Катерина рассказала о Киселевой, у которой она когда-то работала на галантерейной фабрике. Киселева за это время прошла через райком, горком и уже года три как обосновалась инструктором в ЦК, курируя легкую промышленность.

– Поговори с ней, – посоветовал Петров. – Она к нашей отрасли отношения не имеет, но связана с другими аппаратчиками. Женские связи просчитать нельзя, может быть, она спит с кем-нибудь из членов Политбюро.

– Это вряд ли. Там, по-моему, нет никого, кто был бы способен спать с женщинами.

– Среди кандидатов в члены есть вполне еще способные, – возразил Петров. – Но решают не они. Решается все даже не на уровне заведующих отделами, а на уровне референтов, инструкторов, заведующих секторами.

Вечером Катерина позвонила Киселевой. За последние годы они встречались редко: на партийных городских активах, иногда в Моссовете. Но Катерина один раз в год посылала ей поздравительную телеграмму на день рождения, этому она когда-то научилась у Изабеллы и академика. Завела, как она называла, «поминальную книжку», где были записаны дни рождений, и в начале каждого месяца помечала в настольном календаре, кому послать телеграмму, кому позвонить по телефону.

– Нужна консультация, – обратилась Катерина к Киселевой.

Та назначила день и заказала пропуск. В ЦК по партийным билетам уже не пропускали, требовался пропуск.

Киселева сидела в небольшом кабинете на двоих. В ЦК демонстрировали скромность. Мужчина средних лет заполнял какую-то сводку.

– Можешь говорить при нем, – разрешила Киселева. – Василий знает все мои тайны, я – его.

Катерина рассказала о сложившейся ситуации. Киселева задумалась.

– А вы на комбинате оборонку не делаете? – включился в разговор Василий.

У них на комбинате было два цеха, работавших на оборону, но не скрывать же это от товарищей из ЦК, которые если и не все знали, то все могли узнать.

– Делаем, – призналась Катерина.

– Ты гений, – рассмеялась Киселева и обратилась к Катерине: – Пошли!

Они спустились на два этажа ниже, и, пока шли, Киселева объяснила, что тот, к кому она ведет Катерину, отвечает за оборонные заказы.

Кабинет, куда Катерину привела Киселева, был больше, со столом для совещаний – по партийной иерархии такой кабинет полагался заведующему сектором или заместителю заведующего. Из-за стола поднялся сухопарый мужчина лет сорока. Он еще не нагулял жира, лицо не округлилось, в нем не было той вальяжности, которая появляется за годы сидения в аппарате. По тому, как Киселева зашла к нему без предупреждения, не позвонив, Катерина поняла, что у них близкие, а может быть, и очень близкие отношения. Киселева вполне толково объяснила суть дела.

Никита, как представился хозяин кабинета, выслушал и подошел к столу, где был установлен компьютер. Компьютеры только начали появляться у нас. Он включил дисплей и быстро начал что-то набирать.

Катерина увидела на дисплее название своего комбината, фамилии начальников цехов, выполнявших оборонные заказы.

– Насколько вы можете увеличить производство во втором и четвертом цехах при реконструкции? – спросил Никита.

Катерина просчитала мгновенно:

– В три раза, как минимум.

– Под это мы дадим деньги и заказы. Вам надо будет нанести визит в наш Пентагон к генерал-полковнику Колесникову. Заказы идут через его управление.

– А он поддержит?

– Конечно. Правда, присвоит вашу идею себе.

– Это ваша идея!

– Сочтемся славою. – Никита улыбнулся.

Катерина обсудила намечавшийся вариант с Петровым. Теперь они встречались чаще, им было о чем поговорить. Петров разработал очень точный сценарий: когда надо идти в министерство обороны, когда вынести конфликт на партком комбината. На парткоме Катерина не стала отвечать на обвинения директора, а попросила их спор перенести на коллегию министерства, тем более что только в министерстве могли решить вопрос о реконструкции. К удивлению Катерины, члены парткома с легкостью согласилась с ее предложением, поскольку знали, что в министерстве нет средств на реконструкцию комбината.

Перед коллегией Катерина сама позвонила Петрову. Ей надо было многое с ним обговорить, и они встретились на квартире Людмилы. Катерина торопилась, но привычный ритуал надо было соблюсти. Она быстро приняла душ, а через три минуты обессиленный Петров признался:

– Извини, я что-то не в форме.

– Ты в великолепной форме, – похвалила его Катерина и перевела разговор на интересующую его тему: – А какие неожиданности меня подстерегают на коллегии?

– Любые. Твое выступление могут прервать. Не обращай внимания. Выдержи паузу и продолжай. Могут задать вопрос не по существу. Снова сделай паузу и продолжай, пообещав на все вопросы ответить потом.

– Что еще?

– Ты знаешь, что министр был первым директором вашего комбината?

– Конечно.

– Расспроси стариков, которые с ним начинали. Хорошая смешная байка всегда развеселит коллегию.

– Что еще?

– Одежда. Не надо твоего серенького костюма со значком депутата Моссовета. На таких дамочек в сером все уже насмотрелись.

(Катерина запомнила совет и надела на заседание коллегии голубую блузку и темно-коричневую юбку, туфли на высоких каблуках.)

– Что еще? – не успокаивалась Катерина.

– Прическа! Без халы, облитой лаком.

– Я не ношу халу, – возмутилась Катерина.

– Это как предупреждение.

За несколько дней до коллегии Катерина снова побывала в ЦК. Ее беспокоило, что о ее заговоре ничего не знали в отделе, курировавшем химическую промышленность.

– Успокойся, – убеждала ее Киселева. – Тебя сейчас в отделе и не примут. Они дождутся результатов коллегии. Мы ведь тоже всегда так делаем. Чаще всего присоединяемся к победителю в драке. Ну а если поднимается общественность, идут статьи в газетах, вот тогда вмешиваемся и наводим порядок.

Катерина все-таки позвонила в отдел ЦК, курирующий химическую промышленность. Ее выслушали и предложили прийти… через день после коллегии.

Вопрос о комбинате в повестке стоял четвертым, Катерина почти два часа слонялась по коридорам и вошла в зал коллегии совсем спокойной. Один из заместителей министра начал докладывать о сути конфликта. Катерина следила за реакцией министра – семидесятилетнего, но еще крепкого мужчины. Катерина вспомнила семидесятилетних деревенских мужиков, которые даже летом сидели на завалинках в валенках – болели ноги.

– Что ты скажешь? – обратился министр к директору.

– А чего говорить-то? – усмехнулся директор. – Девушка начиталась фантастических романов.

Члены коллегии рассмеялись. И Катерина поняла, что уже все решено. Она разозлилась. Ее не унизили, ее оскорбили.