— У тебя там есть золото? — спросила она.

— Нет, но я мог бы получить.

— Ты богат?

— В том мире, если ты бессмертен, то должен быть полным идиотом, чтобы не быть богатым.

— Твой дом красивый и большой?

— Наш дом — достопримечательность, особняк, построенный много веков назад в районе, известном своими садами. Я всегда гордился тем, что этот дом — один из самых дорогих и известных в городе.

Он, казалось, стремился показать ей его.

— Ты не привык к просьбам, — заметила она, — неужели так трудно попросить меня, чтобы я пошла с тобой?

Он покачал головой.

— Это было бы возможно. Если бы я не хотел этого так чертовски сильно.

Сабина когда-то слышала, что Кадеон был более сквернословным из двух братьев, но она полагала, что Ридстром допускал в своей речи гораздо более грубые словечки, чем любой сквернослов.

— Почему ты хочешь этого так сильно? Потому что мне суждено быть твоей?

— Нет, потому что я знаю, что между нами может быть что-то большее.

Она вглядывалась в его зеленые глаза и видела только правду — и желание. Он хотел ее и хотел, чтобы она видела, насколько сильно.

Она никак не могла заставить себя отвести взгляд.

— Если ты пойдешь со мной, то не пожалеешь.

Она знала, куда ее может привести это решение, и потому уже сожалела о вечности, которую он жаждал.

— Тогда я пойду, — согласилась она наконец, — но у меня есть некоторые условия.

Когда он махнул рукой в ее сторону приглашающим королевским жестом, она сказала:

— Ты отомстил мне, получил свое «око за око». Мы начнем все сначала с равенства.

— Согласен.

— Я проведу с тобой только шесть дней. После этого мы вновь вызовем хранителей.

— Почему только шесть дней?

— Шесть — моя любимая цифра, — солгала она.

— Нет, ты лжешь.

— Ты прав. Но это — еще одно мое условие.

— Что-то еще?

— Мы никогда не будем говорить об Оморте в течение этих дней.

Секунду поколебавшись, он кивнул, затем произнес:

— У меня так же есть некоторые условия. Ты должна быть со мной честной.

— Я буду, но настолько, насколько смогу.

— Сабина…

— Послушай, это действительно очень большая уступка от кого-то, вроде меня.

Он вздохнул:

— Ты должна дать шанс этому чему-то прекрасному между нами. Ты сможешь это сделать, cwena?

Он провел по ее щеке большим пальцем. Сабина нахмурилась, когда он усмехнулся, — она даже не вздрогнула от его прикосновения.

Новый Орлеан, Луизиана

— Мы должны идти? — пробормотала Сабина, изнемогая от резкого перехода.

Координаты, которые Ридстром дал хранителю портала, не доставили их прямо к его дому.

— Это недалеко. Всего лишь шесть домов вниз.

Ему явно хотелось, чтобы ей понравился его дом.

Она восхищалась увиденным в этом престижном районе, но она так сильно устала и продрогла, что это ее мало волновало.

Портал, через который они только что прошли сюда, создавал ощущение разлома пространства. По сравнению с этим порталы Ланте были бесшовными шедеврами. Неудивительно, что она не может создавать их так часто.

— Ты грустишь из-за Пака? — спросил он.

— Просто устала.

По правде говоря, ей хотелось снова увидеть маленького разбойника. Он ревел из-за нее. Что шокировало каждого.

— Вверх подбородок, мальчик-демон, — сказала она ему, неловко поглаживая по голове. А затем отдала ему записку, которую для нее перевели на язык демонов. Когда он ее прочел, его глаза загорелись, и он кивнул.

— Что говорилось в записке? — спросил Ридстром.

— Там сказано, что если он будет вести себя достаточно плохо, то его направят жить со мной.

Ридстром посмотрел на нее взглядом — смесь удивления и замешательства, — которым, как она полагала, он смотрел только на нее. Этот взгляд говорил: «Конечно, ты шутишь. Я очень хочу, чтобы это была шутка».

— Это здесь, — произнес он, когда они остановились перед усадьбой с высокими деревянными воротами и каменными стенами, увитыми плющом.

Потрясающий особняк с коринфскими колоннами и изогнутой верандой был окружен ухоженными садами. Богато, но со вкусом.

Знойный воздух благоухал ароматом гардений.

— Насколько большое это место?

— Плюс-минус двадцать тысяч квадратных футов. — В главных дверях он просто сказал: — Я хочу, чтобы тебе понравилось здесь.

— Уверена, что полюблю это место, если внутри все будет так же, как и снаружи.

Я так устала. Сабина задрожала.

Он держал ее руку, открывая дверь. Сразу в нос ударил запах кислого пива и сигаретный дым. Она прикрыла свободной рукой рот.

— Что за черт? — пробормотал Ридстром, когда они прошли внутрь.

В гостиной на дорогой антикварной мебели лежали пропитанные пивом журналы Playgirl. Картонные коробки из-под разнообразных напитков валялись на деревянном полу. Две пустые жестяные банки плавали в лужицах растаявшего льда, капающего прямо на роскошный восточный ковер. Она глазами проследила за направлением взгляда Ридстрома. Над ними висела великолепная бронзовая люстра с цепочками горного хрусталя, украшающего гербы филигранной работы. С одного такого герба болтались… трусики.

Он все больше злился.

— Это напоминает дом с бассейном Кадеона.

Сабину не волновало, что это напоминает. Она только хотела кровать — в месте, в котором бы не пахло так, как здесь.

Рассматривая беспорядок, Ридстром предположил:

— Возможно, Рок сделал это.

— Кто такой Рок?

— Сосед по комнате Кадеона.

Тут они услышали смех снаружи, и Ридстром рванулся на звук, увлекая ее за собой на террасу, ведущую к огромным размерам бассейну, переполненному великолепными женщинами. Все они были одеты в бикини. Или даже в меньшее. Некоторые из них топлесс устроили борьбу.

— Тебя посетили твои друзья? — спросила Сабина насмешливо.

— Я не знаю и половины из них. Похоже, это Валькирии и Ведьмы.

Ведьмы? Обычнов их присутствии она всегда оставалась настороже, но эти женщины были пьяны. По привычке Сабина оглядела их всех для того, чтобы прийти к выводу, что ради них она не встала бы даже с кровати.