Они тренировались специально вырезанными Ксандром палками. Он не бил, не давил, как это делали дружинники в ярловом детинце, стараясь сломить и раздавить силой. Его выпады, уколы, уходы были легки и свободны. Он полностью контролировал поединок. Он навязывал его. Только он решал, когда можно ослабить, а когда затянуть невидимый «узел» атаки. Аная чувствовала себя маленькой марионеткой в руках опытного кукловода.

Он не был похож ни на кого. Таких бойцов, как Ксандр, она еще не встречала. Ее учитель клинка десятник Альди — лучший мечник в дружине Хирмальма. Да что Хирмальма — ни один лорим не мог сравниться в мастерстве боя на мечах с Альди Уромом.[29]Так вот, даже он рядом с Ксандром выглядел бы новиком, только-только получившим тренировочный меч.

Она видела, как он быстро двигался в бою с Ледяной у-дур, как сражался с тарками. Она полностью признавала его превосходство над собой, и дело было не в ее чувствах. Нет… Аная, как и любой другой на ее месте, чувствовала в нем мастера-воина…

Саша за неполные три дня достаточно изучил основы техники боя лоримов. Было в ней что-то незавершенное, будто совершенствование искусства вдруг оборвалось. Ему даже казалось, что он смог бы понять, на каком этапе остановилось развитие, если бы встретился в бою с наставником девушки.

Гард и Мирлон учили его видеть замысловатый рисунок боя, резкий, как удар тигра, или плавный, как взмах плавника атакующей щуки. Только сейчас, после тех боев, которые он провел, к нему приходило осознание того, чему пытались научить его учителя. Красочный узор любой боевой техники скрыт от посторонних глаз. Только избранным открыт этот замысловатый рисунок. Открыт в движениях, в дыхании, в углу нападения, в ударах сердца…

Сердце юноши ликовало и торжествовало, обретая новые, до настоящего времени недоступные ему знания. Каждый виток, каждый изгиб чужого боевого плетения открывался для него словно неслыханный доселе древний язык. Еще это было похоже на танец. Стойка, выпад, уход, укол, разворот, прыжок — танец говорил с ним. Он рассказывал ему о древних воинах, о грозных героях и великих свершениях…

Саша отдавал должное Анае — ей хватало мастерства показать то, что он хотел увидеть. Но все же рисунок и узор ее техники был неполон… Варги ушли в этом намного дальше. Они имели возможность черпать знания из разных школ и техник владения оружием. Их мастера, словно ювелиры, собирали алмазы и бриллианты знаний, тщательно отбирая самые чистые и незамутненные. Так на протяжении нескольких веков была создана настоящая элита воинов, равных которым не было на всем Дорне. Жаль, что с таким трудом и тщательностью создаваемая варгами школа боя ничего не смогла противопоставить грязным тварям Эзэльморда…

День подходил к концу. Солнце уже собиралось в свои небесные чертоги, даря последние золотые лучи уставшим путникам. Оно ласково прощалось с землей, передавая очередь своей младшей сестре.

Саша вел свой отряд через поредевший лес, стараясь держаться в тени невысоких деревьев. Постоянно оглядываясь и глубоко вдыхая воздух, он был похож на дикого зверя, идущего по незнакомой тропе. В отличие от него многие женщины уже узнавали эти места. Это как будто придавало сил уставшему отряду. Некоторые даже в нарушение норм, установленных Саней, стали тихо переговариваться на ходу. Принц на это «нарушение устава» смотрел сквозь пальцы. Пусть поговорят. Пусть расслабятся немного. Они и так хорошо себя показали в этом нелегком даже для мужчин походе.

Скоро тропа вывела людей к широкому полю, огороженному со всех сторон ветхим деревянным забором. После многодневного похода по лесу открытое пространство давало чувство свободы, но вместе с тем и ощущение незащищенности.

Они стояли на краю отвоеванного у чащи поля. Видимо, в этом году оно отдыхало от посевов, потому что сорная серо-желтая трава была выше пояса. Ветер, редкий лесной гость, вовсю ворошил массу сорняков, не погибших даже зимой. На фоне темнеющего свинцового неба колышущееся на ветру грязно-желтое море травы, казалось, светилось. От этого непривычного пейзажа у Сани даже мурашки побежали по спине. Забор состоял из вбитых в землю невысоких деревянных столбов, на которых параллельно земле были прибиты длинные кривые жердины разных размеров, посеревшие от времени, а кое-где и прогнившие.

Изгородь, скорее всего, служила защитой посевов от крупного лесного зверя. Жерди крепились примерно на расстоянии локтя, что не было помехой для мелких животных. А вот для стада оленей это была непреодолимая преграда. К тому же вся конструкция была обвита сухим кустарником, на ветвях которого росли длинные острые шипы, а на отдельных столбах красовались черепа с длинными рогами. Было видно, что во многих местах забор осел и провалился. Подойдя ближе к ограде, Саша услышал странный гудящий звук, доносившийся со стороны поля. Прислушавшись, он понял, какой инструмент издавал эту жуткую музыку. Рогатые черепа, насаженные на столбы, будто живые стражи предупреждали об опасности. Наверное, люди специально повесили их, чтобы они отпугивали от посевов птиц и зверей. Но сейчас эти остроумные выдумки хозяев поля были словно предупреждение всему отряду.

Настроение женщин мгновенно изменилось. Они инстинктивно жались друг к другу спинами, выставляя вперед заостренные колья. Складывалось впечатление, будто вот-вот из зарослей выскочит страшный враг. Все разговоры в момент прекратились, и присмиревший отряд двинулся в обход заброшенного поля. Еще долго воющий звук черепов доносился до уходящих людей, торопя их скорее убраться подальше от этого места. Даже когда они снова оказались под защитой леса и жуткий пустырь остался далеко позади, веселья в отряде не прибавилось. Шли молча, часто озираясь и вглядываясь в вечерний лес…

Напряжение спало только на привале, когда в центре небольшой полянки разгорелся костерок, неся уставшим людям запах дыма и вкусной ароматной мясной похлебки. Мясо хррагов, которое накоптили женщины в горном убежище, постепенно заканчивалось. Часть испортилась по дороге из-за высокой влажности, и его пришлось выбросить.

Правда, Саше везло на охоте. Ежедневно ему удавалось добыть что-нибудь. В основном это были птицы и мелкие звери. Этот лес, в отличие от «мертвого», был густо населен разными представителями фауны. Особенно часто на пути попадались ферми. Так лоримы называли крупных нелетающих птиц с темно-серым оперением. Ферми живут небольшими стайками, питаясь всем, что есть съедобного на земле. Они ежедневно обходят свою территорию в поисках нового пропитания, а затем возвращаются к своим гнездам. С их нехитрыми повадками Сашу познакомила Нарима. Именно она рассказала юноше о том, что эти крупные птицы очень любят лакомиться, как их называют лоримы, синими яблоками. Горькие на вкус, эти мелкие плоды являются настоящим деликатесом для ферми. Если увидишь кусты с синими яблоками, значит, где-то рядом ферми.

Охотиться на этих птиц оказалось очень легко. Достаточно было найти кусты с их любимым лакомством, которые, кстати, росли по всему лесу, выбрать подходящее место для засады и набраться терпения. Саша старался бить только взрослых птиц, и ровно столько, сколько необходимо. Зачастую это были три или четыре взрослые ферми. Их стайки, довольно многочисленные в этом лесу, насчитывали в основном по пятнадцать — двадцать птиц. Так что скромная Санина охота никак не наносила урона этому виду.