– Даже самому интересно, – оживился Дмитрий, – Колыван – он как, сильный богатырь?

– Упрямый как баран, – буркнул Святогор.

– По части силы среди богатырей не выделяется, – начал рассказывать Илья, – он в войско не входил, князя охранял всегда, так что много о нем и я не знаю. Не помню, чтобы он как-то особенно силой выделялся. А теперь еще и однорукий. Примерно как ты по силе, я так думаю.

– Тогда пожелайте удачи мне, – улыбнулся Дмитрий, – постараюсь не подвести.

Микула придирчивым взглядом осмотрел копье Дмитрия: стальное навершие было отрублено, осталось только древко. Взвесив его в руке, он кивнул одобрительно:

– Можно. А у тебя, Колыван, какое оружие?

– Мое оружие – моя верность, – грубо ответил Колыван, – я и кулаком могу ударить больно. Я, кроме меча, хорошо ничем другим не владею, а мечи вы запретили.

– Мечи нельзя, – повторил Микула, – смотри сам: не хочешь использовать какое-то иное оружие – дело твое, но потом не жалуйся.

– Раз мой противник безоружен, так и я буду врукопашную биться, – заявил берендейский царь.

– Смотри не пожалей потом. – Слова Колывана звучали как издевка, но в глазах его мелькнуло уважение.

– Раз все готовы, можете начинать. – Микула махнул рукой и отошел в сторону.

Противники замерли друг против друга.

– Наш Колыван победит, – уверенно заявила Аленушка: она, несмотря на все уговоры, осталась посмотреть турнир и поддержать своих защитников.

– Не знаю, – протянул Михаил Поток, сидящий рядом, – никто не ведает, на что способен этот берендей. Воин он опытный, но опыта набирался в основном в седле.

– А у Колывана нет руки, – вздохнул Иван Быкович, – врукопашную трудно ему биться, нечем закрываться от ударов.

– Ой, мамочки, – вздохнула Аленка, – как же ему сейчас будет больно…

Первым удар нанес Колыван. Нагнувшись, он крутанулся внизу, пытаясь подсечь противника под ноги, однако берендей подпрыгнул и тут же обрушился сверху с двумя руками, сжатыми в замок. Удар получился сильный, но пришелся по спине, страж великой княгини резко выпрямился, нанося удар кулаком снизу, обычного человека такой удар мог бы и убить, но Дмитрий только скривился. Боль была нешуточная, но богатырь терпел. Сжав зубы, берендей перешел в наступление, нанося короткие, но сильные удары обеими руками. Колыван не мог надежно закрыться одной рукой, приходилось принимать удары на себя. Плохо было то, что страж не мог придумать, как остановить эту серию ударов: увернуться не получалось, закрыться одной рукой – тоже, надежды на то, что соперник устанет, – никакой. Лицо покрылось синяками и кровоподтеками, наконец кончились даже богатырские силы, и Колыван полетел назад. В последний момент он выставил руку назад, опершись о землю. Берендейский царь легко мог нанести еще один удар в грудь и повалить своего противника на землю, однако Дмитрий спокойно ждал, пока соперник снова поднимется.

– Жалеешь инвалида, – обиженно бросил он царю берендеев.

– С достойным противником биться надо достойно.

– Ну-ну.

Колыван прекратил разговор и неожиданно прыгнул, метя коленом в грудь противнику, Дмитрий снова сложил руки замком и ударил обеими сверху, снова попав в спину. Колыван заскрипел зубами, но набросился со всей своей немалой силой, пытаясь повалить. Два богатыря сцепились, каждый не хотел уступать. Дмитрий наносил удары сверху, но уже только правой рукой, левой он обхватил соперника, для большей устойчивости, Колыван давил так сильно, как только мог, но сил явно не хватало, другой богатырь ничуть не уступал ему в силе. Преимущество берендея дало о себе знать – свободная рука позволяла наносить удары, которые были достаточно чувствительны. Снова не выдержав непрекращающейся боли, Колыван рухнул, в этот раз на колени. Он сплюнул кровью на землю: похоже, что эта серия ударов сломала ему ребро. Дмитрий спокойно отошел в сторону, не желая добивать поверженного противника.

– Сдавайся, Колыван, – дружелюбно предложил он, – это была хорошая схватка.

– Я уже подвел двух великих князей, – слова давались тому непросто, все тело болело, богатырские удары – это не игры, без последствий не проходят, – не уберег ни Финиста, ни сына его, Владимира. Кем же я буду, если и внучку его не смогу защитить? Врешь, меня так просто не возьмешь! – Глаза богатыря, залитые кровью с рассеченного лба, пылали яростью и решимостью. Громко крикнув, он снова ринулся в атаку, нагнув корпус и пытаясь прижать к себе противника. Дмитрий снова нанес ряд ударов сверху, он широко расставил ноги, и усилия Колывана пропали зря. А вот удары кулаков берендейского царя дали результат: по всему боку богатыря расплывалось огромное кровавое пятно, сломанное ребро выпирало наружу. Колыван снова рухнул на колени, он горько плакал, давясь от бессилия. Дмитрий снова отошел в сторону, глядя на израненного противника с жалостью, и похоже – искренней.

– Да просто положи его на спину, – крикнул со своего места Святогор, – он же все равно не сдастся! Только лишние мучения ему.

– И правда, – согласился Дмитрий, делая шаг вперед, – ты уж прости меня, не стоило так затягивать.

Колыван выпрямился быстро, как стрела: вот только что сломленный человек плакал на коленях, а вот уже сжатый сгусток ярости буквально подпрыгнул к противнику, схватив того за ногу единственной рукой. Дмитрий среагировал быстро, но он привычно занес руки, готовясь опять нанести удар сверху, а в этот раз Колыван хватал не за тело, а за ногу. В результате занесенные руки только ухудшили устойчивость, и берендей стал заваливаться назад. Колыван прильнул всем телом, но сверху все же обрушился удар обеих рук. Колыван рухнул на землю как подкошенный, Дмитрий тоже не устоял, однако если раненый богатырь падал вперед, то берендей упал на землю спиной. Дмитрий быстро вскочил, но спорить не стал, когда Микула указал на него и объявил:

– Выбыл.

Оба лагеря буквально взорвались, Аленушкина сторона ликовала, а со стороны лагеря царя Мстислава звучали возгласы разочарования и возмущения.

Сам Колыван лежал лицом на земле и не мог подняться, из раны текла кровь, окрашивая траву вокруг в алый цвет. Дмитрий расстроенно и виновато улыбался, стараясь не смотреть на Мстислава и Святогора.

– Теперь у них на два богатыря меньше, – спокойно произнес Даниил, глядя на Микулу.

– Хорошо провели бой, лучше и не придумать.

Дмитрий ошарашенно посмотрел на Мстислава – не издевается ли молодой царь? – но тот выглядел абсолютно серьезно.

– Чего хорошего-то? – удивился Ратибор. – Мог легко выиграть.

– Мог, – грустно признал Дмитрий.

– И что было бы, – посмотрел на посланника Китежа Мстислав, – иноземец-берендей избивает однорукого калеку? Представляете, какие пошли бы слухи?

– С такой стороны я на это дело не смотрел, – признал Ратибор.

– А теперь все увидели: наши берендейские союзники – люди добрые и благородные. Так что вышло все – лучше и не придумать.