— Что? — переспросила.

— Сядем в карету к Талиану? — любезно повторила она, — или ты хочешь задержаться во дворце?

— А почему не в нашу? — я приподняла брови.

— Моя карета уже готова, только сесть и можно уезжать, — пояснил он, — я заранее сказал, к какому времени меня ждать.

— А нашу карету пока найдут, пока подготовят, — Анита закатила глаза, — ещё час тут прождём. Ну так что?

— Поехали, — решительно ответила я, — я сыта этим балом по горло.

Мы выбрались из ниши, воровато осмотрелись и пошли в противоположную сторону от той, куда убежал принц. Анита неплохо знала дворец, поэтому вызвалась быть нашей проводницей. Мы шли какими-то окольными путями, звуков музыки уже давно не было слышно, как и смеха придворных, медленно расползающихся по дворцу в поисках укромных местечек.

Как пояснила Ани, мы обойдём дворец и выйдем с заднего хода, а там пройдём сразу к каретной зоне. Я, пользуясь случаем, рассматривала интерьер дворца. Очень похоже на музей, те же портреты, вазы, столики, статуи. Некоторые из них были довольно старыми. Точнее, очень раритетными.

— Таль, — я придержала его за локоть, позволяя подруге уйти немного вперёд, — ты всё говоришь, что мы похожи, но так и не объяснил, что в нас такого особенного.

— Вижу, ты совсем ничего не знаешь о себе, — Таль покачал головой, — будет лучше, если обо всём расскажет мой отец. Приходи к нам на чай, например, завтра?

— Было бы неплохо, — кивнула я, а потом хитро улыбнулась, — правда, ты совсем не похож на деву, хоть и то ещё солнышко.

— Ну, — он слегка покраснел, — что-то ты и так уже знаешь. Но в нашей семье произошёл какой-то сбой, поэтому… вот. Солнечный парень к твоим услугам.

— О чём вы там шепчетесь? — обернулась Анита.

— Семья Талиана располагает информацией о моей семье, Ани, — честно ответила я, — ты же знаешь, что моя бабушка скорее всего тоже отсюда.

— Это просто отличная новость, — она улыбнулась, а потом посмотрела на Талиана с лукавством, — я сразу заметила, что ты такой же особенный, как и Тати. Ты тоже как солнышко, хочется погреться в твоих лучах…

Она распахнула глаза и покраснела, когда поняла, что сказала. Окончательно залившись краской она отвернулась и ускорила шаг, а я ткнула Таля в бок и выразительно посмотрела в спину подруги. Он сверкнул улыбкой и быстро догнал её, о чём-то заговорив.

Я намеренно чуть-чуть отстала, разглядывая интерьер дворцовых коридоров. В этой части дворца всё было иначе, более древнее, что ли. Витал тут особенный дух старины, стены дышали незыблемостью веков, странная магия оплетала собой все поверхности. Полы, потолки, стены.

В солнечном сплетении знакомо защекотало и потянуло. Я замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям, всмотрелась в удаляющиеся спины Аниты и Талиана. Они о чём-то увлечённо беседовали, уверена, даже не заметят моего пятиминутного отсутствия.

Я быстро схожу туда, куда меня тянет, а потом заставлю внутренний компас работать на меня и найду ребят. Игнорировать внутреннее влечение было нестерпимо, поэтому я в последний раз глянула на подругу и нового знакомого, и сорвалась с места.

Коридоры мне были не знакомы, в любое другое время я непременно бы потерялась в этом лабиринте, но не сейчас, когда меня ведёт пульсирующая нить, выходящая из моего солнечного сплетения. Я ворвалась в крытую галерею и выдохнула в воздух облачко пара.

Обхватила себя руками, потому что в этом помещении без окон был довольно прохладно, а мне в моём тонком платье и вовсе зябко. Но какая-то низкая температура не могла остановить меня. Я смело шагнула внутрь, разглядывая единственные предметы декора на голых каменных стенах. Огромные портреты, повреждённые огнём.

— Это легендарные Опалённые портреты, — проговорил знакомый голос из-за спины, заставив меня подскочить на месте от испуга.

— Нельзя так подкрадываться, — проговорила дрогнувшим голосом и обернулась к старичку из музея, — ваше величество.

Король в образе старичка усмехнулся и молча прошёл вдоль стены с испорченными полотнами. Некоторые из них выглядели так плачевно, что без слёз не взглянешь. Я двинулась за королём, думая лишь о том, что Илиас сейчас везде его ищет, а он гуляет со мной по галерее с какими-то Опалёнными портретами.

— Почему их не восстановили? — вырвался у меня вопрос.

— Это портреты из замка Монфор, пострадавшие при пожаре лет восемьсот назад, — проигнорировал мой вопрос величество, — позже Деррен Монфор, сын Юлиара Монфор-Эрналя, подарил опалённые портреты королю Жану, моему предку.

— Вы назвали их легендарными Опалёнными портретами, — решила я играть по его правилам.

— Выгорело ползамка, а на пепелище остались пострадавшие полотна, — король обвёл рукой стены, — их не смогли восстановить.

— Потому что не было копий и эскизов, а картины пострадали до неузнаваемости? — я нахмурилась.

— Скажем так, полотна приобрели некоторую особенность и теперь служат артефактами защиты, рождёнными в огне и омытыми пеплом, — пояснил король Эйдан в облике старика, — артефакты, созданные самим миром. Оттого они ещё более ценные. Чувствуешь? От них до сих пор веет жаром и пахнет гарью. Поэтому здесь так холодно и нет ничего, кроме картин и голых каменных стен.

— Они до сих пор горят, — прошептала я, — они спаслись в огне, потому что замерли в одном мгновении пожара. Это как память тела, фантомная боль.

— Верно, — он грустно улыбнулся, — они словно живые. Позволь мне показать мою самую любимую картину.

Он подвёл меня к одному из полотен, испорченных пожаром, и я увидела женский портрет. Он обгорел с верхнего левого угла и сильно закоптился в других местах. Я подошла к богатой золочёной раме и вгляделась.

Левая верхняя часть лица была безвозвратно утеряна, а правая половина испорчена копотью. Носа коснулся запах гари, лицо опалил огонь, века назад со злым аппетитом пожиравший изображение молодой женщины.

Понять, как выглядела эта леди было очень сложно. Но она точно была блондинкой, с правильными точёными чертами лица, судя по нижней части и тому, что осталось сверху. Если приглядеться, можно рассмотреть правую дугу брови, приподнятую в лёгкой насмешке.

— Лицо почти уничтожено огнём, — проговорил король, — но чем больше я смотрю, тем чётче вижу эту женщину, словно она стоит передо мной как живая. Я был очень молод, когда увидел её впервые. Возможно, это глупо, но я влюбился в эту незнакомку. Я видел её во снах, я представлял какой она была. И сейчас я наконец могу сказать, что вижу её лицо. Я сошёл с ума, но она очень похожа на вас, Татианна. В нашу первую встречу в музее я понял это отчётливо. Впервые за столько лет я увидел её лицо полностью.

Я слушала его откровение, как пастырь исповедь прихожанина. Король Эйдан открыл передо мной своё сердце, рассказал о самом сокровенном, о том, чего не знает никто. Моё сердце болезненно сжалось от эмоций тоски, безнадёжной любви и наконец снизошедшего на мужчину успокоения.