Комната была полностью разгромлена. В плече Эбби пульсировала боль. Гретхен, усыпанная штукатуркой, неподвижно лежала на матрасе, склонив голову набок... вдруг ее грудь поднялась со вздохом, а потом опустилась, и Гретхен издала слабый храп. Эбби поняла, что она спит...

И улыбается.

Эбби оторвала руку от кровати, пошла из комнаты и поморщилась - ноги были словно деревянные. Дом заливал солнечный свет, за окнами сверкал океан - они провели тут всю ночь. Издалека послышались голоса. Эбби направилась в переднюю часть дома и, услышав хлопок двери машины, захромала к окну.

Во дворе только что остановились три полицейские машины и Мерседес миссис Ланг и люди, как один, вылезали из автомобилей. Миссис Ланг вдруг подняла взгляд, увидела Эбби, указала, и полиция бросилась в дом. Эбби прохромала обратно в спальню для гостей и зашептала:

- Гретхен! Гретхен! Они здесь!

Опустившись на колени возле кровати, она разрезала путы на руках Гретхен. Та начала просыпаться и улыбнулась, увидев подругу. Это и правда снова была Гретхен.

-Эбби?..

На деревянной лестнице, ведущей в дом, слышались тяжелые шаги. Все здание тряслось.

- Гретхен... - откликнулась Эбби и, разрезав последний узел, сорвала веревки из простыней.

- Я тебя слышала... - сказала Гретхен. - Я слышала только тебя. Я тонула, а ты протянула мне руку и вытащила...

Парадную дверь выбили, и теперь в доме раздавались голоса, гремели ботинки и тряслись стены. Они приближались к спальне.

- Я люблю тебя, - сказала Эбби, обняла Гретхен, и Гретхен обняла ее, шепча на ухо:

- А Макс? Что я сделала с Максом?

- Это не ты. Макс знает что это не ты, - Эбби еще не договорила эти слова, как сзади ее обхватили и оторвали от Гретхен. Повиснув в воздухе, Эбби болтала ногами, Гретхен держалась за подругу до последнего, пока полицейские не оторвали ее руки, но и тогда Гретхен продолжала тянуться к ней и кричать:

-Эбби!

Мама Гретхен обнимала дочь, но та по-прежнему звала подругу.

- Вынесите ее отсюда! - приказал мужской голос. Весь пляжный дом Лангов заполнили мужчины в синих мундирах.

- Гретхен! - кричала Эбби и тянулась к подруге. Между ними стояли полицейские, мистер и миссис Ланг. Последнее, что увидела Эбби, когда ее спиной вперед выносили из спальни - Гретхен, которая тянулась к ней из-за плеча матери. Потом девушку понесли по холоду вниз по лестнице, бросили на заднее сиденье патрульной машины и завели двигатель. Пляжный дом позади начал исчезать.

- Эбби! - раздался едва слышный крик. Развернувшись на сиденье и прижавшись к заднему окну. Эбби увидела, что Гретхен вырвалась и теперь бежала по лестнице и двору. Ее пытались поймать, а она неслась по улице с окровавленными босыми ногами, в одних шортах и жутко грязном топике, с лицом, искаженным от горя.

- Эбби!!! - крикнула она в последний раз. Эбби прижала к заднему стеклу здоровую руку. Машина набирала скорость, увозя девушку, и теперь она больше не видела Гретхен - свою лучшую подругу, свое отражение, зеркало, тень, саму себя.

- Гретхен... - прошептала Эбби.

Гретхен исчезла.

Слушание называлось «закрытым», но для Эбби это было все равно, как если бы ее поставили в центр Марион-Сквер. В зале находились два адвоката Лангов, два агента Государственного правоохранительного подразделения, городской прокурор со своим помощником, два пристава, секретарь и психолог-консультант, специализировавшийся на сатанизме и ритуальных преступлениях. Не было только Гретхен.

Эбби с больным плечом, рукой на перевязи и швами на левом ухе сидела на жесткой деревянной скамейке, пахнувшей лаком для мебели, и слушала, как судья разносит ее маму с папой: они, дескать, безответственные, не годятся быть родителями, им должно быть стыдно... И все это было правдой. Мама, прическа на голове которой больше подошла бы для вечеринки (отчего Эбби становилось очень грустно), только молчала и кусала себя за щеку, а папа с блестящими глазами елозил руками по бедрам. Потом, когда призвали Лангов, женщина из Правоохранительного подразделения вывела Эбби в коридор, но и туда через закрытые двери доносилось каждое слово, произнесенное повышенным тоном. Говорили судья, адвокаты, Ланги, но не ее родители - те просто сидели и обтекали.

- Горячо у них там... - сказала женщина.

Специальное слушание по делам несовершеннолетних началось неделю после того, как Гретхен и Эбби нашли в пляжном доме. Эбби хотелось сбежать и повидаться с Гретхен, чтобы проверить, сработал ли экзорцизм, но папа забил окно и повесил на дверь замок. Если ей надо было в туалет, она звонила в колокольчик - тогда мама открывала дверь и ждала в коридоре.

К ним домой приходил следователь из Правоохранительного подразделения и допрашивал Эбби в гостиной: как они попали в пляжный дом? Где она взяла ГОМК? Кто еще был вовлечен? Следователь делал вид, будто ей сочувствует будто все это ради ее блага, но Эбби помнила, что случилось, когда она пыталась рассказать правду директору, отцу Моргану и Лангам, и молчала. Спустя полчаса этого молчания следователь перестал изображать дружелюбие, отвел родителей в сторону и сообщил им (достаточно громко, чтобы Эбби слышала), что именно отказ сотрудничать со стороны их дочери будет означать для ее будущего.

«Поздно», - подумала Эбби.

Когда ее, наконец, впустили в зал суда, Риверзы выглядели полностью сломленными. Эбби ожидала, что судья даст ей слово, но скоро стало ясно: никто не даст ей ничего сказать. Все решения о ее жизни будут принимать другие, а ей не дадут даже возможности высказаться.

Адвокат Лангов говорил что-то про делаверскую лечебницу-интернат для трудных подростков, про охранный ордер, про то, сколько лет Эбби проведет в закрытой палате, и тут вошел человек, похожий на бухгалтера, и прошептал что-то судье на ухо. Судья объявил короткое совещание в своем кабинете для всех, кроме Риверзов. Зал суда остался пустым, за исключением Эбби, ее родителей и одного пристава. Эбби сидела рядом с ними, окаменев, и ждала, что сейчас все вернутся и отправят ее на север, как груз. Плечо и ухо болели, и это радовало - по крайней мере, она хоть что-то чувствовала.

Вернувшись, судья объявил, что один человек хочет дать показания. Адвокат Лангов с утомленным видом картинно хлопнул блокнотом по столу. Мама Гретхен плакала, а мистер Ланг крепко сжимал челюсти. Несколько минут спустя задние двери открылись, и три полицеских ввели экзорциста, который не смотрел Эбби в глаза. Она поняла, что это конец. Сейчас он всем расскажет про Андраса, про то, как Эбби его попросила, как они все планировали, и все поймут, что она больная, пропишут ей таблетки и отправят в Саузерн-Пайне. Он все сделает настолько хуже!

И тут экзорцист спас ей жизнь.