– Я вообще её не разглядел, уж извини, – досадливо откликнулся Киллиан, раскрывая саквояж. Внутри всё было перевёрнуто кверху дном. – Кстати, я точно помню, что клал запасную одежду, а теперь почему-то не могу её найти… О, спасибо, – в последний момент успел он перехватить сорочку, которая выстрелила из саквояжа и устремилась к двери. – Ты очень любезен сегодня.

Айвор сделал вид, что разглядывает причудливые древесные узоры на сундуке.

К ужину Киллиан спускался умытым, посвежевшим, застёгнутым на все пуговицы и даже с щегольски повязанным шейным платком. Неловкость так до конца и не рассеялась. К счастью, за столом собрались уже не только домочадцы, но и рабочие – компания получилась большая и шумная. Нив помогала тётушке Мэг наравне с девушкой, так не вовремя заглянувшей в комнату.

Появление хозяйского родственника из Дублина рабочих изрядно воодушевило. Никто из них, как водится, ни разу не был в столице, а любопытства молодым парням всегда хватало. Рис Гриффин, высоченный и сутулый, что гнутая оглобля, желал знать, справный ли эль подают в тамошних пабах. Рыжий голубоглазый весельчак Лоркан Макмахон шёпотом поинтересовался, правда ли столичные девки сговорчивей деревенских. Джек Финли, самый старший и серьёзный из всех, почесал бороду и спросил, хорошо ли платят в городе на фабриках, а то, мол, «слухи разные бродят». Самый младший из всех, Джейми, добродушный и вертлявый, как щенок, долго мялся, краснел и даже схлопотал оплеуху от Гриффина, но свой вопрос так и не задал.

Единственным, кто оставался мрачным, был хозяйский первенец, Дугал. Мастью и ростом он пошёл в отца, а вот холодный расчётливый взгляд ему достался от матери.

– Плохое время для гостей, – негромко сказал Дугал, придвигая к себе тарелку с рагу. – Другие не скажут, а я скажу, кузен Флаэрти: лучше б тебе не приезжать.

Весельчак Лоркан подавился смешком и уткнулся в свою миску. Остальные смотрели кто в стену, кто в пол.

Киллиан глубоко вздохнул и ответил самой любезной улыбкой, на которую был способен:

– Понимаю твоё беспокойство, дорогой кузен, однако я затем и приехал, чтобы помочь. Может, в фермерском деле я и немного понимаю, но вот в сыскном разбираюсь хорошо. Многим хитростям меня научил дядюшка О’Рейли, а он не просто так свою должность занимает. А что касается волшебных трюков, то лучше моего компаньона Ай… Ива никто в них не разбирается.

Айвор кивнул, довольно прикрыв глаза; похвала пришлась ему по вкусу. Но Дугал только ответил с горечью:

– Тут не какой-то бэллибог, брауни или пэдфут шалит. На нас точит когти Король Кошек.

Стоило ему это сказать, как девица, которая раньше так неудачно занесла кувшин, а теперь сидела тише воды ниже травы, вдруг взвилась:

– Не может такого быть!

Киллиан от неожиданности забыл о смущении и наконец взглянул на неё прямо. Она действительно оказалась хорошенькой: стройной, с рыжеватыми прямыми волосами. Лицо у неё было с правильными чертами, разве что нос чуть островат и длинноват. Зато серо-зелёные глаза сияли. Носила она скромное платье цвета ореховой кожуры, которое не шло ей совершенно.

– Сядь, Фэй, – тихо попросила тётушка Мэг, не глядя на неё. – И ты, Дугал, не спеши с выводами. Кто знает, как бы тебе не пришлось потом перед Королём Кошек за наветы извиняться.

– Разве что он заплатит за всех перебитых овец, – так же мрачно ответил Дугал, шваркнув ложкой по дну тарелки. – И Шимуса вернёт.

Стало совсем-совсем тихо. И только потому Киллиану удалось расслышать, как пробормотал Джейми себе под нос:

– Да ну, поделом ему. 

Дядя Калм оглянулся по сторонам, прокряхтел – и сказал громко, с преувеличенной весёлостью:

– А какое у тебя рагу нынче славное, Мэг! Ароматное, густое… верно, парни?

Рабочие согласно загалдели, а тётушка Мэг вздохнула и улыбнулась:

– Это Фэй готовила, её и благодарите.

Теперь комплименты посыпались уже Фэй. И, пусть она продолжала держаться с достоинством и с некоторым отчуждением, щёки у неё слегка покраснели. А Киллиан нет-нет, да и поглядывал в её сторону, хотя в то же время и говорил то с одним рабочим, то с другим, выпытывая подробности жизни на ферме.

После ужина Калм вышел на порог, чтобы покурить, и Айвор неожиданно выразил желание присоединиться. Нив вместе с Фэй и тётушкой Мэг спустилась на кухню – мыть посуду. Киллиана же после сытной трапезы и целой кружки эля сморила такая усталость, что он еле-еле сумел добраться до отведённой добрыми хозяевами комнаты. Нужная лестница наверх, правда, отыскалась не сразу. А в темноте под пролётом померещились ему два глаза, огромных, пылающих, точно уголья; впрочем, стоило приглядеться к ним повнимательней, как они исчезли. 

Впрочем, отоспаться толком ему не позволили.

– Эй, проснись, – раздался вкрадчивый шёпот, и одеяло порхнуло к изножью кровати. Киллиан зябко подтянул колени к груди и попытался забраться с головой под подушку. – Ну же, а то пропустишь самое интересное!

– Вот как раз от интересного ты меня и отрываешь, – пробормотал Киллиан и проснулся окончательно, потому что подушка злодейски хихикнула и дезертировала под кровать. – Айвор, у тебя совесть есть?

– Есть. Я просто не трачу её по пустякам, – довольно откликнулся компаньон. Он держал зажжённую свечу в стакане; свет от неё был какой-то странный – синеватый и ровный. – Ты тут, между прочим, нежишься с десяти вечера, а уже половина четвёртого утра. Скоро проснутся хозяева и найдут очередную задранную овцу, и хорошо бы нам до того взглянуть на неё.

– Снова овцу задрали? – эхом откликнулся Киллиан, пытаясь натянуть одновременно штаны, сорочку и унять дрожь. Босые ступни леденил дощатый пол; из-под двери несло сырым холодком. – А ты откуда знаешь?

– Кровью пахнет, – тихо ответил Айвор, отвернувшись к окну. Синеватый свет превращал его лицо в жутковатую посмертную маску. – И тот, кто эту кровь пролил, ходил вокруг дома, но внутрь зайти не решился. Нив его тоже почуяла. Может, и он её. Одно знаю наверняка, мой недоверчивый друг: Фоули разозлили то, что и вовсе трогать бы не стоило.

Киллиан насторожился. Нечасто компаньон высказывал опасения столь недвусмысленно.

– Полагаешь, оно и для тебя опасно?

– Для меня? О, нет, – рассеянно откликнулся Айвор, всё так же глядя в сторону окна. – Не опасно. Просто мерзко. Ты одет? Вот и славно. Через дверь не пойдём, за ней могут следить. А я, как ты, вероятно, помнишь, пока скрываю свою силу. До определённых пределов, к счастью.

Он распахнул окно, впуская в комнату холод и сырость; ветер был с привкусом крови – или, возможно, так чудилось после зловещих рассказов.

– Напомни мне, ты высоты боишься?

– Вроде бы нет. А что? – отозвался Киллиан с опаской.

Компаньон не ответил. Он обошёл комнату, оставив в трёх углах по капле воска и что-то прошептав над каждой, затем быстро задул свечу, ухватил Киллиана за руку и, пока тот не опомнился, выпрыгнул вместе с ним в окно.