– Первый, кто произнесёт хоть один слог любого заклятия шёлка и попробует изменить наши воспоминания, будет проливать кровь ещё месяц. Возня с человеческими мозгами – вот что ввергло нас всех в этот хаос. Вам пора найти себе новое хобби.

Мет-ордан и прочие члены Тайного Общества подняли шум. Вскоре он перекинулся на других наиболее воинственно настроенных джен-теп. Принц клана жестом приказал им замолчать.

– Извини, аргоси, – ответил он Дюрралу, – но ты быстро увидишь, что ни твои игрушки, ни твои фокусы не помогут против мага моего масштаба.

Принц казался почти благодарным за эту возможность заявить о себе. Я поневоле задумалась: зачем на самом деле Дюррал вступил с ним в перепалку.

– Тогда решено, – сказала Нэва-трис и выступила вперёд. – Я наложу на них оковы разума. – Её взгляд остановился на мне. – Ты можешь счесть это немного… неприятным.

Я увидела, как Дюррал вытаскивает стальную карту из колоды; осознала, что моя собственная рука тянется за плечо, чтобы выхватить из тубуса шпагу; и заметила выражение сожаления, промелькнувшее на лице принца клана, когда он готовился связать нас каким-то заклинанием, готовясь к оковам разума.

Но, прежде чем Дюррал успел бросить карту, прежде чем я вытащила клинок, прежде чем принц произнёс хоть один слог, в бой вступил новый голос.

– Нет! – крикнула Ала-трис.

В ней была такая ярость, что мы все замерли. Девушка вышла вперёд и встала между мной и магами Тайного Общества.

– Мама, это неправильно! – Ала-трис повернулась к толпе. – Все вы – это не то, кто мы есть!

Судя по выражению лица Нэвы-трис, ей хотелось наложить на дочь оковы разума даже больше, чем на меня.

– Дитя… – предупредил принц клана. Его прекрасный справедливый вердикт оказался в опасности. – Твоё благородство делает честь дому Трис больше, чем махинации твоей матери. Однако я принимаю решения, основываясь на том, что лучше для нашего народа. Если девушка расскажет о преступлениях, совершённых против неё – а она имеет на это право, – то может развязать войну, которая приведёт к невообразимому кровопролитию.

Как ни странно, Ала-трис отступила и встала рядом со мной. Ещё более странно: я почувствовала, как она взяла меня за руку. Кто мы теперь? Сёстры?

– Мой повелитель, – сказала юная магичка, балансируя на тонкой грани между почтением и дерзостью, – я побывала в их головах. Видела некоторую часть пути аргоси. Им чужды любые действия, которые могут спровоцировать войну.

Принц клана явно чувствовал себя крайне неуютно.

– Это риск, на который мои люди пойти не могут.

«Интересный выбор слов», – подумала я. Меня отвлекало странное ощущение руки Ала-трис, сжимающей мою, и я почти забыла, что меня вот-вот могут убить или лишить воспоминаний.

«Придерживайся плана», – напомнила я себе.

Я повернула голову, увидев выражение глаз Дюррала и то, как не подходило оно к его улыбке. Я уже поняла, что он собирается вызвать принца на поединок. Предложить ему какую-нибудь дурацкую сделку – что-то вроде «ты нас отпустишь, если я выиграю». И принц будет вынужден принять вызов, чтобы не выглядеть слабаком перед своим кланом.

Хороший план, но он, конечно же, не сработает. Даже если Дюррал каким-то чудом умудрится выиграть, Нэва-трис ни за что позволит выполнить условия договора. Стало быть, придётся всё делать по-моему.

– Я согласна, – сказала я, прежде чем Дюррал успел бросить вызов на поединок.

– Девочка?..

– Это единственный вариант, – сказала я.

Принц клана с трудом скрыл облегчение.

– Девушка приняла решение. Пусть её мудрость направит нас, когда мы покончим с этим мрачным делом. Пусть каждый из нас заглянет внутрь себя и…

– С одним условием, – прибавила я.

Принц клана проглотил оскорбление, хотя явно был не рад, что я прервала его несомненно прекрасную речь.

– Я слушаю, – ответил он, – и выполню твою просьбу, если смогу.

«Было умно с его стороны превратить моё требование в просьбу об одолжении», – подумала я, но решила не заострять на этом внимание. Может, я росла как личность?..

– Пусть чары накладывает не Нэва-трис.

– Ты не будешь диктовать нам условия, медек! – прошипела блондинка.

– Согласен, – сказал принц клана. – Сегодня здесь много магов шёлка, обладающих необходимыми навыками. Я и сам…

– Пусть она сотворит заклинание, – заявила я.

– Кто?

Я кивнула на Ала-трис. Магичка по-прежнему держала меня за руку, хотя теперь я больше напоминала себе мачту корабля, за которую она цеплялась, чтобы не унесло штормом.

– Согласен, – повторил принц прежде, чем Нэва-трис успела возразить. – Насколько я понимаю, Ала-трис продемонстрировала необходимые способности.

Он обратил взгляд к Нэва-трис и Тайному Обществу.

– Безусловно, надо отдать должное и мастерству её учителей.

Нэва-трис, со своей стороны, явно была настроена оптимистично.

– Тогда мы должны участвовать в наложении заклинания. Следует убедиться, что решётки вокруг воспоминаний медека и аргоси расставлены должным образом.

Казалось, принц клана готов возразить. В конце концов я решила, что он довольно-таки порядочный человек.

– Ладно, – сказала я.

Затем обратилась к толпе зевак, довольных тем, что они были пассивными участниками этих событий – как и многих других злодеяний, совершаемых от их имени.

– Я хочу, чтобы все вы тоже присоединились. Хочу, чтобы с этого дня вы несли на себе тяжесть моих воспоминаний. Помнили историю моей жизни и знали, что Тайное Общество сделало со мной от имени всех джен-теп.

Послышались жалобы и ропот, но в конце концов ни один человек не осмелился выказать слабость перед другими.

– Подходящее наказание, – признал принц клана.

– Девочка?.. – сказал Дюррал.

– Да, маэтри?

– Ты уверена в своём выборе? На случай, если ты не поняла: они заключат в оковы и мой разум.

Я пожала плечами.

– С тех пор как мы встретились, ты твердишь мне, что всегда надо следовать путём Воды. Кроме того, это всего лишь несколько паршивых воспоминаний, верно?

Он открыл рот, чтобы возразить, но замер, увидев мою улыбку. Возможно, потому что узнал её по картинке, когда-то нарисованной им самим. Рассерженная девушка, которая однажды, может быть – если найдёт в себе мужество, отвагу, сострадание и хитрость, чтобы оставить прошлое позади, – станет аргоси.

Дюррал Бурый был самым сметливым картёжником, которого мне доводилось встречать. Но я гораздо лучше умела жульничать.

– Я постараюсь быть осторожной, – сказала Ала-трис, обернувшись ко мне.