— Лэйси, — сказала я.

Тишина.

— Это я, дорогая.

— Мамочка.

— Я здесь, деточка.

Она что-то залепетала, но ее голос сорвался от переполнявших эмоций.

— Поговори со мной, девочка моя.

— Этот козел гребаный…

Тут Габриель вырвал телефон из ее рук и швырнул на пол.

— Лэйси! Лэйси, ты слышишь меня? Лэйси!

Опять тишина. Я крепче прижала трубку к уху, словно могла каким-то образом приблизиться к дочке.

— Лэйси, ты меня слышишь? — в отчаянии повторяла я. — Я люблю тебя. Все будет в порядке.

Ничего.

— Лэйси.

Я услышала, как что-то снова тащат по полу.

— Лэйси… Лэй…

— Выбирайте.

На секунду у меня перехватило дыхание, словно мне дали под дых.

— Ах ты, мразь, ты же отлично знаешь, что я выберу.

— Скажите вслух.

Он говорил как рассерженный учитель, требующий уважения от ученика.

— Говори! — заорал он, вернее скомандовал, сбившись на «ты».

— Лэйси.

— Будь на углу Орандж-гроув и Алтадены через шесть минут. Если я увижу полицию, услышу шум вертолета или замечу кого-то, якобы прогуливающегося с собачкой, то перережу ей глотку. Не вешать трубку! Оставайся на линии и включи громкую связь, я хочу слышать все, что ты говоришь.

Я повернулась к Гаррисону, приложила палец к губам и жестом попросила бумагу и ручку. Он вытащил из кармана блокнот и карандаш и протянул мне. Я быстро нацарапала несколько слов по дороге к двери.

Хикс слушал?

Гаррисон кивнул и написал ответ.

Через двадцать минут он сможет приехать сюда и прицепить к вам микрофон.

Я покачала головой, мы продолжили передавать блокнот друг другу, пока я шла к машине.

Через шесть минут я должна быть на углу Орандж-гроув и Алтадены.

Я поеду с вами, могу спрятаться сзади…

Я покачала головой, пока Гаррисон продолжал писать.

Нет, вы…

Я вырвала блокнот из его рук.

Читай дневник!!! Я поставила несколько восклицательных знаков. Там должно говориться, где Лэйси — найди ее.

Слова «найди ее» я подчеркнула несколько раз.

Мы дошли до машины, я открыла дверцу, а Гаррисон прикрыл рукой телефон, чтобы Габриель не слышал.

— Как я вас найду? — прошептал он. Наши взгляды на секунду встретились, но тут же разошлись.

— Он же написал, что именно планирует делать, и если мы потеряем связь… ты должен быть на шаг впереди.

Гаррисон неодобрительно покачал головой.

— Это жизнь, а не роман.

— Габриель верит в то, что написал.

Я села в машину и схватила Гаррисона за руку.

— Найди мою дочь.

Затем завела мотор, нажала на газ и помчалась по направлению к Алтадене.

Угол Орандж-гроув и Алтадены выглядел так, словно сюда по ошибке перенесли кусочек какого-то маленького городка. На асфальте аккуратные линии, чтобы все парковались под углом к тротуару и не мешали друг другу. Рядом друг с другом расположились ресторанчик, магазин тканей, комиссионка, торгующая подержанной мебелью, и парикмахерская. Единственный признак того, что мы не в Индиане, — вывески, написанные исключительно на армянском и испанском языках.

Я остановилась. Мимо меня к холмам проехала одинокая машинка. За рулем сидела молодая женщина, глядя строго перед собой, как будто она слегка перебрала и теперь на автопилоте добиралась домой. На противоположном углу время от времени то загорался, то гас от короткого замыкания знак автозаправки. И все. На перекрестке было безлюдно.

Если верить моим часам, прошло пять с половиной минут. Осталось еще тридцать секунд. Я осмотрела улицу, пытаясь предвосхитить действия Габриеля.

Двадцать секунд.

Но ничто не выдавало его присутствия. Если бы я только знала, что написано в дневнике Габриеля. Описал ли он все до мелочей? И мое сидение в машине, мой следующий шаг — это первая ошибка. Но что толку жалеть о том, чего нет под рукой? У меня сейчас есть только то, что передо мной. Или, правильнее будет сказать, за мной — те события, которые, собственно, меня сюда и привели.

Если то, что прочел Гаррисон, правда, то Габриелю нужно схватить меня. Но как? Неужели ловушка прямо у меня под носом? И я сама пойду в нее, сдавшись при виде дочки?

Десять секунд.

Нет, я так не сделаю. Если я увижу Габриеля, то убью его. Это мой единственный шанс. Единственный шанс Лэйси.

Все, последние десять секунд прошли.

— Лейтенант, — сказал Габриель.

Его голос прозвучал как выстрел. Я с неохотой взяла телефон.

— Я здесь.

— У вас есть единственная возможность — следовать моим указаниям. Замешкаетесь, и я убью ее. Рядом с заправкой есть телефонная будка, бросайте ваш телефон в машине и бегите туда, немедленно!

Я услышала через перекресток первый звонок.

Выскочив из машины, я оставила трубку на сиденье, но не стала захлопывать дверцу. Пятьдесят метров через перекресток показались мне смертельно опасными, словно я шла по минному полю. Каждый шаг все дальше и дальше затягивал меня в темный извращенный мир Габриеля, унося от единственной связи с моим миром, оставшейся лежать на сиденье автомобиля. Когда я добралась до телефонной будки, то чувствовала себя незащищенной и уязвимой, как младенец. Он отрезал меня от моего мира, заманил в свои сети. Вот он ужас. Звонящий телефон, пустая улица, не в меру разбушевавшееся воображение.

— Я здесь, — сказала я между вздохами.

— Впереди, примерно в четырех-пяти метрах, увидите коричневую машину. Садитесь в нее и едьте на север по Алтадене. Бегом!

Я швырнула трубку на рычаг и рысью рванула к машине. Старая модель, по крайней мере десятилетней давности, и нуждается в покраске. Кажется, «шевроле-импала». Внутри удушливо пахло дешевым одеколоном и пивом. На заднем сиденье пивные банки и гора нестираного белья. Впереди на полу несколько квитанций за обналиченные чеки. Скорее всего, машина принадлежала какому-то поденщику, наверняка нелегалу. И очень даже вероятно, что он уже мертв. На пассажирском сиденье начал звонить телефон.

Если я отвечу и сделаю так, как Габриель велит мне, то полностью погружусь в кошмар, поглотивший мою девочку. Я посмотрела на свою пустую машину и представила себе, как Гаррисон читает сейчас повествование Габриеля. Я практически слышала его голос, видела, как он качает головой и повторяет: «Нет, лейтенант, только не это».