– Доусон, когда ты прекратишь обращаться со мной как с ребенком?

– Прости. Наверное, у меня слишком развит собственнический инстинкт, но одна мысль, что эти янки будут к тебе приставать, приводит меня в бешенство. Все-таки я бы предпочел, чтобы ты не ездила в город одна, это опасно.

Кэтлин вздохнула и посмотрела на свои сложенные на коленях руки.

– А что сейчас безопасно? Кстати, мы не виделись с того дня, когда я последний раз была у тебя дома. Как ты себя чувствуешь? Рана зажила? – Кэтлин посмотрела ему в глаза.

Доусон нахмурился и натужно закашлял, театрально схватившись рукой за грудь.

– Раз уж ты об этом спросила, я еще не совсем поправился. Кажется, мне совершенно необходимо, чтобы кто-то меня навещал, гладил мое хрупкое, ослабевшее тело.

Кэтлин улыбнулась – впервые за несколько месяцев:

– Сию минуту оставьте ваши глупости, Доусон Блейкли!

Шли месяцы, Кэтлин начала излечиваться от депрессии, вызванной смертью Хантера. Она все чаще выходила из дома, и постепенно ее жизнь возвращалась к почти нормальному ритму. В городе ей иногда попадался майор Брукс – то она видела его выходящим из отеля или какой-нибудь таверны, то он проезжал мимо нее. Завидев его, Кэтлин тут же отворачивалась, но всякий раз чувствовала на себе взгляд его холодных серых глаз. Если же их взгляды случайно встречались – такое тоже бывало, – майор приподнимал шляпу и дерзко улыбался, откровенно игнорируя требование Доусона Блейкли.

Война продолжалась. В мае 1864 года могущественная армия Союза под командованием генерала Гранта перешла реку Джеймс, и на севере Виргинии произошло ожесточенное сражение, от которого армия генерала Ли так и не оправилась. На западе генерал Шерман медленно продвигался к Атланте.

Летом в Натчезе, как всегда, стояла влажная жара. Кэтлин и Скотт спасались от зноя в старой затененной беседке. У них часто бывали в гостях Джексоны – Бекки, Джонни и маленькая рыжеволосая Дженни. В это трудное для них обеих время молодые вдовы черпали друг у друга силы и утешение.

В Виргинии на протяжении всего лета положение не улучшалось, а к осени Питерсберг оказался в осаде, обернувшейся для защитников-южан медленной смертью от голода. Тем временем Шерман захватил Атланту. На Севере это событие вызвало бурную радость, Юг же пошатнулся от еще одного сокрушительного удара.

К середине ноября переизбранный на второй срок президент Авраам Линкольн практически держал победу в кулаке. Шерман оставил Атланту и двинулся на Саванну а затем дальше, к морю; в декабре 1864 года он захватил старый город, примерно в это же время союзный генерал Томас разгромил армию южан под Нашвиллом в штате Теннесси.

Холодным декабрьским утром 1864 года Кэтлин сидела на своем обычном месте в соборе Святой Марии. Священник в белой сутане поднялся на кафедру, лицо его выражало тревогу. Непривычно виноватым тоном он сообщил своей пастве, что, как они, вероятно, уже прочли в «Натчез курьер», по приказу правительства Соединенных Штатов он должен отслужить службу за здравие президента Линкольна.

По толпе прихожан пробежал ропот. Самые смелые не скрывали недовольства. Кэтлин тоже возмутилась нелепым приказом. Если янки думают, что могут приказывать ей, за кого молиться в своей собственной церкви, в Натчезе, то они глубоко заблуждаются! Она решительно не собиралась возносить молитвы за здравие мистера Линкольна! Она пришла помолиться за мужа, а не за какого-то президента северян, которому нет дела до Конфедерации и до страданий южан.

Отказываясь повиноваться приказу, Кэтлин поднялась с королевским достоинством, взяла за руку Скотта и, высоко держа голову, решительно двинулась к выходу из церкви.

Лина и Лана Гамильтон вместе с остальными прихожанами наблюдали за удаляющейся Кэтлин. Ни слова не говоря, сестры переглянулись, одновременно встали и тоже вышли из церкви. Снаружи Лина тронула Кэтлин за рукав.

– Дорогая, я знала, что вам хватит смелости не подчиниться этому неслыханному приказу. – Женщина посмотрела на Скотта. – Молодой человек, кажется, я вам уже говорила, что ваш дедушка был выдающимся человеком и настоящим джентльменом. Никогда не забуду, как в двадцать пятом году, когда в город приезжал генерал Лафайетт, его принимали в вашем доме.

Лана перебила сестру:

– Кэтлин, мы вам рассказывали, что в его честь был произведен ружейный салют из двадцати одного залпа?

Кэтлин взяла престарелых сестер за руки.

– Да, дорогие мои, рассказывали. Боюсь только, что вслед за сегодняшним эпизодом в нашем доме тоже могут прозвучать выстрелы, и это будет не салют.

Сестры одновременно ахнули, прикрывая рты руками.

В то же холодное декабрьское воскресенье Доусон вернулся из Европы. На закате к нему в особняк приехал Кроуфорд Эшворт. Когда он вошел в кабинет, Доусон отметил, что адвокат чем-то озабочен.

– Что случилось, Кроуфорд? – Доусон поднялся ему навстречу и предложил гостю виски.

– Спасибо. – Кроуфорд взял стакан и устроился на длинном кожаном диване. – Доусон, я долго сомневался, стоит ли приходить к тебе с этим делом. – Он помолчал, сделал большой глоток виски и добавил: – Пообещай, что не станешь слишком горячиться.

– Постараюсь. Выкладывай, что у тебя?

– Сегодня утром в церкви прихожанам приказали помолиться за здоровье Авраама Линкольна.

– Черт, эти грязные…

– Некоторые дамы возмутились, и я не могу их в этом упрекнуть. Все бы ничего, но они отказались подчиниться приказу и демонстративно покинули церковь. К сожалению, возглавляла их Кэтлин. – Кроуфорд удрученно покачал головой.

Доусон расхохотался:

– Узнаю мою девочку! К ней вернулся прежний нрав, значит, она оправилась от горя, – заключил он, продолжая смеяться.

– Доусон, это еще не все, что я хотел сказать. Я случайно узнал из очень надежных источников, что майор Дональд Брукс собирается воспользоваться этим предлогом, чтобы завтра утром конфисковать Сан-Суси.

Смех замер на устах Доусона. Он вскочил со стула.

– Только через мой труп!

– Доусон, я знаю, что ты пользуешься определенным авторитетом у союзных властей, может, ты мог бы с кем-то поговорить и решить этот вопрос? Мне ненавистна мысль, что янки захватят особняк Борегара. Я не знаю, может, нужно предупредить Кэтлин?

– Не нужно, потому что этого не будет. Извини, но я тебя покину, мне нужно срочно нанести один светский визит. – Эшворт направился к выходу. На верхней площадке лестницы Доусон задержался и крикнул: – Кроуфорд, какие женщины, кроме Кэтлин, приняли участие в этом демарше?

– Сестры Гамильтон вышли сразу за Кэтлин, потом еще несколько женщин, но их я не знаю.

– Спасибо, Кроуфорд.

Осведомившись у портье отеля Паркера, в каком номере проживает майор Брукс, Доусон поднялся по лестнице и громко постучал в дверь. Через несколько минут дверь немного приоткрылась и в щель выглянул майор Брукс.