– Я не нужна ей, Мюриел. Чем быстрее, я осознаю это, тем быстрее смогу понять, как мне жить дальше.

– Я прошу тебя поговорить с ней только один раз. Только на этот раз ты должна войти к ней и вести себе так, будто ты ее союзница. Ты приняла роль, которую она когда-то тебе навязала – роль человека, которого нужно защищать, и видишь, куда тебя это привело. Она не сдастся, пока ты не дашь ей для этого повод. – Мюриел встала и расстегнула жакет. Давать юридические советы клиентам было гораздо легче.

– Но почему?

– Почему мне не все равно?

Эмма кивнула.

– Потому что она любит тебя сильнее, чем ненавидит. Ты совершила ошибку, Эмма, но это бывает со всеми Конечно, такое количество ошибок удается сделать не каждому, но…

– Ладно, я поняла. Хватит меня успокаивать.

Из палаты, куда медсестра проводила Мюриел и Эмму доносился смех. Эмме хватило этого, чтобы забыть обо всех своих сомнениях. Она разозлилась. Не было ничего странного в том, что с Кейн кто-то флиртует, но обычно Кейн всех отшивала. А сейчас смех звучал так, будто Кейн с радостью отвечала на флирт.

Но больше всего она удивилась, когда обнаружила в палате агента Дэниелс.

– Агент Дэниелс. Вы не извините нас? – сказала Эмма вместо приветствия.

– Конечно. Я просто ждала Мюриел. – Атмосфера в комнате стала такой накаленной, что Шелби сразу захотелось уйти. Ей меньше всего хотелось, чтобы ее начальство узнаю о том, что она устроила в клинике драку из-за Кейн Кэйси.

Дверь мягко захлопнулась, и Эмма с Кейн снова остались одни. Эмма видела, что дыхание Кейн участилось, зная, что это верный предвестник бури.

– Что это только что было? – спросила Кейн.

– Заткнись.

– Что?

– Я сказала, заткнись. Это значит помолчи и послушай. – Она подошла к постели, сдерживая желание ткнуть Кейн кулаком. – Я никуда не ухожу, и я отказываюсь просто подчиняться тебе, так что привыкай. Новый Орлеан достаточно велик для нас обеих, и я не собираюсь обратно домой.

Она сделала паузу, чтобы набрать побольше воздуха-

– Ты будешь знакомиться с дочерью, так же, как и я сыном. Это означает, что мы будем проводить время вместе, иногда даже в одной комнате. Мне очень стыдно за все, что я сделала, это правда, но сейчас я извиняюсь в последний раз.

– Ты сказала мне «заткнись»?

Она не смогла сдержаться и стукнула ее по руке.

– Боже мой, ты что, услышала только это?

– Нет, я слышала все остальное. Не беспокойся, ударишь меня еще раз, и я тебя отшлепаю.

– Слишком поздно, твоя кузина уже пригрозила мне этим. – Слова отца о риске заставили ее продолжить. – Скажи мне, что тебе наплевать на меня, и я уйду прямо сейчас. Мюриел поможет нам составить график встреч с детьми. Скажи мне, иначе я никуда не уйду.

– Эмма, ты знаешь, что я не могу этого сделать. Ты мать моих детей, и я должна уважать это.

– Забудь на минутку о своих традициях и о своей чести. Это только между мной и тобой. Скажи, что тебе все равно.

Кейн закрыла глаза и попыталась заставить себя произнести эти слова. Это было бы так просто – никогда не вспоминать об этом предательстве.

– Я не могу. Как бы мне ни хотелось это сказать, не могу.

Радость снова появилась в глазах Эммы. Но это не значит, что мы можем вернуть все назад. Сделать это я тоже не могу.

– Мы не должны возвращать то, что было, Кейн. Мы должны двигаться вперед. – Эмма еще раз рискнула и протянула Кейн руку, ничего не ожидая в ответ. Слезы навернулись на глазах, когда Кейн взяла ее руку. – Если ничего не получится, я вылью на тебя банку пива.

– Я хочу вести себя в рамках приличий, Эмма. Не жди от меня слишком многого. У нас был шанс, и мы его упустили.

– Все дело в агенте Дэниелс? – Нет, дело не в ней. Наше время прошло. – Эмма попыталась отодвинуться и Кейн сжала ее руку. – Я не могу Эмма. Я еле выжила в первый раз. Второй раз я не могу подвергать себя такому риску. Тем более что я должна думать о Хэйдене.

– Это честно. Я сама во всем виновата.

– Расскажи мне про Ханну. – Им нужна была безопасная тема, чтобы разрядить атмосферу. Только из-за того, что Кейн несколько лет проклинала Эмму, она не могла заставить себя забыть, какие у нее нежные руки и как она чудесно она пахнет. Находиться с ней рядом было опасно, но та часть, которая все еще любила Эмму, ничего не могла с собой поделать.

– Как насчет того, чтобы сама Ханна рассказала тебе о себе? Это ее любимая тема. Если ты еще не устала.

– Мне больно, но больше лекарств я не хочу. Я жива и могу двигать руками и ногами, так что все остальное – всего лишь неудобства

Через сорок минут Ханна заснула рядом с Кейн, с большим воодушевлением рассказав ей о своей жизни. С того момента как Кейн увидела эти синие глаза, она потеряла голову, и эти четыре года, словно не имели для нее никакого значения.

– Что случилось с Хэйденом? – шепотом спросила Кейн. Прижимающееся к ней тело малышки казалось ей чем-то сказочным.

– Я сказала ему о Ханне, и он расстроился. Она медленно кивнула.

– Ты сказала ему что я знаю, так?

– Да, я должна извиниться еще и за это. Я сказала, не подумав, и клянусь, что я сделала это не для того, чтобы навредить тебе. Он разозлился и сказал что-то вроде того, что я променяла его на Ханну, и что он хочет быть один. Прости. Кейн. Он убежал из-за этого.

Хэйден сам понимает, что к чему, он достаточно умен. Так что с ним все будет в порядке, пока Бракато будет хорошо себя вести.

– Что ты хочешь этим сказать? – Эмма говорила тихо,но Кейн слышала панику в ее голосе.

Он имеет дело с ребенком, который умеет унизить словами, если захочет. Если Хэйден начнет насмехаться над большим Джино, я не могу обещать, что он вернется домой целым и невредимым.

Зеленые глаза удивленно распахнулись.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Если это случится, я скормлю Бракато его собственные почки. – Эта угроза была произнесена тем же спокойным тоном. – Итак, теперь поговорим о сегодняшнем вечере.

– Я собираюсь действовать, и ты меня не остановишь. Просто послушай, хорошо? Я хочу, чтобы ты, независимо от того что случится, или как будет выглядеть Хэйден обменяла детей Бракато на него. Не позволяй Меррик или кому-то еще уговорить тебя поступить иначе.

– И Бракато это так сойдет с рук?

– Со временем я с ним разберусь. Я бы не хотела ждать, но сейчас я не в состоянии что-то предпринять.

– Я могу… – начала Эмма.

– Ты можешь доить коров, а это – не твое дело. Я говорю это не для того, чтобы тебя обидеть. Я хочу, чтобы ты осталась цела и невредима. Мы те, кто мы есть, и то, что нужно сделать с Джованни, ты сделать не можешь.