— Ну, подруга, приступай к благодарности? — целуя меня,спросил он.

— За что на сей раз?

— За то, что я спас тебе жизнь.

— За это я век с тобой не расплачусь, — рассмеялась я и,шутя, куснула Олега за мочку уха.

— Ах, ты так! — вскрикнул он, наваливаясь на меня, какмедведь…

Испытав неземное блаженство, мы без сил лежали на кровати.Затем Олег встал, закутался в полотенце, открыл балконную дверь, немногоподышал на свежем воздухе и отправился под душ. Я хотела последовать за ним, ноне могла подняться. Истомленное ласками тело требовало покоя. Спать тем неменее не хотелось. Вероятно, сказывалось напряжение сегодняшнего дня. Я лежалас открытыми глазами и, ни о чем не думая, слушала шум льющейся в ванной воды.

Неожиданно мне показалось, что на балконе мелькнула тень.Легкие занавески, шевельнувшись, опали, как от сквозняка.

— Кто там? — вскрикнула я, приподнимаясь на локте.

В дверном проеме вырос темный силуэт. Я соскочила с кроватии бросилась бежать, но, споткнувшись о тапочки, брошенные посреди комнаты,упала. Шею мою обхватили потные липкие руки.

— Попалась, тварь, — раздался злобный голос Жорика.

— Отпусти, — с трудом прохрипела я.

— Если ты крикнешь и позовешь на помощь, я прострелю тебебашку! — Жорик достал из кармана брюк пистолет и, продолжая одной рукой сжиматьмне горло, сунул его между ног, предварительно сняв с предохранителя. Я замерлаот страха. Если Олег сейчас придет, этот пистолет выстрелит…

— Ну, тебе так приятно? — усмехнулся Жорик. — Так тебя ещеникто не трахал?!

— Что тебе нужно? — прошептала я. — Если ты пришел меняубивать, то убей, но только не мучай.

— Конечно, убью! — Дуло, корябая нежную ткань, пролезло вовлагалище. — Стоит только нажать на курок — и пуля разнесет твои внутренности…Я последний раз спрашиваю: где портфельчик?!

— Он пропал, — всхлипнула я.

— Как пропал?

— Я положила его в камеру хранения, но он куда-то исчез.Когда я за ним пришла, его уже не было…

— Куда ты его положила?

— В камеру хранения на Павелецком вокзале… Я ни в чем невиновата, поверь. Портфель кто-то действительно стащил. Я только не могу понятьодного. Вы все такие крутые. У вас джипы, дачи, столы ломятся от дорогих напитков,а вы до сих пор не можете успокоиться из-за каких-то пятидесяти тысяч долларов.Это для меня просто немыслимые бабки, но ведь для вас они ничего не значат…Из-за этих денег сбили мою подругу, целый месяц сидели в моей квартире,перевернули здесь все кверху дном… Из-за них одурели многие люди… Неужели всеэто из-за пятидесяти тысяч долларов?!

Дура ты, — сплюнул Жорик. — Я думал, ты умнее, если сумелавсех убедить в том, что твое дело здесь сторона. Да если бы не твой мужик,который упросил шефа взять тебя под свою защиту, то тебя бы уже давно вытрясли,где ты хранишь портфельчик, спертый у Топора. Тебе повезло, что у твоего мужикаесть такие связи. Пятьдесят тысяч долларов — тьфу, мелочевка. Топор кассудержал. Кто-то из наших ребят узнал, что во внутреннем кармашке портфеля онносит схему описания того места, где хранится воровской общак. А там целыйлимон баксов, если не больше. Короче, если ты сейчас не скажешь, сука, кудаспрятала портфельчик, я стреляю. Мне больше нечего терять. Я считаю до трех:раз, два…

На счет «три» раздался глухой щелчок, и Жорик, немногодернувшись всем телом, упал.

— Светка, ты жива? — затряс меня за плечи Олег. Я бросиласьк нему на шею и громко зарыдала. Через минуту в комнату вбежали Карина сТоликом.

— Что здесь произошло? — закричали они в один голос.

— Ничего, — спокойно ответил Олег. — Просто одним придуркомстало меньше…

Спустя час мы с Кариной остались одни. Наши мужчины, закатавбезжизненное тело в ковер, повезли его за город, чтобы сбросить в реку. Времятянулось медленно. Говорить не хотелось. Тревога нарастала с каждой минутой.

— Они теперь не приедут, — обреченно вздохнула Карина, когдауже начало светать.

— Почему?

— Посмотри на часы, Светка! Если бы все обошлось, то они быуже приехали. Наверное, их остановили менты. Их взяли…

— Не каркай, — разозлилась я и направилась на кухню ставитьчайник. — Пошли лучше кофе пить.

В половине седьмого раздался пронзительный звонок.Отталкивая друг друга, мы бросились к двери.

— Эй, слонята, вы тут пол не проломили? — широко улыбаясь,спросил Олег. — Всех соседей перебудите, чертовки!

Я уткнулась ему в грудь и в голос заревела.

— Ну хватит, хватит… Прекрати… Ты же видишь, что ничего неслучилось, с нами все в порядке…

— А мы думали, что вы уже в милиции… — всхлипывала я.

— Все прошло нормально. Пришлось, правда, немногоповозиться: тяжелый, зараза, оказался. Ничего, эта мразь получила по заслугам.Никогда нельзя идти наперекор начальству. Он ведь, гад, так и не поверил, чтоты не брала портфель…

Олег замолчал и, отстранив меня, чуть слышно спросил:

— Слушай, Светка, а чего ты плачешь? Тебе не кажется, что тычересчур волновалась за меня?

— Кажется, — улыбнулась я сквозь слезы.

— А тебе не кажется, что ты в меня влюбилась?

— Кажется. Я люблю тебя!!! — крикнула я во весь голос,бросаясь мордовороту на шею. — Ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Яждала тебя всю жизнь!!!

— Повтори еще, — засиял Олег.

— Я люблю тебя, — тихо прошептала я.

Перекусив на скорую руку, наши мужчины уехали по делам.Карина, предварительно позвонив в офис и предупредив, что ее не будет весьдень, осталась у меня. Ближе к обеду в квартиру позвонила соседка и протянуламне заклеенный конверт.

— Давно уже ношу, — пожаловалась она. — Взяла под своюответственность и уже тысячу раз пожалела! Тебя нет, тут какие-то незнакомыемужики сидели. Я уж не знала, что и думать. Хотела, грешным делом, милициювызвать.

— Да это родственники приезжали, — улыбнулась я, выпроваживаяее за дверь.

— Кто там? — выглянула в коридор Карина, вытирая руки окухонное полотенце.