– Зачем? – снова спросила Зарабет.

Их мысли пришли к ней вместе со словами:

– Ради правого дела.

Ей открылось видение их триумфа: славная битва, залитый кровью Деймиен и она сама с короной Нвенгарии на голове, переступающая через мертвое тело князя. Она задохнулась от подступившей к горлу тошноты:

– Вы не можете…

Констанц вздрогнул, пролив воду.

– Что не можем?

– Вы не можете посадить меня на трон Нвенгарии. Вы сошли с ума?

Айван схватил брата за плечи:

– Констанц, так ты ей сказал!

– Нет. – Констанц вытаращил глаза. – Клянусь, я ничего ей не говорил.

– Констанц ничего мне не рассказывал, – вмешалась Зарабет. Она старалась придать голосу твердость, как часто делала, распекая их за ошибки. – Я могущественная ведьма, как вам должно быть известно. Вот почему Иган на мне женился. Он сможет снять проклятие с замка, только если женится на ведьме.

Констанц попятился, но Айван не испугался.

– Так даже лучше. Вы станете великой княгиней и будете править гораздо лучше, чем сумел бы ваш муж. Наше дело не погибло.

Она захлопала ресницами.

– Но Себастьян не собирался править, не собирался быть князем. Он хотел, чтобы власть принадлежала совету герцогов, и он возглавил бы его, как эрцгерцог.

Айван покачал головой:

– Это поначалу. Но после того как вас похитил князь Деймиен и сделал своей заложницей, он решил, что будет лучше самому захватить власть. Он поклялся отомстить князю за ваше похищение.

Зарабет умолкла, пораженная в самое сердце. Неужели Себастьян в самом деле решил, что Деймиен ее похитил, или намеренно солгал своим приверженцам, не желая признать, что его предала собственная жена? Теперь уже не узнаешь.

Она заглянула в мысли Айвана и Констанца – они ни капли не сомневались в вероломстве Деймиена.

Что же ей делать? Может, сделать вид, что она согласна участвовать в их затее? Возможно, тогда они развяжут ее, и она найдет возможность сбежать. Но их мысли ясно говорили ей, что эти парни, пусть не самые умные, отличались большой хитростью. Она была им нужна, но они ей не доверяли. Нужно завоевывать их постепенно. Зарабет попросила:

– Можно мне еще воды?

Айван сделал брату знак. Констанц звякнул в темноте чашкой и, наполнив ее до краев, вернулся. Она благодарно осушила ее до дна, ерзая, пытаясь ослабить впивающиеся в тело веревки.

– Рукам очень больно, – сказала она, слизывая последние капли с губ. – Я не убегу, если вы ослабите веревку. Мне слишком плохо, и я ужасно устала.

– Мы не хотим причинить вам вред, – убежденно заявил Айван. – Мы принесли вас сюда, чтобы защитить от Валентайна и шотландцев, которые хотят, чтобы вы остались тут навсегда.

– Они тоже пытаются меня защищать.

Констанц покачал головой.

– Я слышал, о чем они говорят. Они думают, мы почти ничего не понимаем по-английски, но мы понимаем гораздо больше, чем они считают. Они хотят, чтобы вы остались здесь и сделались женой Игана Макдоналда. Жить в этом диком краю в то время, когда вы могли бы повести за собой народ Нвенгарии!

Зарабет застонала. Айван и Констанц фанатики, которые не допускают, что другие могут мыслить иначе. Священная простота – от них не так-то легко будет отделаться.

– Могу я начать свое правление с того, что прикажу вам развязать мне руки? Очень больно.

Констанц взглянул на Айвана, и тот кивнул. Нагнувшись, он быстро перерезал путы ножом.

Зарабет не лгала, когда говорила, что слишком устала и ослабла, чтобы бежать. Она принялась растирать онемевшие руки. Не стоило просить их развязать ей ноги – нужно было действовать постепенно, шаг за шагом усыпляя их бдительность.

Она снова приступила к расспросам:

– Кто еще в Нвенгарии хочет, чтобы я стала великой княгиней?

– О да, – охотно ответил Айван, и Зарабет быстро заглянула в его сознание в поисках сведений. – Есть много людей, которые преданы герцогу Себастьяну и его делу. Они будут счастливы видеть вас символом новой Нвенгарии. Князь Деймиен должен умереть.

– Но он могуществен, – напомнила Зарабет. – И эрцгерцог Александр тоже. На их стороне армия.

– Только часть. Многие по горло сыты Деймиеном и его семейством. Вы кровно связаны с королевским домом, но вы дальняя родственницам не запятнаны в их преступлениях. Мы давно наблюдали за вами и вашим отцом. Нам известно – вы добрые люди.

О Боже!

– Отец… он знает?

– Нет, – ответил Айван. – Он слишком сильно привязан к князю Деймиену. Но, когда вы займете его место, он последует за вами.

Все было куда хуже, чем она предполагала. Морщась, Зарабет осторожно растирала руки: кровь снова прилила к онемевшим участкам, и под кожей ожили тысячи булавок и острейших игл.

Айван и Констанц вместе с приверженцами Себастьяна хотели получить королеву-марионетку, молодую, всеми любимую, чистокровную уроженку Нвенгарии. Совет герцогов не пользовался доверием народа. Но простые жители могли признать правительницу в прекрасной молодой женщине королевской крови.

В мыслях обоих лакеев она не нашла ничего о судьбе, уготованной княгине Пенелопе и ее крошке-сыну. В голове Айвана обнаружилась смутная мысль, что Пенелопу можно отослать в Англию, но что будет с ребенком, сыном и наследником Деймиена? Об этом Айван старался не думать. Может быть, наивный Айван и допускал мысль, что жену и сына можно просто выгнать из страны, но Зарабет знала нвенгарцев. Скорее всего их убьют.

«Черт подери!»

Любимое ругательство Игана подействовало успокаивающе. Далекие предки Зарабет были простыми людьми, детьми природы. Они вели яростные битвы в горах Нвенгарии, чтобы выжить. Инстинкт выживания сохранился и в ней до сих пор, несмотря на усилия Себастьяна сделать ее безвольной куклой.

Она сможет пройти через все это – просто обязана, чтобы предупредить Деймиена и Пенелопу и остановить безумный заговор, пока не пролилось море крови. Нужно дать знать Игану, и он сможет немедленно отправить сообщение в Нвенгарию.

Она снова коснулась сознания Айвана. Что они уготовили Игану? Ответ пришел, четкий, исполненный ненависти. Айван думал, какое счастье будет убить Игана, который пытался забрать их драгоценную госпожу и похоронить ее заживо в болотах этого Богом забытого места под названием Шотландия. Он должен умереть.

Конечно, убить Игана будет гораздо труднее, чем они думают. Но многочисленные удары кинжалом сделают свое дело. Зарабет мысленно видела килт, обагренный кровью, и в ужасе отпрянула, закрыв себя от образов, бродящих в мозгу Айвана.