Насытившись, он улегся на бок и слегка задремал. Непогода вовсю разгулялась, дождь нещадно хлестал, но это вполне устраивало Теора — котел все время наполнялся.

Дождь продолжался всю ночь, день и еще одну ночь. Все это время Теор проспал, приходя в себя после пережитых потрясений. И только когда туман стал подниматься над вулканом, уходя в посветлевшее небо, он очнулся и почувствовал себя вполне отдохнувшим Впервые после отплытия из Медалона он с оптимизмом смотрел в будущее.

Перекусив, он с нетерпением пошел к своему «горну». Панцирь скальпада был затянут черной коркой. Разбив ее, наярр увидел на дне солидных размеров металлическую отливку. Это был почти чистый натрий.

Как-то эту идею высказал Марк Фрэзер. Землянин объяснил Теору, что натрий хорошо растворяется аммиаком и образует с ним ряд соединений — именно они и придавали облакам Юпитера характерную окраску. Дождь в течение многих часов наполнял панцирь жидким аммиаком, который, испаряясь, оставил на дне достаточное количество натрия. Теперь оставалось лишь пустить его в ход, но для этого нужно подняться к жерлу вулкана.

Несколько часов Теор карабкался на гору с южной стороны. Склон становился все круче, а жар от подземного огня — сильнее. Дышать было труднее и труднее, так что наярр часто останавливался, чтобы передохнуть. В эти минуты он неотрывно смотрел на огромную лесистую равнину, тянущуюся до самой Дикой стены. Где-то там должна находиться армия Вальфило, его последняя надежда на спасение. Но сначала нужно дать знать о себе. Именно для этой цели Теор и добыл натрий.

К ночи он добрался до края кратера. Почти ничего не видя, едва дыша, он тем не менее нашел в себе силы заглянуть в кипящее жерло вулкана. Это было ужасное, невероятное зрелище. Наярр отшатнулся, но затем вновь заставил себя подойти ближе. И, оторвав кусок от мягкого слитка, швырнул его в озеро огня.

Он едва успел укрыться за ближайшим обломком лавы, как язык пламени вскипел там, где он только что стоял. Часть дымного столба тотчас окрасилась в желтый цвет. Через некоторое время он бросил второй кусок металла, за ним — третий. Выждав солидную паузу, он метнул в кратер четвертый кусок, и наконец — пятый. Это было визуальной интерпретацией барабанного сигнала «Жду помощи!».

Оставшейся части слитка хватило только еще на одно повторение просьбы о помощи. Теор полагал, что усиленные вспышки и изменение цвета дыма должны быть заметны на расстоянии многих десятков миль. Но видели ли все это воины Валъфило? И захотят ли вернуться, чтобы помочь неизвестно кому?

Теор вновь укрылся в своем убежище под скалой и, тяжело дыша, стал ждать. Ночью заснул беспокойным сном.

Под утро его разбудил топот чьих-то ног. Оглядевшись, Теор с радостью увидел двух воинов, поднимавшихся по склону горы. Увидев сородича, они галопом понеслись ему навстречу.

— О, да это же Рив, наш Рив!

Теор с волнением обнял товарищей. Ему не верилось, что позади остался такой долгий и трудный путь в полном одиночестве, через дикие области гор — путь, которым доселе не проходил ни один юпитерианин. Но борьба еще не закончилась…

— Надо уходить отсюда, — сказал он. — Это плохое место для наярр.

Оказалось, что разведчики прилетели к подножию вулкана на форгарах и предусмотрительно захватили с собой двух запасных. Перед тем как отправиться в обратный путь, они коротко ответили на расспросы Теора.

— Нам нечего особенно рассказывать, сын Элкора, — сказал один из воинов грустно. — Мы не могли оставаться на побережье, и потому перешли через перевал и остановились в лесу, на берегу озера. Там мы и раскинули лагерь. Наше начальство так и не решило, что делать: либо вернуться и умереть в бою, либо ждать подкрепления. Некоторые считают, что мы должны направиться на восток Мендалона, а затем повернуть на юг и искать Лесное племя. Этот народ умеет драться и может помочь. Но другие говорят, что за это время улунт-хазулы полностью овладеют страной. И первым падет Наярр.

— Да, времени у нас мало, — согласился Теор. — Горожане не смогут долго выдерживать осаду, тем более что запас продовольствия у них невелик. Затем погибнут мастерские Атха — враг не оставит там камня на камне. Даже если нам и удастся отвоевать оставшуюся часть Мендалона, без Наярра и Атха мы обречены. Узнав, что наша цивилизация гибнет, на нас со всех сторон ринутся орды дикарей.

Он продолжал размышлять об этом, пролетая на форгаре над лесом. Что же делать, как выиграть войну у куда более сильного противника? Ясного ответа он так и не нашел, но после всего происшедшего вера его в собственные силы значительно возросла. В лагерь около озера он вошел решительным шагом и сразу же направился к юрте Вальфило, над которой развевалось знамя армии наярр.

Покрытый шрамами ветеран с неподдельной радостью приветствовал сына Элкора. Он был поражен, услышав рассказ о скитаниях Теора. Подробно доложив обо всем, что произошло во время отступления его войска, Вальфило спросил:

— Что предлагаешь делать, сынок?

— Идти в Мендалон так быстро, как только сумеем, — решительно ответил Теор. — Если мы пересечем Дикую страну через Ворота ветра, то выйдем на равнину недалеко от реки Брантор. В тех местах растет густой лес, так что мы построим плоты и быстро и незаметно спустимся по течению к Наярру. Оказавшись на берегу, зайдем врагу в тыл и сразу же атакуем их. Когда горожане увидят, что к ним пришла помощь, они сделают вылазку. Улунт-хазулы окажутся между двух отрядов…

— Которые враг так же легко порубит на куски, как и один, — мрачно продолжил Вальфило. — Сынок, моя армия уже далеко не та, что несколько дней назад схватилась с чужаками на побережье. Многие убиты, еще больше унесли раны и голод.

— У вас есть другой план? — едва сдерживая ярость, спросил Теор.

— Есть. Мы можем поселиться в этих местах. Охота здесь неплохая, мы уже убедились в этом. В лесах, правда, немало дикарей, но они не осмелятся напасть на нас. Здесь и будет основана новая страна наярр. Мы построим кузницу на склонах вулкана, и тогда сможем изготавливать оружие. Цивилизация наярр со временем возродится вновь, а о Мендалоне… о нем придется забыть.

— Что? Оставить все, что создали предки?

Вальфило опустил голову.

— Другого пути нет. Послушай меня, старина. Я был бойцом всю сознательную жизнь и привык жертвовать очень многим, чтобы сохранить самое важное. А что может быть важнее нашего народа? Поход к Наярру не спасет горожан, а лишь приведет в гибели всего нашего племени. И тогда тьма опустится на мир — ведь в этой части планеты мы единственное цивилизованное племя.

— Вы — опытный воин и знаете о битвах куда больше, чем я, — гневно произнес Теор. — Но вы имеете лишь смутное представление о том, на чем зиждется наша цивилизация. Почему наярры никогда раньше не пытались пересечь Мендалон и поселиться в этих местах? Да потому, что эта страна куда беднее, чем вы думаете. Частые дожди вымывают из почвы питательные вещества, поэтому здесь растут только твердые, как камень, деревья. Для сельского хозяйства здешняя земля не годится. Охотой долго не проживешь, надо заниматься разведением скота — а чем ему здесь питаться? Вы говорите, на вулкане можно построить кузницу. Но я сам видел — там нет подходящих минералов, они встречаются только на побережье. Я уже не говорю о том, что, отдав врагу Наярр, мы останемся без всех накопленных нашим племенем знаний, без письменности, и скоро вообще впадем в варварство. Наша цивилизация очень хрупка, и не воины — носители ее. Если мы останемся здесь, то тьма придет неизбежно. В бою у нас есть шанс на победу, а здесь его совсем нет!