– Талоркан обещал, что ради меня все исправит. С помощью Свирели мы способны на все, что угодно. Он обещал!

– При всем моем уважении, госпожа, – произнес Абеляр, – Талоркан мало известен готовностью держать свои обещания. Он жаждет власти над старейшинами, и хотя у членов Круга есть свои недостатки, подобное могущество в руках одного лесничего…

– Он не один, – возразила Брид, – я буду с ним и смогу его направлять.

– Госпожа моя, я пробыл здесь достаточно, чтобы заметить, как низко ценят лесничие своих женщин. Он лишь желает воспользоваться вашим мастерством в рунном деле в конце концов, ведь вы сковали Свирель рунами.

– Лжешь! – выкрикнула Брид. – Я нужна тебе лишь затем, чтобы провести тебя через рубеж!

Нет, не эту девушку знал и любил Каспар. Что мог он сделать против песни Талоркана, раз та исполняла все ее желания?

– Брид, ты должна разорвать пелену. Сейчас ты не властна над собой. Вспомни, как ты боролась против заклятия до того, как поддалась ему, чтобы избавить меня от пытки. Борись опять. – Каспару хотелось сесть на землю и разрыдаться. Он не знал, что делать.

– Пожалуйста, пожалуйста, – подбежал Папоротник и повис у Брид на руке. – Мне надо обратно. Мне надо, понимаешь? Петрушку сожрут волки. Брид, мне больше не на кого надеяться.

Он потянул Деву за собой, и она неуверенно пошла.

– Да. Я должна спасти твою дочку, Только подожди, пожалуйста, пока я наберусь здесь сил. Ловчие уже близко, Талоркан мне поможет.

При упоминании о ловчих Папоротник подскочил и принялся оглядываться, боязливо втягивая носом воздух.

– Госпожа, он никогда не даст тебе силы, – произнес Абеляр.

Папоротник заплакал, весь дрожа.

– Мне надо домой. Пожалуйста, помоги мне. Мне надо! – Ему не хватало ума думать о чем-нибудь еще.

– Магия сильно на нее повлияла, – вздохнул Абеляр, оборачиваясь к Каспару. – Будь Брид из простецов вроде Папоротника, песня влетела бы ей в одно ухо и вылетела в другое. Так, великая сила животных в простоте их природы. Их нужды и желания чисты и прямы, оттого их трудно совратить. А вот людей… Мы хотим столь многого, что всегда найдется, за какое обещание купить нашу душу.

– Только не Брид. – Каспар отказывался в это верить.

– Может, Брид в особенности. Ведь у нее как у высшей жрицы множество забот, множество обязанностей, а она еще только юная девушка. Ее душа плачет о своих собственных нуждах. Никто на свете не может жить только ради других. К тому же она не сама выбирала этот путь. Какая-то ее часть должна страдать от всей этой ответственности, плакать о потерянном детстве. Видишь ли, она верит Талоркану потому, что отчасти в этом и вправду нуждается. Абеляр взял Брид за одну руку, Каспар за другую, и они потащили девушку дальше. Но решимость придала ей сил, и приходилось буквально бороться. Эх, был бы здесь Халь!.. Но желать, чтобы Халь оказался здесь, означало желать ему смерти. Каспар переворошил все свои мысли, ища способа пронзить темную завесу Талорканова колдовства и дотянуться до Брид. Та брыкалась и рвалась прочь.

– Подумай, что будет, если Морригвэн умрет и окажется с нами в Ри-Эрриш до того, как мы найдем новую Деву, – сказал Каспар.

– Морригвэн, – медленно повторила она, будто пытаясь вспомнить, кто это. – Тяжело… – Закашлялась. – Все мое прошлое, будто в тумане. Морригвэн…

– Морригвэн будет очень сердиться, – произнес Каспар.

Брид закусила губу и, похоже, обдумывала его слова.

– Морригвэн…

Ее глаза сузились, будто девушка пыталась разогнать серый полумрак, затенявший разум.

– Она теряет память о своей жизни, – сказал Абеляр. – Я видел такое. Песня лесничего обладает великой силой. Он может заставить человека замереть на месте или, наоборот, идти, бежать. Ему несложно проскользнуть в ее рассудок и дать надежду на то, чего она хочет.

Брид молчала.

– Для простого лучника ты знаешь много мудрых слов, – заметил Каспар.

Абеляр потер свободной рукой лоб и искоса взглянул на него.

– Спар, ты зря считаешь людей простыми. Никогда не суди человека по его ремеслу, суди по тому, кто он есть, потому что мало кто оказывается тем, кем кажется сперва. Козопас может быть переодетым принцем, познающим жизнь своего народа, а принц – разбойником, ищущим, какие бы еще земли захватить, а лучник никогда не бывает только лучником. Он чей-то отец, чей-то муж, чей-то друг или враг, и жизнь его не ограничивается колчаном со стрелами. Не суди человека, пока не попробуешь отобрать у него оружие.

Каспар смущенно пробормотал какие-то извинения, а потом сам посмеялся над собой. Он так часто считал других глупцами за то, что они относились к нему лишь как к баронскому сыну, оторванному от жизни, испорченному и надменному. На самом деле богатство и власть еще не делали его важной птицей. Вообще говоря, Каспар всю жизнь чувствовал себя человеком довольно не значительным, особенно по сравнению с Халем. Вот Халь сумел бы заставить Брид позабыть Талоркана и осознать ложность его обещаний. Но помнит ли она его намного четче, чем Морригвэн?

– Разве ты не хочешь вернуться к Халю? – спросил юноша, взглянув Брид в лицо. Яркие, как солнце, и совсем чужие глаза испугали его, он был не в силах в них долго смотреть. И не смог ничего разглядеть в них за блеском.

– К Халю, – проговорила Брид. – Он ведь?.. Нет, не помню.

– Песня не отпускает ее, – произнес Абеляр.

Каспар попытался поднять девушку на руки, но та не далась. Тогда Абеляр – он был куда сильнее, хоть и хромал из-за покалеченных коленей – взвалил ее на плечо. Каспару очень хотелось взять на себя хоть часть боли лучника. Избегая троп, чтобы не наткнуться на лесничих, они двинулись через лес, слишком медленно, на взгляд Папоротника – тот бегал кругами, постоянно вырываясь вперед, однако не удалялся больше чем на полсотни шагов. Будто пастушья овчарка, подумалось Каспару, когда лёсик в невесть какой раз опять вернулся и стал их, поторапливать.

– Хочешь, ступай вперед один, – предложил ему Каспар, понимая, что времени мало и вскоре Талоркан устроит облаву.

– Он не может, – покачал головой Абеляр. – Он ведь никогда раньше не был человеком и умеет жить только в стаде. Оленю опасно покидать остальных. Так что Папоротник далеко от нас не отойдет.

Брид опять стала вырываться, и Абеляр споткнулся.

– Давай я помогу, – предложил Каспар.

Вместе они потащили девушку через густые заросли ежевики, цеплявшие их за ноги. Спустя полтора часа Каспар, совершенно обессилевший, к своему стыду понял, что почти весь ее вес по-прежнему приходится на плечи лучника.

– На то, чтобы обыскать все тропы, ведущие к ближайшему от Абалона проходу, им много времени не понадобится. Пожалуй, кони у них быстрые, и преимущество наше невелико. К тому же они знают лес. Раз так, нам не успеть, – вздохнул Абеляр. – Умоляю вас, госпожа, помогите нам.