Прежде чем Дик успел сказать хоть слово, в дверь постучали. Том подошел к двери и впустил в номер двух мужчин.

— Мистер Ричард Суини? — задал риторический вопрос тот, что ниже ростом. — Я старший инспектор Арчер из Скотленд-Ярда. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— А вы кто такой? — осведомился Суини у очень высокого и физически развитого господина, нисколько, на его взгляд, не походившего на английского полицейского.

— Меня зовут Харпер, мистер Суини. Я из министерства юстиции Соединенных Штатов. У меня тоже есть к вам несколько вопросов.

Шпеер приехал в Медельин на закате и сразу же направился на виллу «Кармен». Он подготовил, прочитал и разъяснил все бумаги, которые давали ему полные права на пользование средствами его клиента, и Моралес одну за другой подписал их. Никаких проблем, связанных с изъятием инвестиций, не предвиделось: все они были вложены в различные респектабельные компании и контролировались Салазаром. А кое-какие следы, тянувшиеся от него к Моралесу, не составляло труда подчистить. В аэропорту Сан-Хосе Шпеер купил «Уолл-стрит джорнал» и двухдневной давности номер «Файнэншл таймс». Из находившейся в них информации, а также из сведений, полученных ранее от Прачки, он составил себе представление о приблизительной стоимости доставшегося ему портфеля ценных бумаг.

— И во сколько вы все это оцениваете, Энрике? — Моралес словно прочитал мысли Шпеера.

— По меньшей мере в шестьдесят пять миллионов.

— Позаботьтесь о них.

Шпеер изложил клиенту свои рекомендации. Адвокат и прежде не раз заговаривал с ним на эту тему. Лучше всего вывезти все средства из Америки, повторил он. Европа далеко, там комфортнее и безопаснее.

Наркобарон кивком одобрил его рекомендации. Если американцы держат его на мушке, то Моралесу, прежде чем сматываться из страны, и впрямь лучше освободиться от всего того, что может привести их к нему.

Не стоит тратить зря время, сказал Шпеер. Если Салазар в чем-то скомпрометировал себя, то нити к нему лучше перерезать сразу. Моралес ткнул пальцем в телефон, и Шпеер позвонил в Нью-Йорк. В короткой беседе с Салазаром он сообщил, что прибудет в город завтра утром, с тем чтобы внести значительные изменения в управление финансами дона Карлоса. Ему понадобится полный отчет о нынешнем состоянии всех его счетов, вкладов и инвестиций. Повесив трубку, адвокат попросил Моралеса доставить его самолетом в Арубу, ибо отправляться сейчас в Боготу слишком поздно.

Прежде чем улететь, Шпеер протянул Моралесу счет по оплате своих услуг, составлявший ни много ни мало сто сорок шесть тысяч долларов. Возможно, сказал адвокат, дон Карлос добавит некоторою сумму, учитывая дальнейшую работу, которую ему предстоит сделать?

Последнее предложение вызвало неудовольствие Моралеса, но Шпеер пояснил, что аванс необходим, поскольку встретятся они теперь не скоро: пока пыль не осядет, им лучше держаться на расстоянии. Моралесу возразить было нечего, ибо только Шпеер мог в отсутствие наркобарона привести в порядок его финансовые дела. Он открыл свой знаменитый шкаф и достал несколько пачек сотенными купюрами, которые Шпеер с присущим ему изяществом уложил в висевшую у него на плече сумку. Завтра утром, подумал Шпеер, прежде чем вылететь из Арубы, он попросит своего тамошнего приятеля познакомить его с управляющим местным банком, в котором Энрике откроет счет на десять тысяч долларов и арендует банковскую ячейку, чтобы положить на хранение все остальное. Ему не улыбалось проходить контроль в аэропорту Кеннеди, имея при себе двести тысяч долларов.

Самолет приземлился на голландской территории незадолго до полуночи. В аэропорту Шпеер зарезервировал билет на утренний рейс до Нью-Йорка, позвонил в «Хаятт», с тем чтобы зарезервировать себе номер, после чего отправился прямиком в «Нидер Гауда». Маркус с девочками тепло приветствовал Шпеера, и тот попросил своего приятеля свозить его в местный банк.

На следующее утро Шпеер вышел из самолета в аэропорту Кеннеди, откуда позвонил Салазару и сообщил, что едет к нему. В одиннадцать часов оба уже сидели за столом друг против друга, словно готовясь сыграть партию в шахматы. Впрочем, в определенном смысле так оно и было.

— Я приготовил все, что вы просили, мой друг, — произнес банкир с раздражением в голосе. — Но для начала вы, быть может, сообщите мне, зачем все это нужно.

— Я не мог сказать всего по телефону, Джо, — отчеканил Шпеер, — но дело заключается в том, что деньги, посланные вами дону Карлосу, до него так и не дошли.

Салазар с минуту молчал, обдумывая ситуацию.

— Вы имеете в виду деньги, отправленные «Малаге»? — наконец решил уточнить он. Его удивлению не было предела.

— Именно.

— Но это невозможно, Энрике! После нашего телефонного разговора я лично проследил за этой транзакцией. — Далее он объяснил, что переслал сорок семь миллионов долларов на женевский счет адвокатской конторы «Суини, Таллей и Макэндрюс» и что Суини, в свою очередь, перевел эти деньги, разделив их на два транша, в Уругвай и Испанию. Причем Дик Суини подтвердил факт перевода. — Более того, — добавил банкир, — я попросил его позвонить вам и лично сообщить о переводе, после того как деньги уйдут.

— Он позвонил мне, Джо. В среду вечером, — холодно произнес Шпеер.

— Так в чем же дело?

— А дело в том, что, когда эти деньги прибыли в Испанию и Уругвай, их там арестовали. Иначе говоря, заморозили. Так что до Колумбии не дошло ни единого пенни.

— Но мы-то свое выплатили, Энрике. «Салазар и Ко» всегда платит. Как адвокат вы не можете не согласиться, что мы не должны отвечать за промахи или беспечность вашего клиента.

— Я, пожалуй, воздержусь пока от оценок. Тем не менее рад слышать, что «Салазар и Ко» платит всегда, — со значением сказал Шпеер, — поскольку это следующий вопрос, который я хотел бы с вами обсудить. Однако, — быстро добавил он, прежде чем Салазар успел что-либо ответить, — в настоящее время я склонен согласиться с тем, что вы действительно переслали деньги Суини и что Суини переслал их «Малаге». Но я не уверен, что корень зла заключается в беспечности моего клиента. Вопрос стоит так: кто разболтал про «Малагу»?

— В этом офисе название «Малага» известно одному только мне, — ответил Прачка с непередаваемой интонацией, в которой чуткое ухо уловило бы вызов.

— Разумеется, вы, я и Моралес вне подозрения. Тогда кто? Суини?

Салазар пустился в размышления. Дик был жаден, но храбростью не отличался. А для доноса требовалось известное мужество. Суини предпочел бы тихо гнить в тюрьме, нежели всю оставшуюся жизнь пребывать в ожидании, когда Салазар с ним расправится.

— Не думаю, — объявил он.

— Стало быть, вы готовы за него поручиться? Что ж, в конце концов, он ваш адвокат. Только помните, что дон Карлос это дело так не оставит.

— Передайте нашему другу, что донес не Суини. Но если вдруг выяснится, что его предал все же Суини, я сам разберусь с адвокатом.