Тяжелая, давящая пустота медленно наползала из черного храма, стоящего посреди города. Она пугала и завораживала одновременно. Как изгибы змеиного тела.

— Лурий Энджи, — Гермия перекусила нитку белыми зубами, — вы бы закрыли окно. Сегодня ночь нехорошая. Закройте, пожалуйста.

Энджи протянул руку и медленно потянул на себя тяжелые створки. В комнате сразу стало тесно, душно. Лишь от Гермии, проворно управляющейся с иголкой, веяло свежим ветерком. Ее не тяготила давящая темнота города. Она почти не чувствовала ее. Привыкла. Только ежилась время от времени, хмурила брови, словно пытаясь прогнать неприятную мысль, которая беспокоила ее.

— Сегодня плохая ночь.

Горожане крепко запирали двери, закрывали ставни, тушили свет. Те, кто не успевал добраться до своего дома, искали ночлег в наемных. У кого не было собственного угла, забивались в любую нору, только бы поглубже и лишь бы не оставаться на улицах Рэйма.

Приближалась полночь. Время последнего часа перед Большими сенполиями.

Некрос стоял на одном из узких балконов своего земного храма и позволял ветру трепать плащ как тому вздумается. Внизу, от подножия тяжелых черных колонн, во все стороны тянулись улицы. Целый клубок дорог, тупиков, каналов. Сейчас Цравитель словно держал в руках длинные звенящие волокна. Если встряхнуть их, натянуть — из переплетения нитей посыплются человеческие крики, слезы, мольбы. Можно черпать полными пригоршнями, но они никогда Не иссякнут.

— Не захлебнись, — произнес за спиной знакомый язвительный голос Инквизитора.

Пусть ехидничает, сейчас не до него.

— Смотри! — Некрос, торжествуя, вытянул руку вперед и сейчас же четкие линии улиц стали смываться, расползаться…

Великолепное, незабываемое зрелище.

— Долго готовился? — Верховный турвон подошел, стал рядом. Его присутствие было не слишком приятно, но теперь от назойливого внимания демонического приятеля невозможно избавиться.

— Смотри, — повторил Повелитель, и по городу прокатился низкий, долгий, вибрирующий гул. В нескольких частях Рэйма открылись телепорты. Пульсирующие воронки, выплевывающие в человеческий мир черные тяжелые сгустки, дрожащие от жадности и голода.

Инквизитора заметно передернуло, на человеческой физиономии появилось брезгливое выражение.

— Они сожрут весь город.

— Не весь. — Некрос вытер руки краем плаща. Хотя в этом не было особой нужды, только в кончиках пальцев все еще чувствовалось покалывание от избытка выплеснутой энергии. — Тебе этого не понять, мой темный друг. Ты же не правящий демон. Низших слуг приходится кормить и давать иногда возможность развлечься. Иначе они начинают звереть от безделья.

«Темный друг» скрипнул зубами в раздражении от снисходительного тона сородича.

— Все равно. Это нерационально! Впустую переводить человеческий материал!

— Об этом можешь не беспокоиться. Они плодятся очень быстро. Одни умирают, рождаются другие. У меня много земель, на них много людей. Проведешь чистку в одном месте, в другом в это время прибавится населения. Гениальный закон равновесия!

Инквизитор насмешливо фыркнул. Похоже, принял логику рассуждения. Он вообще, похоже, испытывает слабость к четким, последовательным, логическим доказательствам.

— И как часто ты проводишь «чистку»?

— Регулярно, — уклончиво отозвался Некрос, которому наскучило обсуждать тонкости политики, проводимой на человеческом уровне.

— Ты огласил мой приказ о задержании молодых людей ангельской внешности, занимающихся целительством?

«Огласил»! «Мой приказ»! «О задержании»! Высоким штилем заговорил, уважаемый!

— Естественно. — Попробуй ответь по-другому, покоя не будет. И правда надо огласить. Что-то он совсем забыл об этом. — Сеть заброшена, теперь жду улова.

Инквизитор поморщился. Как Некроса бесила манера изъясняться языком официальных протоколов, так Верховный турвон не любил иносказательные выражения, замутняющие четкую мысль.

— И когда ожидается «улов»?

— Только не сегодня. Ни один смертный, попавший в лапы к моим ребятам, не уйдет живым.

Турвон, прищурившись, глянул в темноту, засопел и вполголоса произнес свое любимое ругательство. Ангел не смертный, но представить его выжившим в городе этой ночью очень трудно.

— Нужно спуститься вниз.

— Что?

— Спустимся вниз. В город. Устроенная тобой резня может нам здорово помочь.

— Слушай, ты болен! Нет, хуже, одержим. Идеей.

— Ты идешь или нет?

— Иду! Дьявол тебя забери.

Первый человеческий труп они увидели на площади. Женщина в темных одеждах лежала в луже крови лицом вниз.

— Проститутка. — Некрос равнодушно взглянул на нее. — решила подзаработать и нарвалась на слишком пылких любовников.

Инквизитор брезгливо поморщился. Правитель, посмеиваясь про себя, повел его дальше.

Следующий покойник висел вниз головой на дверях здания Сената. С изодранного тела лился непрерывный красный ручеек, разбивался о мраморные ступени и лениво тек вниз.

— Каскад, — задумчиво произнес Некрос, любуясь не лишенной специфической эстетики картиной. — Давно надо было соорудить что-нибудь подобное в моем храме. А на фронтоне надпись золотом: «И потекли реки крови. И слились с реками слез…» Над текстом можно будет еще подумать.

Его спутник ничего не ответил, только под человеческим лицом промелькнули демонические черты.

— Идем дальше, — велел Некрос — В Нижнем городе должно быть веселее.

Он еще сдерживался. Не торопился хлебнуть темной силы, текущей по улицам. Оттягивал удовольствие.

Инквизитор размеренно и неторопливо шагал рядом, и невозможно было понять, о чем он думает. Радуется неожиданному участию в демонической «трапезе» или проигрывает в своем извращенном уме способы поимки ангела.

— Расслабься, друг мой. — Повелитель не удержался и «глотнул» немного пьянящей боли, просочившейся из-за неплотно закрытого окна. — Твой загадочный светлый не сунется сегодня на улицу. Смотри сам!

Теперь мертвые попадались на каждом шагу. Они были похожи на бледных, беспомощных гусениц, выдернутых из своих коконов. Вялые руки и ноги, спины, как будто лишенные позвоночников, слепые глаза, разинутые рты.

На улицах стали слышны крики, вопли боли и ужаса. С верхнего этажа, прямо под ноги Некроса, свалилось женское тело. Ударилось о мостовую так, что кровь брызнула во все стороны, хрустнули кости.

— Вот мерзавцы, — добродушно заметил Некрос, перешагивая через труп. — Я ведь запретил им мародерствовать в домах.

Запах свежего человеческого мяса и крови приятно дразнил, возбуждая аппетит. Ароматная, только что выпущенная жизненная сила густой сладкой завесой висела в воздухе, щекотала нёбо и гортань, перетекала по мышцам звенящими, искристыми струйками.