В безоблачный день все семейство прибыло на летное поле, где им был показан видеоролик с кратким инструктажем. Джорджа облачили в костюм парашютиста и шлем с летными очками, и он радовался и волновался, как ребенок.

— Только я не понимаю, зачем мне шлем? — с кривой улыбкой спросил он. — Если на высоте десять тысяч футов что-то произойдет, пострадает не только моя голова.

Клэр многозначительно посмотрела на Росса:

— Тогда сначала нужно убедиться, что ничего не произойдет.

— Я вижу, она не очень-то стесняется тебе указывать, — заметил Джордж. — Мне нравится эта смелость в женщинах.

— Ты, верно, шутишь? — осведомился Росс.

— Это значит, что она за нас беспокоится.

— А по-моему, это значит, что она придирается.

— А вам не кажется, что ей может быть неприятно, когда ее обсуждают так, словно ее здесь и нет?! — вмешалась в их разговор возмущенная Клэр и крепко обняла Джорджа. — Желаю вам получить истинное наслаждение!

— Я тоже хочу лететь! — Маленький кузен Росса Мика с завистью смотрел на вертолет.

Уинифред язвительно поинтересовалась у Клэр:

— Это вы подбили его на прыжок?

— С какой стати?

— Ну, думаю, это всем понятно.

— Мам! — одернул ее Росс.

Она отмахнулась от него:

— Чем раньше Джордж уйдет, тем скорее она приберет к рукам его состояние.

— Прошу меня извинить.

Клэр пошла прочь.

— В этой девице есть что-то необычное, — заявила Уинифред. — Не могу понять, что именно, но она определенно что-то скрывает.

— Да, например, тот факт, что ты явно ненормальная.

Росс опустил летные очки и стал вместе с дедом подниматься в вертолет. Остальные в тревоге смотрели им вслед, стоя тесной кучкой на краю летного поля.

Вертолет стремительно поднялся в воздух. Дед напряженно смотрел в иллюминатор. Поймав взгляд Росса, он нагнулся и передал ему маленький, сложенный пополам лист бумаги, где записал одну фразу из сочинения Платона «Республика». Росс кивнул и убрал его в карман.

Когда они были на высоте тринадцати тысяч футов, настало время готовиться к прыжку. Росс в последний раз спросил деда:

— Ты уверен?

Дед кивнул и выставил руку с большим пальцем. Затем пошевелил губами:

— Давай!

Глаза его за очками сияли, он смеялся, но ветер относил звуки. Росс был рад, что решился выполнить заветное желание деда, и, закрепляя карабин страховочного фала для прыжка в тандеме, молился, чтобы все прошло благополучно.

Росс сотни раз прыгал с парашютом и познал восторг полета. Но сейчас ему предстоял спуск со скоростью сто пятьдесят миль в час в связке с обожаемым дедом, который полностью доверился ему в таком опасном приключении, и он испытывал к нему нежность и огромное уважение.

Когда раздался сигнал его высотометра, он махнул рукой: «Пора!» Достал из мешка парашют и швырнул его в воздушный поток. Стреньга, соединяющая вершину купола парашюта с вытяжным парашютом, раскрыла парашют, канат стал стремительно расправляться виток за витком и наконец полностью натянулся. С резким хлопком главный парашют быстро развернулся и раскрылся, наполнившись воздухом.

Их медленно понесло в воздухе под куполом парашюта. Росс управлял стропами, чтобы полет проходил как можно более плавно. Возбуждение Джорджа передавалось ему наподобие электрических разрядов. Как только он ослабил оба триггера, их рвануло вперед и вверх, подарив им незабываемое ощущение полета в небе.

Джордж ликовал, заражая всех своей радостью от полета.

— Я придумал для всех новое правило, — заявил он в тот вечер за обедом. — Не откладывайте — повторяю, ни в коем случае не откладывайте на потом исполнение своей мечты!

Клэр невольно взглянула на Росса и сразу отвернулась. Слова Джорджа заставили ее с горечью подумать, что сама она откладывала на потом не только свою мечту о семье, но и все остальное, будто собиралась прожить еще одну жизнь, спокойную и беззаботную.

Она сидела на веранде под звездным небом, когда к ней подошел Росс.

— Вы еще не легли? В чем дело? — спросил он.

— У меня возникла… как бы это сказать… Небольшая проблема с жильем.

— Какая?

— Э-э… В коттедже мисс Дэрроу.

— Милли?

— Вам это кажется странным?

— Почему? Напротив, меня это очень вдохновляет. Собственно, это даже нам на руку.

— Я не понимаю. — Хотя она отлично поняла, что он имеет в виду.

— Вы же оказались бездомной, — просто сказал он.

— Ничего страшного, я могу незаметно проскользнуть…

— И помешать им? Ну нет, не нужно.

— Еще я могу пойти в коттедж ваших кузин. Айви сказала, что там достаточно места…

— Ни в коем случае! Я не намерен упустить шанс заполучить вас.

У нее замерло сердце.

— Почему?

— С меня хватит, — просто сказал он.

— Чего хватит?

— Мне надоело скрывать, что я все время думаю о вас. Надоело сопротивляться желанию обнять вас.

— Росс…

— Я просто честно все вам сказал, так что теперь все зависит от вас. Одно ваше слово, и я уйду, и больше вы от меня этого не услышите. Вы должны сказать мне, Клэр. Решение за вами. — Он помолчал, напряженно глядя на нее. — Думаю, вы этого хотите. Я просто уверен в этом.

Все последние годы она всячески избегала подобной ситуации, и это ей удавалось, но не потому, что она была такой твердой, умной или изобретательной. А потому что не встречала такого человека, как Росс Беллами. А встретив его, она изменилась. Теперь, когда она испытала счастье его объятий и поцелуя, душа ее раскрылась. Она знала, что уже не вернется к своей прежней замкнутой жизни.

— Так как же? — спросил Росс.

Откинув все благоразумные соображения, она привстала на цыпочки, поцеловала его, а потом прильнула к нему со всей страстью, которую подавляла в себе. Она даже испугалась, что оттолкнет его этим, но он крепко привлек ее к себе, и сердце ее наполнилось неведомой прежде радостью.

Если бы он сейчас ушел, она никогда бы себе этого не простила.

Погладив ее по спине, он обнял ее так, что у нее дух захватило, и зарылся лицом в ее мягкие вьющиеся волосы. Она замерла, чувствуя во всем невыразимую прелесть. Ласкающее прикосновение легкого ветерка к разгоряченному лбу. Сильный запах свежести от озерной воды. Вкрадчивое шуршание ночных зверушек в кустах. Завораживающий лунный свет. У нее слегка кружилась голова, словно под действием наркотика. На самом деле она впервые испытывала то обостренное восприятие окружающей действительности, какое приходит с любовью.