— Ты можешь объяснить нормально?

— Я вообще не должен тебя ни о чем предупреждать. Но на сегодня мне хватит Камилла. Не хочу, чтобы ты был следующим.

— Поточнее никак нельзя?

Он наклонился еще ближе. Теперь я видел красные прожилки на его горбатом носу.

— Демоны. Сегодня ночью они выйдут на охоту. Будут убивать всех, кого встретят. Большие сенполии.

Я отшатнулся, задел локтем пустую чашу, и она с грохотом покатилась по столу.

— Откуда знаешь?

— Знаю…

Я представил своих.

Энджи. Он часто бродит по ночам. Не сидится дома.

Атэр. У этого тоже шило в одном месте. И никакой демон ему не указ. Ни Высший, ни средний, никакой.

Почему-то привиделся ангел, лежащий на куче человеческих трупов, с кровью на волосах, со спокойным, умиротворенным выражением мертвого лица. От этого видения стало откровенно нехорошо. Замутило.

— Я должен идти.

Кажется, никого не удивило то, как поспешно я поднялся из-за столика и выскочил из заведения.

Я торопливо шел по улице, придерживая меч, колотящий по бедру, и поглядывал на небо. Хотелось надеяться, что У обоих подопечных хватит ума не высовываться сегодня Из дома. Но, как бы я ни был занят тревожными мыслями, Все равно замечал, как странно ведут себя горожане. Казалось, они торопятся. Чаще, чем обычно, бросают тревожные взгляды по сторонам. Все горожане не могли знать о намечающихся Больших сенполиях. Но люди словно чувствовали приближающуюся беду. В воздухе ощущались нервозность, тревога, которая в любое мгновение могла перерасти в легкую панику.

Быстрым шагом прошла женщина, таща за руку упирающегося, хнычущего мальчишку, пробежали рабы, неся на плечах паланкин с каким-то важным господином. Между занавесок мелькнуло бледное, напряженное лицо. Прошмыгнула нервно смеющаяся парочка. Все спешили убраться с улицы.

Я свернул с площади у Каракалтского храма. Еще один рывок, и я дома. Может быть, телепортироваться или по — слать мысленный сигнал?.. Я уже серьезно подумывал об этом, но убедил себя подождать — не стоит тратить зря силу, когда я почти наверняка успею. Опять же побоялся рисковать, пользоваться магией в такое время. Мало ли кто почувствует вибрацию пространства… Хотя, если честно, дело было и в нашей ссоре. Я еще не успокоился и почему-то не мог простить ангелу последнего разговора.

— Благородный лурий! Благородный лурий, прошу вас, подождите! Помогите!

Я остановился, но не потому, что жаждал оказать помощь. Край моей лорики ухватили цепкие руки, и мне явно понадобится какое-то время, чтобы освободиться.

— Постойте! Помогите нам, пожалуйста!

Ко мне прицепилась статная, полногрудая девушка в синем гиматии. Ее круглое лицо блестело от слез, нос распух, глаза обведены красными кругами, губы горестно изогнуты. И все равно она была очень хороша.

— Мой муж. У него слабое сердце. Нам не добраться до дома!

Я без особого интереса посмотрел в ту сторону, куда она показывала. К стене двухэтажного дома привалилась жалкая, явно болезненная, человеческая личность. Видимо, тот самый недужный супруг. Девушка продолжала вглядываться в мое лицо с безумной надеждой, теперь держа меня за обе руки.

— Никто не хочет помочь! Только вы остановились!

— По-моему, он долго не протянет. Дорогая, эта ночь очень подходит для того, чтобы избавиться от твоего муженька и найти кого-нибудь поздоровее.

Она отшатнулась. Пухлые губы искривились от отвращения, а глаза наполнились слезами бессилия. Ей хотелось ударить меня, закричать, послать куда-нибудь подальше, но она сжала зубы, опустила веки — из-под ресниц потекли слезы на тугие, круглые щеки.

— Лурий защитник, прошу вас, помогите. Как вы можете стоять, когда… когда…

Она не смогла договорить, но я и так понял. Она чувствовала приближающуюся смерть и была перед ней абсолютно беспомощна. Как это унизительно — метаться по улицам, хватать за руки прохожих, умолять и не получать помощи. А времени все меньше, и уже хочется завыть от бессилия и собственной слабости.

Человек, приткнувшийся к стене, поднял голову, на сером, изможденном лице — гневные, страдающие глаза. Именно это страдание в них напомнило мне взгляд умирающего Камилла.

— Фабия, не унижайся. Пусть идет. Занятная вещь человеческая гордыня.

— Где живете? — спросил я.

— Северный квартал. — Девушка смотрела тревожно, боясь спугнуть мое возможное решение об их спасении.

Далеко. Сами они действительно не доберутся.

— Дьявол вас всех забери! Идиоты! Шляетесь где попало в неурочное время!

Она улыбалась, всхлипывала и дрожала одновременно. Поняла, что «лурий защитник» не сможет бросить их. Ладно, постараемся немного в пользу равновесия, о котором так печется Энджи. Это будет расплатой за Камилла. Я подошел к человеку. Не обращая внимания на слабое сопротивление, поднял его, перекинул через плечо и повернулся к девице:

— Показывай дорогу.

Девица подобрала подол хитона и побежала вперед. муженек смирно висел у меня на спине и сопел, когда я спотыкался на неровностях дороги.

— Зачем ты делаешь это? — прозвучал вдруг над моим ухом его хриплый голос.

— Что именно?

— Помогаешь нам.

Потому что идиот. И потому что общение с ангелом всегда выходит мне боком. Вслух, естественно, я этого не произнес. Только перехватил ношу поудобнее и прибавил шагу.

Но как бы я ни торопился, все равно чувствовал — не успеваю. Нет, доставить домой счастливую супружескую пару время еще было. Я рисковал не попасть в свой собственный дом.

Почти все люди пропали. Впервые я видел улицы Рэйма такими пустыми. Только статуи и атланты под балконами повсюду таращились пустыми мраморными глазами. Навстречу пробежал отряд из троих преторианцев. Я узнал их по высоким красным плюмажам и общему, совершенно излишнему великолепию доспехов. Интересно, что они делали за пределами дворца в такой опасный вечер. Уж любимой охране императорской семьи наверняка было известно о предстоящем «веселье». На нашу компанию они не обратили особого внимания, пронеслись мимо, сосредоточенно глядя перед собой из-под тяжелых полибийских шлемов. Вот и замечательно, общаться с этой публикой не было ни желания, ни времени.

Мы свернули на узкую улицу, которая петляла между уютными маленькими домиками. В отличие от центра и Нижнего города, здесь росло много деревьев, из каждого угла веяло милым пасторальным уютом. Правда, насладиться приятной местностью не удалось. Начинало быстро темнеть, но это были не естественные, природные сумерки. Казалось, сам воздух стал пропитываться темнотой. Демонические храмы активировались один за другим. Я чувствовал их пульсацию.

Фабия, бегущая впереди, все чаще оглядывалась на меня через плечо, видимо опасаясь, что я с минуты на минуту свалюсь от усталости. Ее муженек больше не пытался беседовать. Тихо висел на плече и постепенно становился все тяжелее. Не умер бы от перенапряжения. А то забавно будет, если я надрываюсь только для того, чтобы притащить домой свеженький труп.