— Эльвира Викторовна, в конце концов, я задал вам очень простой вопрос. Что вы молчите, как Зоя Космодемьянская? — заорал он.

У Лизы глаза наполнились слезами. Ну вот, все кончено. А она уже совсем решила, что у них все будет хорошо. А все получилось как всегда, совсем по закону Паркинсона. «Если у вас все идет хорошо, значит, в скором времени все пойдет плохо». Только откуда же он мог узнать о том, что они женаты.

— Хорошо, я могу освежить вашу память, — злорадно сказал он. — Вот, посмотрите вашу анкету. В графе «супруг» у вас записан некий Федоров Алексей Иванович. Так кто он вам такой?

У Лизы гора упала с плеч, и она немного воспряла духом.

— А, этот, — пренебрежительно сказала она. — Я совсем и забыла… то есть я хочу сказать, да, это мой муж, но на самом деле он не мой муж.

Полонский снова потерял дар речи.

— Это как же понимать? — через несколько минут удалось, наконец, спросить ему.

— Это фиктивный брак, — легкомысленно махнула рукой Лиза.

— Ему просто нужно было российское гражданство, а мне нужны были деньги, и мы с ним расписались.

— Но как же ты могла пойти на такое? — возмутился Полонский.

— Это вы меня спрашиваете? — забыв на мгновение, что ей как будто бы ничего не известно о его фиктивном браке, с ударением на «вы» возмущенно спросила Лиза.

— А, ну да, — смешался Полонский, но тут же опомнившись, с подозрением посмотрел на нее и спросил. — А почему ты так сказала «Это вы меня спрашиваете». Что ты имела в виду?

Но Лиза уже сама поняла, что совершила оплошность.

— Я имела в виду, — начала выкручиваться она, — что вы-то не знаете, что это такое остаться без работы и без денег. Когда я уволилась из школы, я пять месяцев была без работы. Мы жили только на мамину зарплату, а ей платили нерегулярно. А мы с ней только вдвоем, нам даже и одалживать почти не у кого.

Она так вошла в роль, что у нее глаза опять наполнились слезами от жалости к ним с мамой.

Полонскому стало неудобно.

— Эля, — виновато сказал он, — прости меня, пожалуйста, я как-то не подумал о такой ситуации. Почему же ты сама не сказала мне об этом? Представляешь, что я почувствовал, когда Марина случайно показала мне твою анкету? Ну, не обижайся, иди ко мне.

Он усадил ее к себе на колени и стал нежно целовать.

— Наорал тут на тебя. Хотя, в общем-то, и сам мог бы понять, какой он тебе муж, если у тебя до меня никого не было. Разве только он извращенец какой-нибудь.

— Да? А какой? — тут же заинтересовалась Лиза.

— Да это я так сказал, — засмеялся Полонский. — Ну, хорошо, мы с этим разобрались, и я считаю, что ты должна немедленно подать на развод.

— Это невозможно, — мгновенно вырвалось у Лизы.

— Это еще почему?

— Да потому что ему нужен еще год для получения гражданства. У нас с ним договор. Подумай, в какое положение, я его поставлю.

— А в какое положение ты поставила себя? Ты хоть понимаешь, что ты теперь не можешь выйти замуж по-настоящему еще целый год?

— Ну, вообще-то, меня никто замуж и не зовет, — лукаво улыбаясь и глядя ему прямо в глаза, сказала Лиза.

Полонский вздохнул.

— Пока не зовет, — сказал он с ударением на слове «пока», — но, может быть, позже и позовет.

— Ну, вот когда позовет, тогда и будем говорить о разводе, — легкомысленно махнула рукой Лиза.

— Странная ты женщина, Эля, — вдруг задумчиво сказал он.

— Тебя, как будто бы устраивает такое положение, когда ты не можешь выйти замуж. Ты что, сторонница гражданских браков?

— Гражданских браков, между прочим, — наставительно сказала Лиза, — не существует вообще. То есть гражданским во всем мире называется брак, заключенный не по церковному обряду, а в государственном учреждении, например, в мэрии или в ЗАГСе. Но брак совершенно законный. А все остальное называется сожительством. Ты со мной согласен?

— Предположим.

— Ну, так вот, я считаю, что не существует нормальной женщины, которая предпочла бы называться не гордым словом «жена», а полуприличным «сожительница». Я надеюсь, ты не считаешь меня ненормальной?

— Нет, конечно, я считаю тебя совершенно нормальной женщиной, и поэтому меня удивляет, что ты никогда даже и не пыталась намекнуть о том, что хотела бы выйти за меня замуж. Ты как будто бы довольна тем, что есть. А ведь тебе уже не восемнадцать лет.

— Да, она была уже не молода, ей минул двадцатый год, — с пафосом процитировала Лиза.

— Ну, и откуда это? — иронически поинтересовался Полонский.

— Это из Пушкина «Метель», — засмеялась она. — А если говорить серьезно, я просто знаю, что мужчины панически пугаются, когда им вдруг приходит в голову, что их хотят на себе женить. А вот если вдуматься, что может быть естественней для женщины, чем хотеть быть женой любимого человека, носить его фамилию, жить в его доме, иметь с ним общих детей. А чего другого она должна хотеть? Быть его подружкой до пятидесяти лет? Или хотеть выйти замуж за другого? Чушь какая-то, но с этим мужским предрассудком приходиться считаться. Ну, я развеяла ваши сомнения, господин Полонский?

— Ну, хорошо, мы об этом позже еще поговорим. Мне вообще-то, тоже нужно сначала… ну, в общем, уладить кое-какие дела…

Кое-какие дела, это, наверное, развестись со мной, с ужасом подумала Лиза. Ой, нет, только не это. Попробуй потом опять затащить его в загс, а сейчас уже все готово. Интересно, может он развестись со мной так, чтоб я и не знала? Ой, наверное, может. У него куча денег, а за деньги теперь все можно. Черт, что же делать? Не могу же я ему сейчас вдруг признаться, что я замужем за ним и зовут меня совсем не Эльвира. Он решит, что я уже совсем отпетая аферистка. И к тому же, если он так взбесился, когда узнал, что я замужем за Лешкой, то что с ним будет, если он узнает правду. Он просто бросит меня. Нет, мне нужно еще хотя бы пару месяцев, пока он привыкнет ко мне, а потом я уже выберу какой-нибудь подходящий момент и признаюсь.

— Ну что, пошли? — перебил ее тревожные мысли Полонский.

— Нам нужно еще привести себя в порядок и успеть в ресторан. У Эрика деловая встреча, а потом он сразу присоединится к нам. Эрик обычно никогда не опаздывает.

— Эрик? Твоего друга зовут Эрик? — рассеянно спросила Лиза, все еще поглощенная своими тревожными мыслями.

— Да, он ведь наполовину немец. Его отец был немец, а мать украинка. Они были нашими соседями в Риге, потом уехали в Германию, еще раньше нас. Когда мы приехали, они помогли нам найти квартиру рядом с ними, и мы с ним снова учились в одной школе. Потом его отец умер, а мать через несколько лет вышла замуж за датчанина. Сейчас он живет в Дании. У него большая фабрика рабочей одежды и магазины по всей стране. Надо сказать, что он неплохо устроен и вообще человек не бедный.