– Нет. На самом деле инцидент был только один – какой-то мужик в белом универсале опустил стекло, проезжая мимо, и плюнул в меня. И выкрикнул что-то типа того, что я – это какая-то «она». Мой друг успел зафотать эту машину. Могу попросить его переслать фотку вам.

– Да, это пригодилось бы… Больше вам ничего не приходит на ум? Вас больше никто не оскорблял? Кто-нибудь из деревни не выказывал особенной неприязни по отношению к вам?

– Да вроде нет – по крайней мере, на данный момент. В основном люди готовы меня поддержать. Не думаю, что это мог быть кто-то, кого я знаю. Не кто-то из местных. Когда все это началось, в моем кафе появилось довольно много новых лиц. Как вы сказали, есть люди, просто одержимые подобными историями. Которым хочется хотя бы одним глазком взглянуть, где живут и работают те, кто хоть как-то в них замешан. Дикость, конечно, но, думаю, это просто такие же зеваки, которые притормаживают, чтобы поглазеть на дорожную аварию.

– Хорошо, хорошо, – если вдруг что-нибудь вспомните, позвоните нам. – Она отрывает листок бумаги с номером телефона и регистрационным номером рапорта о правонарушении.

– Спасибо, обязательно.

Оба констебля поворачиваются, чтобы выйти обратно на улицу, но Хопкинс вдруг резко останавливается. Смотрит на Мамфорда, идущего по тропинке, потом говорит:

– Да, кстати… Детектив-констебль Купер сказала, что утром подъедет сюда. Вам нужно обязательно ее дождаться. А потом можете переезжать к этому своему вдовцу.

Я ошеломлена ее тоном, но слишком устала, чтобы возмущаться. Закрываю дверь, запираю ее и возвращаюсь наверх. Еще раз проверяю, как там Поппи, прежде чем забраться в постель. При свете дня все будет казаться не столь ужасным. Вдобавок завтра вечером я буду с Адамом.

С ним я буду чувствовать себя в большей безопасности.

Глава 74

Бет

Сейчас

В пять утра выглядываю из окна своей спальни. Солнце еще не взошло, но я вижу, что отвратительное сооружение исчезло. С облегчением вздыхаю – констебль Мамфорд сдержал свое слово. Поппи еще даже не пошевелилась – ее нарушенный ночной сон явно дал о себе знать. Натягиваю шелковый халат и спускаюсь по лестнице, чтобы включить кофемашину.

Рука у меня дрожит, когда я достаю чашку. Сейчас утро понедельника – вообще-то скоро мне пора будет двигать в кафе. Некрасиво оставлять все на Люси, и если я думаю, что сейчас мне это не под силу, тогда, наверное, придется нанять кого-то еще, чтобы заткнуть образовавшуюся дыру. Посоветуюсь с ней на этот счет по телефону, как только разделаюсь с визитом Имоджен Купер.

Адам вчера ночью сказал, что после работы зайдет и поможет нам с Поппи собрать вещи с расчетом на пару-тройку ночевок. Подобный поворот событий заставляет меня нервничать, и я знаю, что его тоже будут раздирать противоречивые чувства. Это не значит, что мы с Поппи переезжаем к нему с концами – он предлагает лишь краткосрочное решение, – но я сомневаюсь, что и другие так это воспримут. Сплетен явно не оберешься.

Замечаю непрочитанное сообщение на своем мобильном, только когда мы с Поппи садимся завтракать. Она такая же бодрая и жизнерадостная, как и обычно, так что чуть более позднее начало дня на нее никак не повлияло. Одной рукой подношу ко рту круассан, а другой открываю эсэмэску от Джулии. Сердце у меня замирает.

Господи, Бет, сочувствую всей душой! Только что узнала, что этой ночью какой-то псих поставил виселицу у тебя в саду. Ни хрена себе – кому вообще могла прийти в голову такая пакость? Не говоря уже о том, чтобы приделать туда твое лицо! Это заставляет меня содрогнуться – просто не могу себе представить, что ты сейчас чувствуешь. Набери меня, если захочется поболтать. Д. xx

Перечитываю текст несколько раз, и мышцы у меня на лице напрягаются. Откуда она так быстро узнала? Соседи ночью даже не пикнули, когда здесь шарилась полиция. Кое-какие занавески явно подергивались, но только одной из соседок видно мой сад из ее окна, и это Гретхен Коллинз, которая редко выходит из дома. Гретхен не стала бы звонить жителям Лоуэр-Тью, чтобы посплетничать, – она не из таких.

Но кто я вообще такая, чтобы судить о подобных вещах?

А может, Джулия так быстро оказалась в курсе событий, потому что знает, кто это сделал?

Эта мысль туманит мне разум, пока я собираю Поппи в садик. Не хочу вступать ни в какие разговоры на эту тему, когда мы окажемся у ворот. На плечи словно наваливается тяжкий груз. Если знает Джулия, то остальные наверняка тоже – а значит, и пресса.

* * *

Терпеть не могу получать доказательства собственной правоты. Естественно, они уже здесь – ждут, когда я брошу им какой-нибудь лакомый кусочек, словно собаки, околачивающиеся возле мясной лавки. Мне никогда не нравился тот сенсационный оттенок, который журналисты придают своим репортажам, но теперь испытываю просто-таки натуральную ненависть. Наверное, стоило и сегодня улизнуть с Поппи через черный ход, но это слишком опасно, если только кто-то не поможет принять ее с обратной стороны стены. Кроме того, мой гнев достиг нового пика, и я ловлю себя на том, что хочу встретиться с орущей толпой лицом к лицу.

Как только мы открываем входную дверь, вся эта кодла набрасывается на нас, словно идущие в атаку солдаты. Подхватываю Поппи под мышку на бедро и, удерживая ее, уткнувшуюся головой мне в грудь, начинаю проталкиваться сквозь них. Успеваю отойти всего на несколько футов от коттеджа, прежде чем самообладание окончательно изменяет мне. Разъяренная тем, что как раз они-то и позволили какому-то психу раздобыть мое фото и добраться до меня здесь, в моем собственном доме, испытываю непреодолимую потребность наорать на них.

– Это только благодаря вам они смогли найти меня! Разве сами не видите, что творите? – Мой голос звучит пронзительно, адреналин толчками растекается по венам. Вспышки ослепляют меня, какофония голосов и щелканье фотоаппаратных затворов наполняет мне уши, и никак не могу заглушить громкое гудение в собственной голове. Закрываю глаза, пробираясь сквозь толпу. Им все равно. Плевать им на мою частную жизнь и мою безопасность. Наверное, они, наоборот, хотят, чтобы со мной случилось что-нибудь плохое, чтобы было о чем написать – получить сенсационную историю.

– Вы животные! – Останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к тем, кто позади меня. Вижу несколько встревоженных лиц – они явно не ожидали, что я так