Кроме габаев выбирается также неэмон (кассир) и махзек бе-пинкес (хранитель Устава) и составляется очередной служебный список служителям.

При таковой организации благотворительная деятельность Союза отправляется обычно следующим образом.

В случае смерти еврея семейство умершего обращается к месячному габаю с просьбой позаботиться о похоронах, и габай, посоветовавшись предварительно с остальными габаями, определяет место для могилы усопшего и назначает за него плату. При таком совещании месячный габай пользуется правом председателя. Для решения более важных вопросов, т. е. если цена за место доходит до сотен или тысяч[371] руб., что случается нередко, требуется общее заседание членов Союза, причем председательство всегда остается за месячным габаем.

Этот сам по себе невинный процесс, подходящий под один из параграфов Устава Погребального союза, вызывает нередко самые отвратительные и мрачные картины, которых наше слабое перо не в силах отразить. Бесконечная цепь возмутительных злоупотреблений, совершаемых погребальными еврейскими Союзами во имя благотворительности, по характеру своему едва ли мыслима в настоящее время не только в Европе, но даже в тех странах, где человечество осталось в своем первобытном, диком состоянии.

Семейство, потрясенное смертью одного из любимых своих членов, отправляется к сребролюбивому и суровому габаю, который безапелляционно определяет цену за место на кладбище. Запрос габая большею частью бывает не по силам и не по состоянию для семейства покойника, и в подобных случаях габай, указывая на известное ему движимое или недвижимое имущество покойника, оказывает снисхождение готовностью принять оное в залог для обеспечения требуемой им суммы. Если даже движимого имущества нет, то Союз обеспечивает требуемую им сумму векселями и сохранными расписками, которыми оно всегда может приступить к взысканию своего долга с могущего впоследствии объявиться имущества семейства покойного[372].

Получив, наконец, записку от габая на похороны, семейство умершего обращается с нею к очередным гробовщикам, которые немедленно являются на место, где находится мертвец, и приступают к приготовлению его к похоронам, между тем как некоторые из них в то же время приготовляют на кладбище легкий гроб, обыкновенно из теса, и роют могилу.

Приготовление мертвеца к погребению состоит в омовении тела водою, облачении его в саван и талет. При приготовлении трупа к могиле члены Союза обязаны по очереди присутствовать, но эта обязанность исполняется ими лишь у трупа ученого или богатого корифея, который провел всю жизнь в талмудическом благочестии.

Приготовление мертвеца к похоронам тоже не лишено картины, достойной внимания. Если покойник при жизни позволял себе носить в субботу платок в кармане, брить бороду или выступать против незаконных поступков кагала, бет-дина или Союза, то, кроме окончательного ограбления его семейства, которое Союз производит под предлогом платы за могилу, останки покойного предаются самым непростительным поруганиям. На глазах целого семейства и посторонних зрителей служки Союза при омовении трупа наносят ему пинки, толчки, оплеухи, сопровождая их оскорбительными ругательствами, причем из них или из членов союза, желая показать свою ревность в вере, старается перещеголять товарищей своими неистовствами.

В подтверждение наших слов о бесчеловечном обращении членов Союза с мертвецами сказанного покроя мы приведем здесь слова известного в еврейской литературе, как первого и единственного обличительного писателя, Исаака (Ицхака) Эртера. Вот как заставляет он говорить своего героя, когда повествование касается Погребального союза: «Кроме того, что я драл с народа много денег под маскою благотворительности, я действительно творил богоугодные дела. Например, мстил я всегда пустым немчикам[373], попадавшимся (по смерти) в мои руки. При омовении их тел я бывало так колотил их по ягодицам, что черт их побирал»[374] («Гилгул нефеш» — «Переселение душ»).

Вот картина с живой действительности, набросанная рукой еврейского писателя.

Эти немногие слова могут познакомить каждого читателя с наглостью и безнравственностью еврейских погребальных Союзов. При этом легко представить, что переносит то бедное семейство, и в каком паническом страхе пребывает общество вообще, находящееся под страшным гнетом деспотического Хабура-кадиша.

В круг благотворительности Союза входит: снабжение трупов бедных евреев саванами, тесом для гроба и др. Но эти случаи бывают очень редки, большею частью похороны нищего производятся на счет добровольных пожертвований, которые собираются кем-либо из посторонних евреев.

Доходы Союза составляют:

Демай-кедиме (членские взносы).

Союз очень редко и неохотно принимает новых членов, а если принимает, то за большую сумму.

Плата за места, продаваемые Союзом на кладбище.

Здесь следует заметить, что на кладбище места разделены на почетные, для патрициев, и непочетные, для плебеев, и чем ближе к могиле какого-нибудь знаменитого раввина, тем места дороже; Чтобы попасть в соседство к такому корифею, необходимо запастись Талмудической мудростью или порядочным богатством. Новые богачи, т. е. евреи и бедного и низшего слоя, которым улыбнулась фортуна, очень дорого платят за такое соседство. Но купить им таковое необходимо по той причине, что этим они упрочивают и закрепляют свое положение среди еврейской знати. Благодаря этому обстоятельству, Святому союзу иногда удается получать значительные суммы без особого затруднения.

Доходы с бань и миквы, т. е. бассейна, в котором женщины-еврейки после родов и периодов менструаций совершают обрядовое омовение. Бани и миквы отдаются Союзом в аренду банщику по контракту. В контракте, заключенном между Союзом и банщиком, между прочим, обозначается плата за совершение обряда в микве. Таковая плата простирается иногда от 5 или 6 коп. до трех руб. Цена увеличивается и уменьшается сообразно материальному состоянию нуждающейся в совершении обряда.

Здесь нельзя не заметить, что бани во всем Северо-Западном крае сделались монополиею Святого союза. Нееврейские бани встречаются в крае изредка только в губернских городах; попытки частных лиц из христиан и даже из евреев строить частные бани никогда не удаются. При каждой подобной попытке дело встречает препятствие со стороны Святого союза, за которым обыкновенно стоит кагал. В борьбе с такими сильными противниками, как Союз и кагал, частному лицу трудно устоять; тем более что в случае надобности кагал налагает херем на частные бани, и тогда нет уже возможности бороться.

Доходы с синагоги. В ведении Святого союза, за очень редким исключением, находится также большая синагога.

Места в синагоге продаются в вечное владение, что составляет значительный доход Союза.

В синагоге, заметим тоже, громадная пропасть разделяет патрициев и плебеев.

Места первого ряда у восточной стены, у которой находится кивот, бывают все заняты Талмудическою и денежною знатью. Места у этой стены дороги, а для некоторых даже и за большие деньги недоступны. Места второго ряда дороже мест третьего и т. д. Для совсем низкого слоя отведены пространства возле дверей. Чтобы добраться до аристократических мест в синагоге, необходимы те же