— Нет. Там же консьерж. Территория огорожена, калитказаперта, собака бегает, к чему еще сигнализация? Должно быть, почудилось бабкеили в самом деле кошка.

— Ты мне бабкин адресок дай, побеседуем на всякийслучай. Пушки забери. Да, и еще, в лесу стоит машина. Хозяин, поди, места себене находит…

Стас в гостиной смотрел телевизор в компании Сашки.

— Совещание на высшем уровне закончено?

— Закончено. Хочешь, отвезу тебя в гостиницу?

— А это обязательно?

— Ты что, здесь жить собрался? А как же бабушка?Займись прахом старушки, ей на родину пора.

— Одно другому не помеха, — философски пожал онплечами. — Я буду заниматься бабушкой. А жить у тебя.

— Вряд ли это понравится моему другу.

— Он же в тюрьме.

— Не вечно же ему там сидеть. Одевайся.

С большой неохотой он поднялся и удалился в ванную, вернулсяон оттуда в джинсах и свитере Тимура (их я приготовила заранее). Надеюсь, Тимурпропажи не заметит, вещи Стаса пришлось выбросить.

— Ты в самом деле хочешь избавиться от меня? —спросил он с грустью.

— Избавляются обычно по-другому. Я просто хочу остатьсянаедине со своей собакой.

Я твердо вознамерилась отделаться от него. При сложившейсяситуации держать его в доме было не только глупо, но и опасно. А своей жизнью явсе-таки дорожу.

Стас более возражать не стал, помахал Сашке рукой и вслед замной направился к машине. Возле гостиницы я притормозила. Стас вышел, холоднобросив: «До свидания», а я ответила:

— Пока.

Я собиралась выехать со стоянки, когда заметила машину науглу. Возле нее скучали двое туповатого вида ребят. Увидев меня, они оживились,один стал звонить, другой направился в гостиницу. Я отметила, что позицию длянаблюдения они выбрали разумно, рядом служебный вход — и центральный подъездотлично просматривается. Я прикидывала, стоит ли помочь Стасу избавиться отэтих типов. Ясно, что здесь они пасут его с не ясной пока целью. Может быть, вних сильна обида, а может, надеются вытрясти из него ценные сведения. На мойвзгляд, никакими ценными сведениями он не располагал, а обида ребят былапонятна и даже близка. В общем, я решила, что Стас сам прекрасно справится.Судя по всему, для него это дело привычное.

С этой мыслью я без особой надобности прокатилась по городуи вернулась домой. Открыла ворота гаража, поставила машину на ее законное местои отправилась в гостиную. Через двадцать минут позвонил Вешняков, а еще черездесять я сама звонила Вале. Голос его был суров до непреклонности.

— Лев Сергеевич, — сказала я, — этоРязанцева.

— Я узнал, — ответил он без намека наприветливость.

— Мне нужен киллер, — незамысловато сообщила я. Засим последовала продолжительная пауза.

— Что? Не понимаю…

— Да бросьте вы, — отмахнулась я. — Мне нуженкиллер, в знак вашей дружбы, а в ответ на эту любезность обещаю предатьзабвению кое-какие интересные моменты.

— Я не понимаю, о чем вы? — возвысил он голос, нокак-то чувствовалось, что понял.

— Это ничего, — утешила я, — у вас еще естьвремя, скажем, до девяти вечера. Предлагаю встретиться в девять в «Пирамиде» ипроизвести обмен.

— Подождите…

Ждать я не стала и повесила трубку. После чего отправиласьна кухню готовить обед. Где-то через час я обратила внимание на загадочноеповедение Сашки. Он стоял возле лестницы, ведущей на второй этаж, задравголову, и с интересом что-то разглядывал. Надо сказать, что моя квартира всегдавызывала у меня некое раздражение, в основном лишней площадью. На втором этажедве спальни. После того, как Тимура арестовали, наверх я поднималась редко,справедливо полагая, что делать там нечего. Спать можно в гостиной передтелевизором, заодно буду избавлена от необходимости бегать по лестницетуда-сюда. Однако внезапный интерес Сашки ко второму этажу заинтриговал меня.Пес лестницу ненавидел, то есть подняться он еще мог, но спуск никакого удовольствияему не доставлял.

— Ты чего, пес? — спросила я, подходя ближе.

Сашка посмотрел на меня, потом на лестницу и отправился клюбимому креслу. А я осторожно поднялась на второй этаж, держа в руке телефон.В этот момент предложение Вешнякова держать оружие в доме уже не казалось мнеглупым. Двери в спальные комнаты были открыты. Я проверила сначала одну, потомдругую. Как будто ничего не изменилось с моего последнего появления здесь.Следов вторжения не видно, и тишина, как в могиле.

Я перевела взгляд на лестницу, ведущую в мансарду. Было вмоей квартире и такое. Мансарда с момента заселения так и осталась нежилой.потому что я не смогла найти ей применения. Тагаев собирался сделать тамкабинет, библиотеку и бильярдную. Идея эта восторга у меня не вызвала. Бильярдомни я, ни Тимур особо не увлекались, кабинет нам был без надобности, а книги япринципиально не читаю.

Все-таки я поднялась наверх и оглядела просторное помещениес застекленной лоджией.

— Бестолковое животное, — буркнула я, спускаясьвниз. Сашка мои слова, конечно, не слышал, но, когда я проходила мимо, снегодованием отвернулся. «На чужого он бы затявкал, — решила я, завариваячай. — Только кто сказал, что киллер непременно чужой?»

Телефонный звонок прозвучал неожиданно громко. ЗвонилаРитка.

— Если меня ищет Дед, то я в зоненедосягаемости, — честно предупредила я.

— Дед о тебе в последнее время даже не заговаривает.Просто удивительно. Ты чем вообще занимаешься?

— Дурака валяю.

— Может, сделаешь доброе дело?

— Если это недорого.

— Надо свекровь из больницы забрать, а я не могу, ксовещанию готовлюсь. Мой придурок опять в запое и про маму, конечно, забыл. Нутак что?

— Говори, какая больница, — сказала я.

Записав название отделения и палату, я стала собираться.Вряд ли стоит чего-то опасаться, прошло слишком мало времени, чтобы киллервключился в игру. Скорее Валя дождется девяти часов. Вот по дороге в «Пирамиду»или на обратном пути мне стоит ждать сюрпризов.

— Останешься здесь, — сказала я Сашке. —Риткина свекровь не любит собак, у нее нервы, стоит их поберечь.

Я поехала в больницу. По дороге я позвонила Вешнякову.

— Как думаешь, — начал он, но я перебила: