Правитель Бахрейна от присоединения к этому договору, дававшему англичанам право вмешиваться в жемчужную ловлю арабов, старался, как мог, уклоняться. В целях самозащиты стал балансировать в отношениях с персами и ваххабитами, за что и поплатился. Англичане содействовали его отстранению от власти и возведению на престол шейха Мухаммада ибн Халифы Аль Халифы (правил 1843–1867). Взяв бразды правления в свои руки, он присоединился к договорам от 1835 и от 1847 гг. (о борьбе с пиратством и работорговлей). Для Бахрейна год этот, говорится в одном из информационно-справочных материалов, подготовленных консулом Российской империи в Басре надворным советником А. Адамовым, был очень тревожным, связанным с посягательствами на него со стороны Турции. Нацеленность османов на обладание Бахрейном, отмечает А. Адамов, объяснялась тем, что, «помимо… богатейших жемчужных ловель, Бахрейнский архипелаг являлся по своему географическому положению, ключом к Эль-Хасе и Эль-Катару» со стороны Персидского залива, который плотно, можно сказать, контролировался уже к тому времени Англией, а значит — создавал угрозу турецкому присутствию в Восточной Аравии.

В 1847 г., рассказывает А. Адамов, турецкие власти в Басре «вошли в отношения с шейхами Бахрейна», притом не только с родом Аль Халифа, но и с вождями нескольких племен, «относительно принятия ими турецкого протектората». Англия, узнав об этом, заявила Порте протест. Подчеркнула, что, «заключив договоры с бахрейнскими шейхами, как с независимыми владетелями, она не может согласиться на то, чтобы они подпали под покровительство Турции». Османы вынуждены были ретироваться (35).

Воспользовавшись складывавшейся тогда непростой для Бахрейна ситуацией, англичане предложили правителю Бахрейна принять протекторат Британской империи. Но шейх Мухаммад ибн Халифа от «британской опеки» тогда уклонился.

Договор о вечном мире, подписанный Англией с шейхами Оманского побережья в мае 1853 г., который давал британцам право карать нарушителей мира в Персидском заливе, шейх Мухаммад ибн Халифа тоже вначале отклонил. Однако по причине отсутствия у него в то время сильных союзников, на которых можно было бы опереться в случае возникновения каких-либо экстремальных ситуаций, в середине мая 1856 г. предложенный ими договор все же заключил. Хотя и назывался он по-другому (Договором об эффективных мерах борьбы с работорговлей), но по содержанию оставался практически тем же. Более того, предусматривал даже право Англии на самостоятельную эксплуатацию жемчужных отмелей.

Действительно, опереться тогда Бахрейну было не на кого. Главными приоритетами для Ирана являлись в то время борьба с бабидским движением (1848–1852) и конфликт с Англией из-за Герата (1856–1857). Османская империя основательно увязла в Крымской войне (1835–1857), а некогда влиятельный Маскат находился уже под британским протекторатом.

В 1859 г. Са’уды, как упоминалось в предыдущей части этой книги, нацелились на Бахрейн, поддержав претензии на власть находившегося в изгнании в Эль-Хасе бывшего эмира Бахрейна шейха ‘Абд Аллаха ибн Ахмада. Задумка не удалась. Бахрейн, будучи втянутым англичанами в проведение ответной совместной военной акции (по захвату Даммама), оказался в крайне тяжелой ситуации, обернувшейся для него обострением отношений и с Портой, считавшей Даммам «наследственным владением» султана, и с Ираном, рассматривавшим Бахрейн частью своей территории и порицавшим в силу этого любые самостоятельные действия семейства Аль Халифа.

С учетом того, что подавляющую часть населения Бахрейна составляли шииты и недовольство их деятельностью правящего семейства Аль Халифа, все больше и больше подпадавшего под влияние и диктат Англии, день ото дня росло, правитель Бахрейна попытался, было, путем дипломатической игры с Ираном снять обозначившуюся в их отношениях напряженность. А заодно — утихомирить и шиитов Бахрейна.

В 1860 г. шейх Мухаммад ибн Халифа направил в Иран двух посланцев с секретными письмами губернатору Фарса и шаху Персии (8 и 11 апреля соответственно) — с изъявлением желания войти в отношения дружбы и мира. Указал на готовность признать над собой — в случае предоставления помощи в избавлении Бахрейна от «опеки бриттов» — сюзеренитет Ирана и платить персам дань. Одновременно с этим в начатой им многоходовой партии политико-дипломатических шахмат послал с нарочным аналогичного содержания письмо и туркам. Позитивно отреагировали и те, и другие. Но вот незадача — о закулисной игре его стало известно англичанам. И «британские клещи» сжали Бахрейн еще сильнее. Англичане тут же, под сурдинку всего произошедшего, навязали Бахрейну конвенцию о британской защите (конец января 1861 г.). Она запрещала правителю Бахрейна «нарушать мир и спокойствие» в зоне Персидского залива; заниматься работорговлей и пиратством; участвовать в междоусобицах. Все споры, разногласия и конфликты с правителями соседних земель и княжеств он обязан был впредь передавать на рассмотрение английского политического резидента в Персидском заливе. Английские подданные, в том числе индийские купцы, получали право на свободное проживание на Бахрейне и занятие торговлей. Конвенция устанавливала приоритет Англии в торговле Бахрейна. Иными словами, Бахрейн, повторимся, подпал под протекторат Британской империи де-факто.

В 1867 г., в ходе дворцового переворота, инициированного Англией, у руля власти на Бахрейне встал шейх Али ибн Халифа Алъ Халифа (правил два года), племянник свергнутого шейха Мухаммада. Поводом для отстранения шейха Мухаммада от управления Бахрейном явились территориальные разногласия, резко обострившиеся в 1863 г. между ним и правителем Эль-Бида’а из рода Аль Тани; в 1867 г. они переросли вооруженный конфликт.

Англичане обвинили шейха Мухаммада в «поощрении пиратства» и в нарушении конвенции от 1861 г., и пригрозили, что в случае продолжения военных действий на полуострове Катар, чреватых накалом напряженности в их отношениях с турками, они могут использовать против Бахрейна силу. В ответ на это шейх Бахрейна поднял над своей резиденцией флаг Персии, и заявил о переходе под сюзеренитет персов. Для встречи и переговоров с шахом по данному вопросу направил своего внука. Об этом тотчас же стало известно британскому политическому резиденту в Бушире. Такой разворот событий никак не устраивал англичан, давно положивших глаз на Бахрейн и упорно добивавшихся его абсолютного подпадания под их власть.

19 ноября 1867 г. английская эскадра во главе с Льюисом Пелли, политическим резидентом в Персидском заливе, бомбардировала Манаму, и в соответствии с указанием, полученным от колониальных властей в Бомбее, «навела порядок в Восточной Аравии» (36). Бахрейн англичане «усмирили», правителя сменили. Более того, склонили к «союзническим отношениям» с Британской империей и шейха г. Эль-Бида’а в Катаре из рода Аль Тани, от чего тот уклонялся все предыдущие годы.

Шейх Мухаммад укрылся в Эль-Катифе, и вошел в отношения с Османской империей, которая намеревалась использовать его в схватке с Британией за Катар и Бахрейн.

Персия и Турция заявили протест. Турецкая администрация в Ираке Арабском, отмечал в своих информационно-справочных материалах консул Российской империи в Басре надворный советник А. Адамов, попыталась даже вмешаться тогда в дела Бахрейна, «воспользовавшись смутой», охватившей островное княжество в 1869 г. вследствие набега на него свергнутого шейха Мухаммада с целью возвращения власти (37).