Либин (Гуре­вич) рисовали сцены из нью-йоркской жизни, которую они сами познали во всех темных углах еврейского квартала. Печатая свои рассказы в местных жаргонных газетах, плативших своим сотруд­никам ничтожный гонорар, они были вынуждены добывать себе хлеб тяжелым физическим трудом. Кобрин работал в швейной мастерской и хлебопекарне, но оказался негодным к физическому труду, потому что его голова постоянно работала над воспроизведе­нием картин из жизни. Либин остался разносчиком газет и после того, как его собственные рассказы, часто весьма талантливые, печата­лись в продаваемых им газетах.

Новый еврейский Нью-Йорк создал и свой народный театр. Поставщиком пьес для этого театра был тот самый Яков Гордин, который накануне погромов 1881 года основал в Елисаветграде «Ду­ховно-библейское братство» (выше, § 22). После распадения этой не­удачной секты Гордин увлекся идеями Льва Толстого, а в 1891 г. пе­реселился в Соединенные Штаты, где пытался основать земледель­ческую колонию-коммуну по образцу толстовских колоний в Рос­сии. Потерпев и здесь неудачу, он стал писать на идише драмы для народного театра в Нью-Йорке («Миреле Эфрос» и др.), а также пе­ределки произведений европейских классиков. Труппы Якова Адле­ра и других талантливых артистов воспользовались этими пьесами для создания народного театра, ставшего большою культурною си­лою в еврейской Америке.

В стороне от этой эмигрантской литературы стояла литература оседлых американских евреев старой германской формации, кото­рых новые пришельцы с Востока называли «ягудим». Эта аристо­кратия Нью-Йорка и других больших городов, имевшая свои осо­бые религиозные конгрегации, имела и свою журналистику на анг­лийском языке (еженедельники «American Hebrew», «Jewish Messenger», «Jewish Comment» и ежемесячник «Менора»). «Амери­канско-еврейское историческое общество» издавало периодические сборники («Publications»), содержавшие исследования по истории ев­реев в Америке. В научной литературе выдвинулись в то время лишь немногие силы, большею частью выходцы из Германии и Австрии. Таковы были теолог-реформист Кауфман Колер, Готгард Дейтш, Ри­чард Готгейль и Сайрус Адлер. К концу девяностых годов они со­единились с еврейскими учеными из Европы для издания монумен­тальной «Еврейской энциклопедии», вышедшей в двенадцати томах («Jewish Encyclopedia», Нью-Йорк, 1901-1906).

В ассимилированных кругах американского еврейства един­ственным динамическим элементом духовной жизни являлась рели­гиозная реформа. Главным ее двигателем был упомянутый раввин Колер, преемник своего тестя Давида Эйнгорна в роли проповедни­ка реформированного «храма» в Нью-Йорке. В 1885 г. созванная им раввинская конференция в Питсбурге приняла следующую радикаль­ную программу: чистый иудаизм должен служить образцом прогрес-

сивной религии, совместимой с выводами современной науки; в Мо­исеевом Законе обязательны только его общечеловеческие мораль­ные заповеди и связанные с ними обряды, но не национальные нор­мы; талмудическое законодательство совершенно необязательно, так как оно противоречит современному миросозерцанию; признавая доктрину бессмертия души, реформисты отвергают чуждые иудаиз­му верования в телесное воскресение мертвых, в ад и рай; они рас­сматривают евреев не как нацию, а как религиозный союз наряду с союзами христиан и мусульман; социальные законы Библии могут разрешить современную проблему классовой борьбы (последний пункт, несомненно, имел связь с тогдашней социалистической аги­тацией среди российских иммигрантов в Америке). В 1889 году было создано объединение реформированных раввинов в организации под именем «Центральная конференция американских рабби», во главе которой стоял до дня своей смерти патриарх реформы Исаак Вайз (том II, § 55). Члены конференции собирались ежегодно и издавали свои научные ежегодники. Конференция 1897 года откликнулась на тогдашнюю сионистскую агитацию следующим решительным заяв­лением своего председателя Вайза: «Честь и положение американс­кого Израиля повелительно требуют, чтобы нынешнее собрание, вы­ражающее чувства американского еврейства, кроме идиосинкразии новых иммигрантов, засвидетельствовало, что оно всецело отвер­гает всякую попытку восстановления еврейского государства». В этом заявлении характерно указание на «идиосинкразии новых иммиг­рантов», под которыми подразумевались и национальное и соци­алистическое движения, тревожившие покой ассимилированных «ягудим».

Однако и в этой ассимилированной среде пробуждалось иног­да сознание, что двигающимся непрерывной цепью густым массам из Восточной Европы суждено сделаться строителями будущего аме­риканского центра. Такое смутное сознание вдохновило юную по­этессу Эмму Лазарус (1849-1887) на стихи, полные национально­го пафоса. Дочь плантатора из сефардов, личный друг известного поэта-философа Эмерсона, Эмма Лазарус впервые почувствовала свою связь с еврейством в тот момент, когда в гавани Нью-Йорка появились перед ней измученные фигуры беженцев из России. В ней пробудился пафос мученичества ее далеких предков, испанских из­гнанников. Она изучила еврейский язык, Библию, историю своего народа, стала писать стихи и рассказы на национальные темы («Songs of a Semite», «The banner of the Jew», «By the waters of Babylon», 1882— 1887 г.), проникнутые любовью к народу-страдальцу и верою в его возрождение. В ряде статей под апостольским заглавием «Послание к евреям» («Ап Epistle to the Hebrews») она высказала свои взгляды на еврейскую проблему в духе романтического сионизма. Вместе с М. Гейльприном поэтесса принимала горячее участие в деле помо­щи русско-еврейским переселенцам, бедствовавшим в нью-йоркском гетто. Ранняя смерть оборвала деятельность Эммы Лазарус, пришед­шей из аристократического общества в юдоль плача Нижнего Горо­да, чтобы делить горе со страдающими братьями.

§ 31 Новая колонизация Палестины

Две катастрофы в истории диаспоры — изгнание из Испании конца XV века и погромы в России конца XIX века — повлекли за собою массовую колонизацию Палестины. Странствующие сефар­ды и ашкеназы старой эмиграции заселяли города Палестины, свя­тые места нации; новые же эмигранты из России положили основа­ние сельской колонизации в запущенной стране. Пионеры XVI века переселялись на древнюю родину, перешедшую под власть Турции, с глубокою верою в близость «времен чудес», и эта мистическая вера служила источником мессианского пафоса, питавшим следующие по­коления. Пионеры XIX века шли из России под влиянием националь­ного порыва, с ясною верою в возможность возродить еврейскую Па­лестину путем упорного труда, экономической и политической борь­бы. Старая городская колонизация создала ряд общин монастырс­кого типа, молившихся среди святых развалин; новая колонизация создала ряд земледельческих колоний с бодрым трудовым населени­ем, как зародыш нормального общежития, оживив вместе с тем мер­твые палестинские города.

Встреча новых поселенцев с потомками старых была встречею двух различных миров. Когда группа молодых пионеров из образо­вавшегося в России союза «Билу» (§ 22) прибыла летом 1882 года в Палестину, она увидела запущенную страну, арабских крестьян, или «феллахов», ведущих хозяйство примитивными способами, а порою кочующих в степи под видом бедуинов; увидела пилигримов всех исповеданий и священников, торгующих религией вокруг святых мест. Тридцатитысячное еврейское население ютилось в четырех внут­ренних городах (Иерусалим, Хеврон, Сафед, Тиверия) и двух при­морских (Яффа в Иудее и Хайфа в Галилее). Оно состояло большей частью из семейств осевших пилигримов — набожных старцев из всех стран света, которые переселялись в Святую Землю, чтобы провести там остаток жизни в молитве и изучении Торы. Эти люди, жившие на счет