«Если посмотреть на дело в таком разрезе, то все складывается — лучше не придумаешь. Нужен лох. На него открыть реальную фирму. Прогрузить про перспективы будущего дела, пообещать место директора эфемерного ресторана, дать авансом заработную плату. Поведется, только в путь. Голодных сейчас много. Еще было б неплохо повесить на него гарантийные обязательства. Кредит-то надо взять не под залог, а под гарантию какого-то предприятия…

Хотя, если разобраться, за то, чтобы гарантийное письмо в банке нормально прошло, пусть у Парфена голова болит — это исконно его вопрос — ему же от зоны отмазываться надо (ха-ха!). Дальше. Кредит оформляется. Деньги падают на счет. Лох снимает их на закупку оборудования и дальше…

А дальше все просто. Парфен топает на зону. За пять штук зелени пятерик за забором ему заделают легко. Там пусть оттачивает юридическое образование. На практике. Посмотрит изнанку жизни. Переоценит ценности. Принципы свои отшлифует. Наберется твердости характера. И это будет правильно. Пора Ванечке школу жизни пройти…

Лох же отправляется прямиком в землю сырую. За него тоже больше пятишки не возьмут, впрочем, на этом можно и сэкономить. Вспомнить лихую молодость. Да, за пятерку можно лично хребет сломать. Не разучился еще, небось. Ну, это потом. Посмотрим, как карты лягут. Главное, картинка вырисовывается правильная и красивая…

Рембо потер от удовольствия руки и, приоткрыв дверь кабинета, пожелал секретаршу и кофе. Работники офиса, находившиеся в общем зале, дружно рассмеялись. Катя-секретарь ничуть не смутилась:

— Вам, Сергей Петрович, в какой очередности? Или все сразу?

— Все сразу и побольше, Катюша.

Катя улыбнулась и, покачивая всей фигурой сразу, прошествовала к кофеварке. Зрелище было неординарным и очень приятным — будоражило сознание и развязывало поэтические фантазии.

— У-у-у-у-эх!

Серега проследил за движениями ее гибкого тела, улыбнулся, прикрыл дверь и полез в бар за бутылкой. Дверь за спиной открылась.

— Как ты быстро, Катюша, можешь раздеваться, — не оборачиваясь, продолжил он игру, наполняя две рюмки коньяком.

Два шарообразных сосуда с коричневым напитком оказались в тему. Когда Сергей обернулся, сильная мужская рука приняла ближнюю рюмку:

— Ваше здоровье, Сергей Петрович, — мужчина лет сорока, с военной выправкой, коротким ежиком седеющих волос, смотрел приветливо, чуть насмешливо.

— Ваше тоже, оно вам понадобится, — буркнул Рембо, опрокидывая живительную влагу в горло. От неожиданного появления посетителя он вздрогнул, и это его разозлило, — вообще-то, принято стучать в дверь, а перед этим еще звонить по телефону и предупреждать о визите, господин хороший, не знаю вашего имени.

— Имя я вам свое скажу, только позже. А так же отчество и фамилию. Ничего не утаю. Обещаю. Всему свое время. У меня к вам маленькое дельце.

— Это какое? — враждебно поинтересовался Савельев.

— Прочитайте, — незнакомец лихо опрокинул рюмку, достал из кармана дорогого пиджака бумаги и протянул Рембо.

— Это что?

— Вы почитайте.

Серега недовольно взял их и начал небрежно пробегать глазами. Потом нахмурился, сел в кресло и начал читать сначала, медленно и вдумчиво.

Прошло пять минут. Гость сидел в кресле для посетителей и улыбался. Улыбку можно было в равной степени отнести как к печальной, так и к ироничной. Возможно, она несла отпечаток и того, и другого.

— Вы не торопитесь, Сергей Петрович. Читайте внимательно.

— Угу…

Серега еще раз внимательно посмотрел на дату и подпись под документом:

— Из сих бумаг следует, что в нашем родимом городе действует целая шайка коррумпированных чиновников, которая занимается наглыми противоправными действиями, а именно — обналичиванием денег через подставные фиктивные фирмы…

— Точно так, — кивнул незнакомец.

— Это их дело. Моральный облик ни исполнительной, ни законодательной власти меня абсолютно не интересует. Я аполитичен, как всякий честный, трудолюбивый коммерсант. То, что здесь упоминается моя фамилия — бред сивой кобылы со стреноженными ногами в лунную ночь. Парфенова Ивана я, действительно, знаю. Зачем ему меня очернять, если это действительно он писал, ума не приложу…

— Не сомневайтесь, это его рука.

— Если вы думаете, что расколете меня хоть на копейку этой макулатурой, то я вас разочарую, — Серега держал себя в руках, только лицо покрылось красными пятнами да руки стали сами собой сжиматься в кулаки. Предвосхищая следующую реплику уже открывшего рот гостя, он закончил: — Слушать я вас не желаю. Еще секунда вашего пребывания в моем офисе, и вас, господин шантажист, отсюда повезут прямо в реанимацию. Обещаю. Я, надеюсь, ясно выражаюсь?

— Более чем.

Гость снисходительно улыбнулся и что-то нажал в кармане. В ту же секунду двери кабинета неслышно открылись, впустив огромного амбала, характерной кавказской наружности, и так же беззвучно закрылись. Кожаная куртка и узкие джинсы подчеркивали мощь его фигуры. В руке у вошедшего здоровяка материализовался ствол. На конце дула утолщение — глушитель. Волчьи глаза вошедшего вопрошали: «Кончать сразу или прострелить для начала коленную чашечку? Если да, то какой ноги?»

Серега растерялся. Слишком много событий за последние пять минут. Непрошеный гость, жуткий компромат, отчаянный блеф с выставлением гостя за дверь, появление черной гориллы с пушкой в руке. Действительно многовато. И, главное, как-то очень быстро.

— Ну и… что дальше? — все, что смог выдавить из себя Рембо.

— Это Фархад. Начальник моей службы безопасности. Фархад, представь меня, пожалуйста, — царским голосом приказал «шантажист».

— Войтовский Геннадий Игнатьевич, управляющий филиалом банка «Дисконт» в нашем городе, — пророкотал Фархад и абсолютно правильно понял едва заметный жест левой кисти хозяина. Спрятал пистолет в наплечную кобуру и вышел из кабинета.

— Теперь некоторая ясность намечается? А, господин Савельев?

Серега переключился моментально. Он схватил небрежно брошенные три минуты назад листы и быстро нашел искомое: «…вся деятельность курируется непосредственно управляющим банком “Дисконт” Войтовским Г. И.».

Он поднял глаза:

— Вы?

— Я же обещал, что представлюсь. Это действительно я, и мы с вами в одной лодке, как видите, уважаемый Сергей Петрович.

— А лодка идет ко дну.

— Ко дну, не ко дну, но пробоина в борту существенная.

— Что вы хотите, Геннадий Игнатьевич? — Рембо откинулся в кресле и начал бесцеремонно разглядывать собеседника.

— А как вы думаете?

— Теряюсь в догадках.

— Я хочу, чтобы мы друг другу помогли, Сергей Петрович.

— Только и всего?