– Я понимаю, куда ты клонишь, – сказал Макс, отводя свою руку. – В этом и заключается разница между полами. Женщины хотят любви, детей, будущего. Вряд ли я на это способен. – Его голос стал резким, и Грейс вздрогнула. – Однажды я попробовал. Но все сгорело еще тогда. А такое из пепла не поднимается.

Макс не решался посмотреть на нее. Он молил всех богов, чтобы теперь, когда между ними начались интимные отношения, Грейс вдруг не захотелось большего. Этот ее вопрос о детях. В той части души, к которой обращалась Грейс, у него было пусто. Макс знал: ни ей, ни какой-либо другой женщине он никогда не сможет дать ничего, кроме своего тела… Потом он все-таки решился поднять голову. Грейс смотрела на него с грустью, но и с пониманием тоже.

– Кто знает, – тихо сказала она. – Бывает, что-то возвращается, когда меньше всего этого ждешь.

Макс придерживался противоположного мнения, но спорить не стал.

– Пойду-ка я, – сказал он, заставив себя улыбнуться.

– Я тебя не прогоняю, – спохватилась Грейс. – Прости меня… за вопрос. Я совсем не собиралась…

– Не переживай. Все нормально, – перебил ее Макс, вставая с кровати. – Честное слово. – Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Тебе и в самом деле было хорошо? Я был… Тебе понравилось?

Макс не хотел, чтобы его эго погладили по шерсти. Ему требовалось удостовериться, что демоны, обитавшие в душе Грейс, не набросятся на нее после его ухода.

Ее глаза вспыхнули. У Макса отлегло от сердца.

– Мне… очень понравилось. Ты… Это было потрясающе.

– Я рад, – сказал Макс, надевая футболку.

– Спасибо. Не считай это обычной вежливостью. Я действительно тебе очень благодарна.

– Взаимно. Ты тоже была удивительна. – Он нагнулся за кроссовками. – До скорого.

Затолкав грызущее чувство вины подальше, Макс ушел, оставив Грейс сидящей на кровати. Максу сдавило грудь. По-настоящему вздохнуть ему удалось, лишь когда он вышел из ее дома на ослепительно-яркое и жаркое солнце.

– Ну, блин! Неужели это ты?

Грейс улыбнулась, услышав знакомый голос, который эхом разнесся по клубу ее брата.

– Малышка, да ты прямо бальзам для усталых глаз.

Пересекая танцпол, к Грейс стремительной походкой шла Сиенна Келли – администратор бара. Ее потрясающая прическа афро колыхалась в такт шагам. Ярко-красная помада на почти черном лице делала эту женщину безумно сексапильной. Одежда Сиенны, как всегда, была облегающей и достаточно открытой. Себя она называла фитнес-маньячкой. Трудно сказать, какую часть суток она тратила на тренировки, но фигура у Сиенны была просто безупречной. Подойдя к Грейс, Сиенна крепко обняла ее и поцеловала в щеку.

– Ты потрясающе выглядишь, – щебетала Сиенна, осматривая Грейс со всех сторон. – Слушай, почему мы с тобой так давно не виделись?

– Потому что одна из нас путешествовала по свету. И как тебе Европа?

– Дорогуша, это что-то невероятное! – Сиенна прошла за стойку и уперлась своей крепенькой ляжкой в холодильник. – Париж, Рим, Лондон – сплошная фантастика. Сказка наяву. Даже возвращаться не хотелось.

– Понимаю! Вашингтон после Парижа кажется заштатным городком, – улыбнулась Грейс.

Сиенна открыла бутылку «Короны» и протянула ей:

– Если бы не твой братец-придурок, я бы и сейчас гуляла по Парижу.

Невзирая на лексикон Сиенны, в ее голосе звучало уважение к Каю. И не только. На публике она и Кай разыгрывали неплохой спектакль, что вовсе не отражало настоящих отношений между ними. Грейс знала, как трудно угодить ее брату, помешанному на совершенстве. При всей своей экстравагантности и остром язычке Сиенна была на редкость надежным человеком. В этом они с Каем были схожи. Между ними нередко возникали словесные перепалки, но Кай и Сиенна идеально дополняли друг друга.

Сиенна открыла вторую бутылку и, глотнув оттуда, спросила:

– А как твое житье-бытье в Западной Виргинии? Кай говорил, ты купила дом.

– Потрясающий дом, – с гордостью добавила Грейс. – Если тебе показать снимки, каким он мне достался и какой он сейчас, ты не поверишь. Но я не превратилась в домоседку, которая только и ходит с тряпкой. Я работаю. У меня появились чудесные друзья. Городок очень спокойный.

– Так это же замечательно! – подхватила Сиенна. – Я просто горжусь тобой. – От избытка чувств она снова обняла Грейс. – А что это ты вдруг оказалась за нашей стойкой?

– Завтра я встречаюсь со своим психотерапевтом. Узнала от Кая, что у вас не хватает рабочих рук, вот и решила помочь.

Грейс подвинула ногой опустевшую коробку из-под пивных бутылок, которые успела переставить в холодильник.

Сказанное ею отчасти было правдой: и насчет завтрашней встречи, и насчет нехватки рабочих рук. Но в Вашингтон она могла бы приехать и завтра, как делала обычно. Холли дала ей краткосрочный отпуск до выходных. Ей Грейс сказала, что соскучилась по брату и хочет погостить у него пару дней. Однако главная причина, почему она оказалась в Вашингтоне на день раньше, заключалась со всем в другом. Ей понадобилось на время уехать от Макса.

С того памятного дня, когда они с Максом впервые решились на секс, многое изменилось. Грейс преодолела страх перед интимной близостью, разметала свои дурацкие ограничения. Ей не хотелось признаваться, но никогда еще она не получала столько острых, ярких и разнообразных наслаждений от близости с мужчиной. Их отношения с Максом переместились в новую плоскость, став раскованнее. Грейс понравилось быть сверху. А каким чудом был Макс, когда он в изнеможении лежал под ней, раскинув руки, весь вспотевший и довольный. В нем жили необузданные страсти, но с ней он был удивительно заботлив и осторожен. Он выполнял каждый ее сексуальный каприз. По правде говоря, и она сама становилась необузданной с ее выкриками и шепотом: «Быстрее! Сильнее!»

Их вторая близость была на диване. Грейс несколько изменила позу, оказавшись к нему спиной. Ее ягодицы упирались в плотные мускулы его груди. Макс жарко дышал ей в затылок, пощипывал за зад и бормотал ругательства. Они кончили одновременно, и это было нечто. Грейс нравилось все: и то, как он произносит ее имя, и выброс горячего семени.

Грейс была по-настоящему счастлива. Она не только получала наслаждения сама, но и дарила их Максу. Ей страшно нравился вид удовлетворенного Макса – сонного, с глуповатой улыбкой. Но его глаза не засыпали. Эти удивительные, темные, зовущие глаза, наполнявшие ее… Чем? Чем-то непонятным, похожим на надежду.

Как говорил Макс, теперь она полноценно оттраханная женщина. Разбуженное желание постоянно требовало близости. И потому Грейс решила сделать перерыв. Идея показалась вполне здравой. К тому же ей не хотелось рисковать. Макс мог заподозрить, что в ее отношениях к нему что-то начало меняться. Грейс сама не понимала, откуда это в ней. Они ведь обговаривали условия: только секс и никаких эмоций. Помнится, едва она заикнулась, что в будущем у Макса могут появиться дети, как он побледнел и спешно ретировался. Одному Богу известно, как бы повел себя Макс, поняв, что она начинает в него влюбляться. Он совсем недавно появился в ее жизни, и Грейс боялась разрушить то, что между ними сложилось. Боялась потерять Макса. Его дружба стала для нее невероятно важной. Говоря ученым языком психотерапевтов, дружба с ним превратилась в неотъемлемый элемент ее повседневной жизни.