёрдо ответил Генрих. — Её тяжело оставлять одну. Ей тяжело быть одной.

Доктор, состроив слегка виноватое лицо, принялась убирать повязку с глаза офицера, обнажив недавнюю рану. Она обнаружила, что повреждённый глаз слегка покосился в другую сторону. Его, видимо, хотели повернуть, но он застрял в определённом положении, и повреждённый нерв не смог исправить такую ситуацию.

— Ты слишком сильно напряг глаза, и он застрял. Его можно удалить или вернуть обратно, но при втором варианте всё может повториться, — говорила Эльвира, смачивая проспиртованной ватой рану и проводя дезинфекцию.

Такое предложение для Генриха было неприятным, он не желал лишаться своего глаза окончательно. Возможно, его мысли были глупы и наивны, но где-то в глубине души жила крупица надежды, что он когда-нибудь вернёт себе зрение. Юноша был вынужден отказаться от удаления.

Эльвира принялась вручную возвращать смещённый глаз в правильное положение. Взявшись двумя пальцами за яблоко, она осторожно поворачивала его, чтобы он встал симметрично второму. Вся эта операция была очень болезненной для юноши — последние два дня этот глаз доставлял ему огромную кучу проблем, даже всплыла мысль согласиться на его удаление.

— Почему ты стала доктором? — спросил Генрих, пытаясь отвлечься от боли.

Несмотря на попытки быть спокойным во время операции, юноша кряхтел в неудачных попытках сдержать себя. Его руки сжимали брюки с такой силой, что пальцы периодически пощелкивали.

Доктор осторожно проводила свою операцию, не обращая внимание на вопросы и другие внешние раздражители. Она хотела выполнить всё идеально. По окончании смещения яблока, она облегченно выдохнула и облокотилась на спинку стула. Только тогда она решила ответить на вопрос, который прозвучал больше минуты назад.

— У меня была подруга с необычной болезнью — саркоидоз. Он коснулся позвоночника забирал у организма все силы, — она неделями лежала в кровати и не могла пошевелиться. Никто ей не мог помочь, и жили мы далеко от крупных городов. Ради неё я и пошла учиться на доктора. У неё не было нормального и весёлого детства, поэтому я бы хотела создать его для Анны. — Эльвира говорила тихо, не поддерживая зрительный контакт с Генрихом. Она направляла свой взгляд куда-то вдаль, словно видела в стенах картины из своего прошлого.

— Тебе удалось вылечить её?

— Нет… — ответила Эльвира более печальным тоном, чем вела весь рассказ ранее. — После трёх лет учёбы, я вернулась с надеждой помочь, но она уже была мертва.

Генрих прекрасно понимал детский страх Эльвиры, они оба жили в идентичных условиях вдали от посторонней помощи. Он был рад, что Анна никогда не встречала никаких серьёзных болезней. Поднимаясь со стула, он попросил своего доктора заботиться о его сестре. Он высказал ей своё доверие, и, она была благодарная за это.

Генрих вышел из кабинета и направился обратно к библиотеке, где Вольфганг читал для Анны книгу. Покинув библиотеку, юноши направились во двор; по пути они отвели девочку в медицинский кабинет, где