У него больше не было сил.

От крыльца донесся неясный шум. Дио посмотрел туда. Человек в штурмовом шлеме и броне медленно поднимался по ступенькам, поводя из стороны в сторону стволом автомата. Увидев раненого, он взял его на прицел и держал так, пока не отпихнул в сторону валявшееся тут же оружие. Сделав это, он пошел дальше, оставив раненого стонать, уткнувшись лицом в колени. На крыльце показался второй боец, шедший так же медленно и осторожно. За ним появился третий. Они разошлись веером, так, чтобы контролировать возможно большее пространство. Один шел прямо к нему. Дио сидел не шевелясь. Враг моего врага – мой друг? Он очень надеялся, что в этом мире дело обстоит именно так.

Боец не сразу заметил его. Заметив, замер на секунду. Затем снова тронулся вперед. Движения его стали еще более выверенными и осторожными. Когда человек подошел настолько близко, что Дио смог уже различить глаза за прозрачным забралом шлема, тот поднял руку к уху и произнес громко и отчетливо:

– Виктор. Здесь твой «парень с невозможным сердцем». И что-то ему хреново.

Сказав это, боец опустился на колени рядом.

– Тебя зовут Дио? – спросил он.

Дио прикрыл на секунду веки, надеясь, что его поймут. Говорить он не мог.

– Потерпи, помощь уже на подходе, – человек похлопал его по плечу. Затем попытался разжать его пальцы, вынуть из них оружие.

Дио качнул головой, крепче стиснув пистолет. Флегонт. Он ни на минуту не забывал о схармате. Он должен был убить его, иначе все это не имело смысла.

– Ну, как знаешь, – человек убрал руку, отчаявшись сладить с намертво стиснутой ладонью.

– Где он?

Боец обернулся, чуть сдвинувшись в сторону, и Дио увидел еще двоих. Без брони, но тоже с оружием в руках. Мужчина и маленькая женщина с копной пышных, мелко вьющихся волос. Она отдала автомат своему спутнику и подбежала, присела рядом. Ее смуглые пальцы прошлись по розовым узлам шрама на груди Дио. Потом она положила ладонь ему на лоб, заставив того посмотреть ей прямо в глаза.

– Ничего не могу сделать, – выдохнула она. – Его сердце питает хаос и магия Слова. Наши артефакты здесь бессильны. Его надо на свежий воздух.

– Забери у него пистолет, – тихо попросил первый мужчина.

– Не отдаст, – женщина отняла руку ото лба, поднялась с колен. – Виктор, – сказала она второму мужчине.

Эти двое подхватили Дио под мышки и, поставив его на ноги, повели к выходу. Дио шел, едва переступая ногами. Его вывели на крыльцо и посадили на ступеньки там. Дио откинулся на спину, пытаясь отдышаться. Мешала вонь разгорающегося рядом пожара. Небо серело в преддверии приближающегося рассвета. Сизые клубы дыма кружились над головой, и Дио чувствовал себя еще хуже. Его мутило.

– У кого-нибудь есть аптечка? – спросила женщина, растирая ему виски прохладными тонкими пальцами.

– Вот, – сказал другой человек, занимавшийся тут же раненым, и подвинул ближе небольшой металлический бокс.

Подсвечивая себе карманным фонариком, женщина быстро просмотрела содержимое ящика. Вынула пару таблеток и склянку. Открыв колпачок, сунула под нос Дио. Тот отшатнулся. Отвратительный запах ударил в ноздри, разом прочистив мозги. Дио закашлялся, завертел головой, уворачиваясь от склянки. Женщина закрыла колпачок.

– На, – сказала она, подавая ему сразу две таблетки. – Выпей обе. Это должно помочь на время.

Дио закинул их прямо в глотку, запил водой из фляги, которую ему протянул первый мужчина. Ему уже стало намного лучше. Дурно пахнущая склянка сделала свое дело, вернув ему ясность сознания. Дио глотнул из фляги еще, чтоб смочить пересушенное горло, и, возвращая ее, спросил:

– Орден Равновесия?

– Да, – ответил мужчина.

– Где Шура?

Ему ответил тот, которого женщина назвала Виктором:

– В безопасности.

Дио прикрыл глаза, отпуская от себя тревогу. Стало легче дышать, и сердце забилось ровнее, едва он услышал эту добрую весть. Губ коснулась слабая улыбка.

– Не совсем, – поправил Виктора голос, раздавшийся от центральной аллеи, и люди, сидевшие рядом с Дио, поднялись расступаясь.

Дио распахнул глаза.

У кольцевого поворота, закрываясь, как щитом, едва держащейся на ногах Шурой, стоял Борис. Дио вскочил. Он сам не знал, откуда взялись у него вдруг силы, но он не помнил больше о том, как страшно, надсадно и остро болит сердце, не чувствовал затрудненного дыхания и подступающей тошноты. Шура. Это было все, о чем он способен был думать.

Мужчина в штурмовой броне поднял автомат, но тот, которого звали Виктор, остановил его:

– Веня, нет. Он убьет девушку.

Тот нехотя опустил оружие.

– Разумно, – в голосе Бориса звучало удовлетворение. – Всем бросить оружие! Ты тоже бросай пистолет!

Дио опустил взгляд. Не лучший стрелок, он только что дважды промазал, стреляя с гораздо меньшего расстояния, почти в упор. И он не мог рисковать жизнью Шуры, хотя прекрасно понимал, та не будет в безопасности, покуда Борис жив. Урок, усвоенный на арене, был слишком жесток, но вполне нагляден. Схарматы не знали честной игры и меняли правила так, как им было удобно. Дио медленно присел, опустив пистолет на ступени, и так же медленно поднялся. Рядом с ним точно так же разоружались бойцы штурмовой группы. Дио смотрел на Шуру. В глазах ее не было страха. Только боль. Эта боль ранила Дио, будто была его собственной. Сердце мучительно сжалось. Дио сделал шаг вниз по ступеням.

– Стоять! – Борис попятился, увлекая девушку за собой. Рука с пистолетом вынырнула из-за ее спины, и черное дуло смотрело теперь прямо на Дио. Дио замер послушно, тихо радуясь невольной удаче. – Стоять, – повторил Борис. Взгляд его бегал с одного на другого. Потом он снова посмотрел на Дио. – В следующий раз, дружочек, стреляй в голову, если уж хочешь кого-то убить. – В голосе его звучала насмешка. Дио молча кивнул. Он уже прочувствовал свою ошибку в полной мере. – Где Флегонт? – Взгляд схармата вновь заметался.

– Не знаю, – ответил Дио. – Вы ушли, и я его больше не видел.

– Здесь! Здесь! – сдавленный крик схармата раздался из темной глубины вестибюля. – Я здесь, – причитал Флегонт, пробираясь к выходу.

Дио даже не обернулся посмотреть. Он не спускал глаз с Бориса и Шуры. Девушка пришла немного в себя. Она уже тверже стояла на ногах, не падая на хаосита всем своим весом, но боль в ее взгляде никуда не ушла, став лишь сильнее и глубже. «Что случилось? – спрашивал себя Дио. – Что успело случиться с ней?» Он узнал эту боль. Он уже видел такие глаза у Тары. Он сам испытывал нечто подобное, потеряв единственного близкого ему человека. И боль Шуры отзывалась в нем эхом этой забытой уже боли.

– Флегонт! Выбросьте вы уже эту банку, раз все равно не можете пользоваться ей! – Голос Бориса звенел от ярости. – Почему вы не сделали ничего до сих пор?