А сейчас Чарис, освободившись от Деметры, увидела перед собой множество новых «почему»; она многого не понимает, но может сосредоточить свой ум, может думать, использовать эти вопросы как завесу между собой и прошлым.

— Я узнаю! — Чарис не сознавала, что произнесла это вслух. Поняла это, только услышав гулкое эхо своих слов. И все же это не хвастовство, скорее обещание. Такие обещания она давала себе и раньше и всегда выполняла.

Над головой мерцала единственная звезда. Чарис прислушалась, и ей показалось, что она услышала гул двигателя вертолета, очень слабый и далекий.

— Вот как. — Снова она заговорила вслух, как будто тот, к кому она обращается, стоит рядом, на расстоянии вытянутой руки. — Вы не хотите, чтобы меня увидели. Почему? Для меня это опасность или возможность спастись? Что вам от меня нужно? — У нее не было причины ожидать ответа.

Неожиданно принуждение исчезло. Чарис снова могла свободно двигаться. Она попятилась и села у выхода из расселины, глядя на долину с ее причудливым освещением. В листве шумел ветерок, растения на нем словно приплясывали. Слышался стрекот, голоса ночных животных, успокаивающие в своей монотонности. Если в растительности двигались и более крупные животные, они делали это бесшумно. Как только принуждение покинуло ее, Чарис опять ощутила сонливость, она больше не могла бороться со сном, который наползал на нее, как волны на берегу моря.

Когда девушка снова открыла глаза, поверхность, на которой лежали ее руки, была освещена солнцем. Чарис встала с груды сухих листьев, послуживших ей постелью. Ее привлекло журчание воды. Еще один горный ручей помог ей совершить туалет и напиться. Она попыталась изготовить из листьев сосуд, чтобы прихватить с собой воду, но потерпела неудачу и отказалась от этой надежды.

Благоразумие требовало экономии припасов. Она позволила себе съесть только одну лепешку, теперь растрескавшуюся и зачерствевшую, и два плода — остаток пира на плато. Такое изобилие появилось только раз, и нет причины ожидать, что оно появится вторично.

Путь по-прежнему лежит на юг, но ноющие мышцы Чарис протестовали против карабканья вверх. Она пойдет на это, только если не будет иного выхода. Она вернулась к расселине и обнаружила, что это действительно проход, ведущий на более ровную местность. На западе виднелись высоты, они образовали стену между морем и плодородной равниной. К востоку лес. В нем самые высокие деревья, какие до сих пор видела Чарис на Колдуне. Их темная листва кажется угрожающей. На краю леса кустарники и поросль, которая, постепенно редея, превращается в траву — не жесткую, с острыми краями листьев, от чего она так страдала в приморской долине двухвостого чудовища, а похожую на мох; ковер этого мха местами прерывается цветущими растениями; цветы, удивительно бледные по контрасту с темными стволами и листвой. Как будто призраки других, более ярких цветов, которые девушка видела на иных планетах.

Моховой газон искушает, но ступить на него означает выйти на открытое место, где девушку могут увидеть охотники. С другой стороны, она сама сможет далеко видеть. А в лесу или в кустах ее поле зрения будет ограничено. Помахивая своим оружием из веревки и камня, Чарис вышла на открытое место. Если будет придерживаться утеса, он послужит проводником на юг.

Здесь теплее, чем у моря. И мох оказался мягким, как она и надеялась. Чарис шла по бархатистой поверхности, расстилавшейся под ее избитыми ногами, обмотанными все еще не изорвавшейся тканью. Вдали от леса этот участок поверхности Колдуна оказался самым приветливым.

Всплеск крыльев над головой заставил ее вздрогнуть, но потом она увидела, что это не щелкуны, а настоящая птица, с оперением, с плюмажем, бледным, как цветы, и с ярко-красной, как из коралла, головой. Птица ее не заметила, но пролетела и исчезла за холмами в сторону моря.

Чарис не торопилась. Время от времени она останавливалась и осматривала насекомое или цветок. Она словно приближалась к концу пути раньше назначенного времени и могла позволить себе уделить внимание окружающему. Во время одной из таких остановок она с интересом следила за чешуйчатым существом размером с ее средний палец, которое перемещалось на крепких задних ногах, а передними когтистыми «руками» сосредоточенно и привычно раскапывало землю. Существо откопало два круглых серых шара, приплюснуло оба и нетерпеливо отбросило в сторону. Между этими шарами лежало свернутое многоногое туловище, как решила Чарис, крупного насекомого. Похожее на ящера существо расправило свою находку и внимательно осмотрело ее. Очевидно, решив, что она пригодна к употреблению, существо неторопливо приступило к еде, потом удалилось, время от времени останавливаясь и присматриваясь к поверхности, очевидно, в поисках другой добычи.

Миновала середина дня, а Чарис по-прежнему оставалась на открытой местности. Она гадала, появится ли на ее пути снова лес, и все время ожидала увидеть новую белую чашку и фрукты на зеленой ткани. Но ничего подобного не видела. Однако увидела дерево с такими же синими плодами, какие были ей оставлены, и с удовольствием их поела.

Она едва сделала первый шаг, как какой-то звук нарушил ее сонное успокоение. Крик — лихорадочный, задыхающийся, несущий в себе такую мольбу о помощи, что она отбросила страх. Чарис выронила груз плодов и побежала в сторону звука, размахивая своим каменным оружием. Этот ли крик разбудил ее или какая-то эмоция, передавшаяся неведомым путем? Она только знала, что там опасность и она должна помочь.

Что-то маленькое, черное, передвигающееся большими прыжками выскочило из леса. Оно не побежало к Чарис, а устремилось к утесу. Когда оно мелькнуло мимо, на девушку обрушилась волна страха. И тут Чарис снова испытала принуждение, такое же, какое помешало ей повернуть на север и прошлой ночью удержало в расселине. Но на этот раз принуждение заставляло ее бежать, бежать изо всех сил, уходить от неведомой опасности. Чарис повернулась и последовала за маленьким черным существом. Подобно ему, она направилась к приморскому утесу.

Черное существо бежало теперь молча. Чарис решила, что первые крики вызвало появление неожиданной опасности. Ей казалось, что она что-то слышит сзади. Рычание или сдавленный рев.

Беглец перед ней достиг утеса и отчаянно прыгал, не в состоянии уцепиться за его гладкую поверхность. Он скулил, продолжая свои попытки и все время падал назад. Когда появилась Чарис, он оглянулся и посмотрел на нее.

Она увидела большие глаза, в них мягкость, страх и мольба о помощи. Едва сознавая, что делает, она подхватила теплое пушистое тело, которое прыгнуло ей навстречу и прижалось к ней, вцепилось всеми четырьмя лапами в комбинезон. Зверек дрожал всем телом.

Есть подъем сбоку. Она, с ее более крупным телом, сможет подняться. Девушка начала подниматься, стараясь не прижимать к скале маленькое тело зверька. И оказалась в расщелине, задыхаясь от усилий. Ее горла коснулся теплый мягкий влажный язык. Чарис поглубже заползла в убежище, держа спасенное животное в руках. Из леса по-прежнему ничего не показывалось.

Но вот на фоне лавандовой растительности мелькнула какая-то тень. К этой тени внимание Чарис привлекло негромкое мяуканье ее спутника. Но она не смогла рассмотреть ее ясно, и тень скрылась в кустах. Пока к ним оно не приближается.