Мы ходим в гости непрошено,

Не извиняемся,

Делаем крошево и растворяемся.

Волчьими тропами, вражьими трупами

Разведка идет…

Когда же небо укроется призраком-тучею,

Сердце становится мышью летучею,

Снова ущельями,

Тайными щелями,

Разведка идет…

Красит багровый закат

Кровью ущелья и гроты,

Вновь возбуждая азарт дикой охотой.

Несколько суток подряд

Нервов натянуты нити,

Но прикрывает отряд Ангел-хранитель…

(слова из песни «Разведка идет»)

(РИ) 25 марта 1942 г. Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Потери с 22.6.1941 года по 20.3.1942 года… составили 1 073 066 человек, или 33,52 % всех сухопутных войск на Востоке (3,2 миллиона). Обстановка на фронте. На керченском участке наши войска успешно ведут упорные оборонительные бои. Группа Клейста добилась большого успеха по отражению атак противника. Большое перенапряжение войск. Паулюс предпринял успешную контратаку.

Группа армий «Центр». На фронте 4-й армии (автодорога) противник возобновил наступление. В остальном особое беспокойство внушает обстановка в тылу (действия гвардейского кавалерийского корпуса против группы Хаазе). На фронте 9-й армии продолжается упорное наступление противника, который ввел в сражение новую танковую бригаду.

Группа армий «Север». Успешное развитие наступления наших войск в районе Старой Руссы. У Погостья противник, довольно глубоко вклинившийся в наше расположение, по-видимому, на некоторое время задержан. Горноегерский полк подтягивается для контратаки…

* * *

Совещание у Федотова состоялось, как и было запланировано, через два дня. За это время я успел сделать довольно много. Вся наличная «старая гвардия» под руководством прибывших из Москвы инструкторов-альпинистов усиленно тренировалась. Снайперы и егеря гоняли молодежь, отбирая пополнение в свои подразделения. Шмит превзошел самого себя. Люди в КБО и сапожной мастерской работали в три смены, готовя необходимое обмундирование и снаряжение. Я же старался везде побывать, посмотреть и пощупать. Помочь бойцам в подготовке, проверить восстановление навыков после госпиталей. Мои ночи были заняты работой над «поднятием» карт, маршрутов, подготовкой заявок и предложений.

Все мои предложения и заявки на совещании у Федотова были приняты практически без изменений, и через несколько дней первая группа вылетела на Кавказ. Мы улетали под легендой разведывательного батальона НКВД, направленного на Кавказ для усиления защиты перевалов. Вместе со мной улетела группа инструкторов-альпинистов ОМСБОНа, взвод егерей «старой гвардии» и радиовзвод. Выделенные «Дугласы» больше увезти не могли, их и так загрузили «под завязку». Остальные подразделения должны были быть переброшены в течение следующих двух недель. Лететь пришлось кружным путем через Астрахань, с посадками в Сталинграде, Астрахани и Баку. Поэтому, вылетев рано утром, в столицу Осетии мы прибыли только ближе к вечеру. В Орджоникидзе нас встречали представители 2-го отдела местного УНКВД. На ночь нас расположили на территории Орджоникидзевского военного училища НКВД, а утром бойцы выехали в Ангушт-Тарское. Из местного полка НКВД нам в помощь был выделен саперный взвод. Все необходимое на место стоянки и будущего полигона успели завезти, так что моим егерям оставалось только начать все собирать и готовить. Но оставалась еще куча вопросов к местному начальству, требовавших согласования и уточнения. Поэтому, отправив людей в горы, пришлось садиться в машину и мотаться по городу, общаться с разным начальством. Согласование вопросов в Орджоникидзе заняло целый день. Больше всего пришлось проторчать в УНКВД и штабе ПВО, где решались вопросы обеспечения личного состава, лошадей и техники всеми видами довольствия, организации связи, маршрутов полетов «Аистов» над горами и прикрытия их истребителями, выделения бомбардировщиков, топлива и авиаспециалистов. В соответствии с телеграммой командованием гарнизона в наше распоряжение было выделено три десятка лошадей, два пушечных БА-10, десяток грузовиков, в том числе и два автофургона для перевозки заключенных, замаскированных под хлебовозки. Лично для меня предоставили управленческую «эмку». Надо было видеть радостные лица отцов-командиров автобата, когда я им сказал, что грузовики мне потребуются лишь периодически и представлять машины они должны только по заявке, а в остальное время могут их использовать по своему назначению. Первое время грузовые автомашины мне действительно были не нужны, а раз так, то зачем отрывать народ от дел. Понятно, что машин мало и дела для них обязательно найдутся. Фотографии известных боевиков, их особые приметы в УНКВД для нас уже были подготовлены, мне оставалось лишь раздать их своим бойцам. «Летуны» место для «Аистов» определили на аэродроме ОСОАВИАХИМа, они же предоставляли нам и пару опытных пилотов для натаскивания моих летчиков полетам в горах. «Дугласы» должны были прибывать и разгружаться на городском аэродроме. График прибытия самолетов был согласован и утвержден.

Вечером мне удалось немного пройтись по городским улицам, полюбоваться с городской набережной на Терек, церковь Святого Григория Просветителя, дом Вахтанговых и мечеть Мухтарова, погулять по тенистым аллеям парка им. Коста Хетагурова. Когда еще для этого удастся вырвать свободное время.

Следующий день ушел на поездку в Грозный. От нее я многого не ждал. Мне достаточно было в 141-м полку договориться о проводниках, согласовать организацию связи и совместные действия. То же самое требовалось и от командования Грозненского укрепрайона, а еще мне хотелось договориться об артиллерийской поддержке. Со мной в качестве проводника поехал старший лейтенант милиции из фронтовой группы по борьбе с разведывательно-диверсионной деятельностью противника. В принципе, он мне был не нужен. Сколько раз в своей прошлой жизни я вот так же мотался туда-обратно на машине по дороге на Грозный, но нельзя было выходить из роли, да и дорога могла быть другой. Выехали мы из Орджоникидзе еще до рассвета. Дорога была неплоха, и мы быстро катили по ней. Весна уже полностью вступила в свои права, кругом зеленела трава, а на деревьях появились первые листочки. Села, через которые проезжали, были узнаваемы, как и повседневная жизнь в них, словно и не было разницы в полсотни лет между реальностями. Разница была лишь в количестве скота на лугах, внешнем виде людей и построек, практически полном отсутствии автотранспорта. В мое время тут стояли огромные двухэтажные особняки и высокие заборы из облицовочного итальянского кирпича, а не глинобитные мазанки или небольшие каменные дома со скученной беспорядочной планировкой за невысоким деревянным или каменным забором, стоящие здесь сейчас.

Пару раз останавливались напиться ключевой воды из родников, слегка размять ноги и проверить связь. Все ж езда на «эмке» по горной дороге – то еще удовольствие. Радиосвязь действовала вполне надежно и устойчиво, слышимость была приемлемая. Приходилось в очередной раз констатировать, что немцы умеют делать качественные вещи. О том, что где-то рядом идет война, практически ничего не говорило. Только на подъезде к городу стали видны оборонительные работы, рвы, заполненные нефтью, КПП и зенитные батареи. Сам город жил своей повседневной жизнью. Работали все заводы. На железнодорожной станции стояли десятки эшелонов с цистернами.